Ким Робинсон - Красный Марс

— Реальную выгоду можно подсчитать, только зная чистую стоимость, — сказал Фрэнк. — Всю чистую стоимость. На Земле экономисты никогда не пытались этого сделать, но ты ученый и ты должен этим заняться. Ты должен оценивать ущерб окружающей среде из-за растущего населения и деятельности людей, как и связанную с ней пользу от терраформирования. Лучше увеличить объем инвестиций, направленных исключительно на проект, а не искать компромисс. Если снимать процент от общего объема, это в некотором смысле будет работать против тебя.

Сакса передернуло.

— После последних четырех месяцев смешно слышать, что ты выступаешь против компромиссов, Фрэнк. Вообще я бы сказал, что лучше увеличить и общий объем, и процент. Затраты на охрану окружающей среды незначительны. При их правильном распределении можно сделать так, чтобы они приносили прибыль. Как говорил Джон, экономику можно измерить в тераваттах или в килокалориях. А это уже энергия. И мы можем использовать энергию в любой форме, пусть даже в форме тел. Тела — это просто дополнительная работа, только очень универсальная и энергичная.

— Чистая стоимость, Сакс. Вся-вся. Ты так и пытаешься играть в экономику, но она не похожа на физику, она похожа на политику. Подумай, что случится, когда сюда прилетят миллионы переселенцев с Земли, со всеми своими вирусами, биологическими и психическими. Вдруг они все примкнут к Аркадию или к Энн — ты об этом не думал? Если эпидемии будут охватывать тело и разум людей в толпе, это может разрушить всю систему! Вот группа из Ахерона — разве она не пыталась научить тебя биологии? Тебе стоит над этим задуматься! Это не механика, Сакс. Это экология. И она хрупкая, управляемая, а управлять ею нужно.

— Может, и так, — сказал Сакс.

Такую фразу любил говорить Джон. В следующую минуту Фрэнк пропустил мимо ушей все, что рассказывал Сакс, но затем — вновь сосредоточился на беседе.

— …Все равно этот договор особо ничего не изменит. Если транснационалы захотят сюда инвестировать, они найдут способ. Выберут новый «удобный флаг», и это будет выглядеть, будто новая страна хочет заявить о своих интересах на Марсе, в точности следуя положениям договора. Но на самом деле это будут деньги транснационалов. И ведь так и будет, Фрэнк. Ты сам это понимаешь. Политика, говоришь? Экономика?

— Может, и так, — резко ответил Фрэнк. Поникший, он ушел прочь.

Позже он очутился в районе верхней долины, где сейчас активно шло строительство. Количество лесов здесь было запредельным, как сказал бы Сакс, особенно для марсианского g . Некоторые из них, казалось, было трудно даже потом разобрать. Повернувшись к долине, он обвел ее взглядом. Город, бесспорно, был расположен крайне удачно. Благодаря обоим краям долины с любой точки в городе открывался прекрасный вид.

Вдруг его наручная панель запищала, и он ответил на входящий звонок. Это была Энн, она пристально смотрела на него.

— Что тебе надо? — гневно проговорил он. — Полагаю, думаешь, я и тебя продал. Напустил диких орд в твою песочницу.

Она скривилась.

— Нет. Ты сделал лучшее, что можно было сделать в такой ситуации. Вот что я хотела сказать.

Она отключилась, и его панель снова почернела.

— Замечательно, — проговорил он вслух. — Теперь на меня держат зло все два мира, кроме Энн Клейборн. — Он горько рассмеялся и пошел дальше.

Он вернулся к каналу и рядам колонн Барейса. Жёны Лота… [75] Жена Лота — столб из каменной соли на горе Содом, по форме напоминающий женщину.

На газоне у канала сидели кучки празднующих, и их тени удлинялись в предвечернем свете. Зрелище казалось несколько зловещим, и Фрэнк повернулся, не зная, куда идти. Ему не нравился весь этот итог. Казалось, все закончилось, работа выполнена, но, как выяснилось, все было лишено смысла. И так получалось всегда.

