Ирина Лебедева - Звездная симфония

В душе девушки оборвалась ещё одна нить из тех, что связывали её с этим миром, с живущими в нём людьми, с их мыслями, чувствами и устремлениями. Следом за этой нитью начали одна за другой натягиваться и лопаться остальные. Почти физически Юля слышала сопровождавшие этот процесс хлопки. И вдруг она почувствовала, что висит в безграничной и беспросветной пустоте одиночества, и нет ни одного ориентира, который мог бы помочь ей выбраться оттуда. Её окружало холодное безмолвие, лишённое эмоций, лишённое красок, лишённое надежды. Казалось, всю вселенную поглотила эта бездна бесчувствия и безразличия. Юля блуждала по ней, стремясь найти хоть один тёплый светлый островок, где она могла бы спрятаться от нараставшего, раздиравшего душу вопля жгучей тоски отвергнутого миром создания.

Да, Юле казалось, что не только родители и подруга, но весь мир предал и отверг её, оттолкнув от себя в пучину мрака и одиночества. В отчаянной надежде обращала она мысли к небесам, но разум её, затуманенный горем, позабывший всё, кроме своих страданий, и во вселенских просторах видел лишь холод и безразличие. Она взывала к звёздам в поисках утешения, но не была способны услышать их голоса, доступные лишь ясному сознанию, и потому они предстали перед ней безответными и замкнутыми в собственном огненном величии. Отчаяние накрыло её плотной, обессиливающей волной, и сам космос в его беспредельности и сверкающей царственности представился ей лишённым сочувствия и любви.

Этого Юля уже не могла вынести. Сердце её заполнилось болью до краёв, слёзы потекли из глаз двумя тоненькими ручейками, а вместе с ним что-то навсегда утекало из её жизни. Она плакала беззвучно, но горько, как никогда прежде, сокрушаясь не столько о постигшем её несчастии, сколько о безнадёжности поисков утешения, в которой уверила себя. Жизнь вновь показалась ей бессмысленной, ибо какой в ней мог быть смысл, если она, Юля, никому не нужна, даже тем, кто должен был бы любить её сильнее всего.

Долго слёзы её не иссякали, сотрясая грудь немыми рыданиями, сжимая горло стальными тисками, от чего Юле было трудно дышать. Но всё когда-нибудь заканчивается. Закончились и слёзы, оставив в ней только опустошение и бесконечную усталость. Время было уже позднее, нужно было ложиться спать, ведь работу назавтра никто не отменял. Собрав волю в кулак, Юля поднялась с кровати, смахнула застывшие на ресницах слезинки и пошла к стоявшему напротив постели шкафу-купе переодеваться. Закончив с одеждой, она не пошла вниз на кухню, поскольку не испытывала голода, а сразу направилась в ванну на втором этаже, чтобы принять душ.

Спустя полчаса Юля снова была в комнате, но уже в другом настроении, чем когда покидала её. Горячая вода оказала волшебный эффект на неё, смыв усталость и уныние, вызвала желание оставить в прошлом все неприятные события этого дня. Она пришла в себя и поняла, что разум её был затуманен и не мог мыслить здраво, поэтому и нарисовал ей бездну ледяного мрака во вселенной. Теперь, когда сознание её прояснилось, Юля начала интуитивно ощущать, что неправа была в своём отчаянии, но свежие раны в её сердце еще давали знать о себе ноющей болью. Чтобы окончательно успокоиться, она решила доказать самой себе, что весь космос не может быть пристанищем столь же безжизненно безразличных существ, какими были её родители.

Этой ночью Юле было гораздо легче, чем прежде, подняться к звёздам, потому что нити, привязывавшие её сознание к Земле, были разорваны, и освобождённый дух устремился к небесам вслед за всепроникающей мыслью.

Звёздная семья

Вдали от ставшей для неё удушающей и тяжкой атмосферы Земли, среди ясного и успокаивающего сияния звёзд смолкли терзавшие сердце Юли печали, и сознание её вновь раскрылось для космических путешествий. Душа её рвалась в путь, желая достичь прекрасной голубой планеты, где царит мир, единство и торжество истинно человеческого разума. Туда она и направилась, сосредоточив всю волю на одном огромном скачке в космическую бездну.

Первый же взгляд на простёртый перед ней в лучах золотого солнца океан синевы и зелени подарил отдохновение чувствам Юли и положил начало их полному преображению. Зная, что внизу её ожидает радость новых открытий, девушка не стала задерживаться на озарённой неприкрытым звёздным светом орбите и спустилась в глубины прозрачной атмосферы планеты. Повинуясь внезапно возникшему желанию, она приземлилась на краю высокого, поросшего блестящей изумрудной травой обрыва на опушке векового леса. С этого обрыва открывался сказочный вид на широкую, открытую всем ветрам равнину, протянувшуюся до горизонта зелёным ковром под ясным синим небом, и голубую, сверкавшую на солнце ленту реки, словно огромная змея извивавшуюся в обрамлении пологих берегов. Обернувшись к лесу, светло-серой стеной с золотыми прожилками солнечного света возвышавшемуся на фоне неба, Юля увидела Нараяна. Он стоял чуть в стороне на фоне древесных великанов, и синие, как океанические волны, глаза его смотрели на Юлю с сочувствием и пониманием, от чего ей снова захотелось заплакать. Нараян, конечно же, знал обо всём, что случилось с ней в этот вечер, он чувствовал её боль так, словно она была его собственной. Переживания Юли, были его переживаниями, он разделил их с ней, разделил до конца.

Осознание того, что Нараян сочувствует ей, сочувствует по-настоящему, а не так, как это зачастую делают люди в её родном мире, ограничивая сопереживание лишь пустыми, ничего не дающими словами, потрясло Юлю. Она и не представляла, что кто-то может не только так чутко воспринять её страдания, но и принять их на себя. Казалось, Нараян не просто разделил её боль, но и забрал её себе, потому что в его присутствии Юля почувствовала, как последние обжигающие сердце угольки стали затухать и погасли вовсе. Пережитая измена самых близких людей больше не мучила её благодаря целебному состраданию Нараяна, и, освободившись от давящей тяжести в груди, она смогла по-другому взглянуть на произошедшее. Девушка ощутила, что вместе со старыми привязанностями она сбросила с себя цепи, прочно державшие её на Земле. Вдруг сердце, обожжённое болью потери, перестало кровоточить, и его окутала приятная прохлада спокойствия и независимости. Разум Юли при этом обрёл какую-то новую целостность, полноценность. Страдание осталось в прошлом, сделав её сильнее.

Так через потрясение, слёзы и сопереживание Юля пришла к перерождению. Сознание её шагнуло на новую ступень развития, готовое к новому познанию. Тогда Нараян сказал:

– Идём, я покажу тебе, какие законы на самом деле правят во вселенной, чтобы ты больше не сомневалась.

Нараян подошёл к краю обрыва, возле которого стояла Юля, и мельком взглянув на раскинувшуюся внизу долину, ступил в пустоту. Спуск его был стремительным, но всё же более медленным, чем обычное падение, особенно у самой земли, когда Нараян на секунду завис в полуметре над травой. После этой остановки юноша плавно завершил свой полёт и ступил на берег реки. Юля спорхнула со скалы следом и приземлилась неподалёку от него.