Владимир Лысенков - Миры (СИ)

— Есть еще и десятый мир? — спросил Джек.

— Это конечная остановка, дальше ничего нет. Десятый и девятый миры находятся так близко, но ничего общего между ними нет. В девятом мире — мрак и вечный ужас, а в десятом вы забудете обо всех проблемах, там их просто нет. Если конечно доберетесь, что не так просто. Принцы же лишились этой возможности много лет назад. Они сознательно захотели стать богами. И они ими стали, но только на время этой гнусной и ничтожной жизни.

— Но выход есть? — спросил профессор.

— Выход всегда есть, — ответил Торнед, — уничтожьте все камни желаний, и королевская семья успокоится. Да и вам не будет лишней обузы. Пока вы не используете камни в корыстных целях, все будет хорошо.

— Наверное, это не так просто? — спросил я.

— Скажу больше, это очень сложно, — сказал призрак, — у каждого принца было по девять камней. Все они спрятаны в гробницах, притом, каждый камень спрятан отдельно, и охраняется каждый своим проклятием.

— Снова эти проклятия, — возмущенно воскликнул Джек, — Чтобы дойти до конца нам нужно, по крайней мере, десять волшебников, пять магов и еще кучу всяких колдунов!

— Будет вам и волшебник и маг и колдун, просто немного потерпите. Но есть выход попроще.

Я вопросительно посмотрел на Торнеда.

— Если вы добровольно расстанетесь со своей душой во имя спасения принцев, они освободятся. — Сказал Торнед и, предупреждая мой вопрос, добавил, — что будет с вашими душами дальше, я не знаю. Но если вы сделаете это, зло уйдет. И принцы освободятся.

— Как это сделать? — спросил профессор.

— Для начала нужно свою душу сохранить, — сказал Торнед, — иначе нечего будет отдавать.

— Как именно? — спросил Джек.

— Увидите…

Мы замолчали. Ничто не нарушало удивительной тишины, даже нежный ветерок был так же тих, как золотисто-голубое небо.

— Чего мы ждем? — спросил профессор.

— Без разрешения мы не сможем покинуть это место и попасть в светлые врата. — Ответил Торнед.

— Я так полагаю, есть еще и темные? — спросил я.

— Да. Через них нам и предстоит пройти.

— То есть, другими словами это — ад? — с ужасом в голосе спросил Джек.

— Только его подобие, — с улыбкой произнес Торнед, — не бойтесь, там будет не страшнее, чем в темном подвале.

— Надеюсь, — сказал Джек, — Где же наш друг?

— Наш друг ждет нас, — сказал Торнед, — только попадем мы к нему не сразу. Скоро за нами должны придти.

Прошло не более десяти минут, когда обстановка вокруг резко изменилась. Небо над головой было уже не голубым, вернее его совсем не было, как и прекрасного сада вокруг. Мы стояли в каком-то подвале, где было ужасно сыро и пахло гнилью. Изредка раздавались всплески воды, которые громким эхом разносились по всему подземелью. Судя по эху, я понял, что подземелье это немаленькое, но размеры его разглядеть не удавалось. Все освещение состояло из трех свечей, горящих хоть и ярко, но не достаточно, чтобы осветить совершенно все.

Кусочек подземелья, на котором мы находились, имел всего один выход. Тяжелая железная дверь скрывала от нашего взора нечто, что находилось за ней, и с чем, нам, видимо скоро придется столкнуться.

— Профессор, — Сказал Торнед, — вы пойдете первым, я следом за вами.

Я понял, что нам с Джеком придется идти последними, и почему то мне стало не по себе.

— И помните, если вы не дойдете до конца, то навсегда останетесь в мире мертвых. А сделать это нужно точно до захода солнца. К счастью, мне это не страшно. — Сказал Торнед.

Профессор шагнул первым и, как только его дверь открылась, мне в лицо повеяло холодом, а по телу пробежала мелкая дрожь. Я увидел за дверью снег, белый свистящий ветер и голые деревья, спящие под ровный свист белого ветра. Профессор плотнее закутался в свою длинную белую мантию и шагнул вперед. Когда он скрылся за дверью, она тихо закрылась, шум смолк, и свечи, метающиеся из стороны в сторону, снова выровнялись. Через пару секунд к двери подошел Торнед. Когда он открыл ее, мы с Джеком раскрыли рты от удивления: теперь за ней скрывался огненный мир с многочисленными вулканами, и дымящимися водами. За несколько секунд я весь покрылся потом, и у меня начала кружиться голова. Наконец, Торнед закрыл за собой дверь, и мы приготовились к самому худшему. После лютой зимы и огненного мира нам вовсе не хотелось открывать эту дверь.

— Пойдем вместе, — шепнул Джек.

Я подумал, что это очень разумно, и подошел к двери. Но все наши опасения развеялись, когда мы увидели за дверью цветущий и пахнущий сад, очень похожий на тот, в котором мы находились несколько минут назад. Я первым ступил через порог железной двери и оказался в раю. Джек едва успел проскочить за мной, как дверь закрылась. На ее месте благоухал прекрасный сад с чудесными деревьями и сочными плодами на их ветвях: двери не было и в помине. Мы не знали, куда идти, что делать и вообще зачем? Здесь было так хорошо, никуда не хотелось торопиться. Но тут, же вспомнились слова Торнеда, и я решил поторопить Джека, который уже вошел во вкус хорошей жизни, за обе щеки уплетая прекрасные плоды.

— Джек, сейчас не время обеда. Нам надо идти.

Тот пробормотал что-то невнятное, и, обглодав фрукт, выбросил его на траву. Мы стояли на тропинке, настолько аккуратно вытоптанной, как будто ее вымеряли несколько лучших инженеров. Ее ровная полоска уходила вглубь сада, по ней мы и направились. Все вокруг, казалось, вымерло, на нашем пути вставали лишь одинаковые деревья со своими одинаковыми плодами. Совершенно никакой фантазии! В очередной раз, пройдя несколько километров, когда нам захотелось покушать, Джек сорвал два замечательных, но как две капли воды похожих друг на друга яблока. Я приготовился вонзить в уже успевшую, изрядно надоесть еду зубы, как вдруг сверху донесся противный голос:

— Я бы не советовал вам делать это очень часто!

Я онемел, так как сильно привык к тому, что мы с Джеком были совершенно одни в этом саду. Появление какого-то третьего лица, во-первых, меня немного смутило. Кто, как, зачем, и главное, что ему от нас нужно? Джек также явно не мог понять, что происходит и откуда доносится этот голос. Смысл слов, которые владелец этого голоса произнес, дошел до нас только когда он негромко кашлянул и спустился к нам, то есть на землю. Этот был ворон. Самый обыкновенный говорящий ворон, черный как ночь, с такими же черными глазами, и противным черным голосом. Так как мне уже приходилось разговаривать с жареным поросенком, то этой встрече я мало удивился.

— Здравствуйте, — вежливо поприветствовал я гостя, — как поживаете?

— Поживаю? Извините, господа, но что вы имеете ввиду?

— Я имею в виду как ваше здоровье, дела… Тьфу!.. Что я несу? Какие дела могут быть у ворона?