Под одним из великолепнейших офисных зданий в Нидердорфе стояла группа землян. Среди них был Энди Янс.

Раз Энн довольна, значит, Янс должен пылать гневом. Фрэнк подошел к нему, чтобы в этом убедиться.

Энди увидел его, и на мгновение его лицо замерло.

— Фрэнк Чалмерс, — проговорил он. — А тебя что сюда принесло?

Он говорил обходительным тоном, но во взгляде не было доброжелательности и даже ощущалась прохлада. Да, он рассержен. Фрэнк, с каждой секундой чувствуя себя лучше, сказал:

— Просто гуляю, Энди, разгоняю кровь. А ты чего здесь?

После едва заметного колебания Янс ответил:

— Мы ищем место под офис. — Он проследил, как Фрэнк переваривал такое заявление. На его лице появилась улыбка, и теперь было видно, что она неподдельна. Он продолжил: — Это мои друзья из Эфиопии, из Аддис-Абебы. Мы подумываем перевести туда главную контору в следующем году. И тогда… — Его улыбка стала шире, несомненно, в ответ на наблюдаемые им изменения в лице Фрэнка, которое, по ощущениям самого Чалмерса, каменело, начиная ото лба. — …Нам придется многое обсудить.

Аль-Кахира. Так называется Марс на арабском, малайском и индонезийском языках. Последние два переняли это название из первого, и, если взглянуть на карту мира, можно увидеть, как сильно распространилась и религия, исповедуемая арабами. Да, в свое время у арабов была целая империя, и, подобно другим империям, после падения она переживала долгий период полураспада.

Арабы, живущие за пределами Аравии, называются маджари, а те, которые прилетели на Марс, — кахирскими маджари. Прибыв сюда, многие из них начали скитаться по Великой Северной равнине (они прозвали ее «Северная бадя») и Большому Уступу. Большинство этих кочевников были бедуинами и путешествовали караванами, упрямо воссоздавая жизнь, исчезнувшую на Земле. Они, люди, прожившие всю жизнь в городе, попадая на Марс, начинали ездить на марсоходах и устраиваться под шатрами. Свои непрекращающиеся путешествия они оправдывали поиском металлов, занятиями ареологией и торговлей, но было очевидно, что важнее всего для них — путешествия, которые, по сути, они считали самой жизнью.

Спустя месяц после того, как был подписан договор, Фрэнк Чалмерс присоединился к каравану Зейка Тукана. Случилось это северной осенью М-года 15-го (в июле 2057-го). Они долго странствовали по рваным склонам Большого Уступа. Он улучшал свои навыки в арабском и помогал им вести горные работы и метеорологические наблюдения. Караван состоял из настоящих бедуинов из Авлад Али, побережья Египта к западу от дельты Нила. Они жили к северу от области, которую египетское правительство назвало проектом «Новая долина», — после того как в водоносном слое грунта нашли нефть в количестве, равноценном количеству воды, которая протекает в Ниле за тысячу лет. Даже до того, как открыли геронтологическую терапию, в Египте остро стояла проблема перенаселения; 96 процентов территории составляла пустыня, а 99 процентов населения проживало в долине Нила. Так что толпы, переселенные в Новую долину, задавили числом бедуинов и их особенную культуру. Бедуины даже не называли себя египтянами и считали нильских египтян мягкотелыми и безнравственными, но это не мешало последним заполонить север страны от Новой долины до Авлад Али. Бедуины из других арабских стран поддерживали эти подавленные поселения своих соплеменников, и, когда Лига арабских государств присоединилась к марсианской программе и купила места на многоразовом шаттле сообщением Земля — Марс, они попросили правительство Египта отдать предпочтение западным бедуинам. Оно отозвалось на эту просьбу и очистило регион от хлопотного национального меньшинства. Так бедуины оказались на Марсе и пустились в странствие по обернувшей полпланеты северной пустыне.