Аластер Рейнольдс - Звездный лед

– Значит, ей еще больно.

– Перри, но ведь миновал уже двадцать один год. Надо же идти дальше, в конце-то концов.

– А может, не надо судить про «надо»? Никто из нас не терял любимых, как она.

– Да, но я знаю людей, потерявших своих партнеров и нашедших способ смириться и жить дальше.

– Люди разные.

– Белла застряла. Всерьез. Она почти открытым текстом призналась, что делает карьеру ради него и вместо него.

Света повернулась лицом к Перри:

– Думается мне, дело в том, как он умер.

– Ты имеешь в виду – внезапно?

– Ну да. Ведь не из-за болезни или чего-то иного долгого. Они и попрощаться не смогли. Даже рядом не были, когда он отправился в тот полет. Белла сидела на Земле, ждала, пока Гаррисон вернется с вахты домой. Если они и говорили перед тем, как он стартовал, то по связи «Земля – Марс». А там временной лаг ого какой. Не слишком-то помогает интимной беседе. И ведь оба не подозревали, что может случиться.

– Ты имеешь в виду, между ними что-то осталось недоделанное, недоговоренное?

– Перри, я все вспоминаю нашу недавнюю свару – когда ты окрысился из-за ремонта, а я тебе мозг проела.

Он погладил ее грудь:

– Я думал, мы поцеловались и забыли.

– Знаю. Но что, если у нас не было бы шанса поцеловаться и забыть? После свары мы оба вышли наружу: ты – на кометы, я – хлопотать над роботами. С любым из нас могло случиться что угодно.

– Но ведь не случилось.

– А если бы случилось? Нам столько платят не потому, что мы нравимся компании. Нам платят за опасность, за риск. Клянусь, я никогда больше не ступлю в шлюз после ссоры. Никогда. Мы миримся – и я иду наружу только после этого.

Он посмотрел на нее задумчиво:

– Похоже, крепко тебя пронял ваш разговор.

– Я не хочу терять тебя. Не хочу, чтобы ты потерял меня. Не хочу, чтобы кто-нибудь из нас остался тащить на себе то, что тащит Белла уже двадцать с лишним лет.

– Может, Янус поменяет что-нибудь. Позволит ей сбросить груз. Ведь Янус станет немалым событием в нашей жизни.

– Так считает Белла, – заметила Света, вспоминая разговор про желание Перри вернуться домой.

Мол, подожди до Януса, а там и подумай. Главное, подожди.

– Барсегян, я люблю тебя, – прошептал он, прижимая ее крепче. – И не бойся ты так, ладно?

Флекси прилепили на стену, состыковали на манер кирпичей в кладке, образовав грубый экран с неровными краями. На нем высветилось изображение – размытое, на пределе разрешения мощного интерференционного телескопа, но, несомненно, искусственного, сделанного разумными существами объекта. Труба длиной, десятикратно превышающей диаметр, из решетчатой, кружевного вида структуры. Она напоминала флейтообразный скелет давно вымершей морской твари.

– Что это – пока неизвестно, – сказала Белла собравшимся в спортзале. – Известно лишь, что мы могли бы заметить это десятки лет назад, если бы посчитали Спику достойной пристального взгляда. Но чтобы мы подумали тогда об этом – еще вопрос.

Изображение прибыло всего полчаса назад. По обычным медиаканалам его не транслировали, так что оно не попало в корабельную сеть. Белла не настаивала на присутствии всей команды, поскольку, хотя и связанный с Янусом, этот снимок не имел особого значения для миссии «Хохлатого пингвина», а капитану не хотелось отвлекать и без того перегруженных людей. Тем не менее большинство группы Саула приняло приглашение, и с ними с полдюжины любопытных из других отделов.

– Ты хочешь сказать, эта штука так и торчала там все время, ожидая, пока ее заметят? – спросил Перри.

– Увы, все не так просто. – Белла улыбнулась. – Потребовались координированные и весьма значительные усилия, чтобы получить это изображение. Такие наблюдения делаются раз в год, при особо благоприятных положениях планет, и то если кто-то думает, что есть шанс заметить ледяную шапку либо континент. Еще месяц назад людей, предложивших Спику в качестве предмета таких наблюдений, попросту высмеяли бы.

– Насколько же… насколько оно велико? – спросил Саул робко, будто вопрос его был ересью, какую можно озвучить лишь в компании самых близких людей.

– Оно большое. Очень. Структура висит вблизи точки Лагранжа обеих звезд, где гравитационные поля гасят друг друга. Если с положением ошибки нет, то объект непостижимо огромен: семнадцать-восемнадцать световых секунд в поперечнике – и почти три световые минуты в длину. Если Земля с одного конца этой трубы – второй протянется до Венеры.

– Согласен, большое, – сказал Регис.

– Заметьте: ось трубы не совпадает с линией, соединяющей центр тяжести обеих звезд. Даже если бы и совпадала, структура испытывала бы чудовищные приливные нагрузки. А в случае несовпадения обе звезды пытаются переломить ее, будто сухую ветку. Но на структуре, насколько можно судить по данным наблюдений, ни единого признака действия приливных сил! Она безукоризненно прямая. Абсурдно прямая. Едва ли такое реально соорудить, используя обычную межатомную связь.

– Можно идиотский вопрос? – Светлана подняла руку. – Что это?

– Неизвестно. И останется неизвестным, если Янус не подскажет сам. Но можно предположить, что, раз Янус направляется туда, – там его дом. Там живут эти существа.

– В этой штуке, похожей на строительные леса? – саркастически спросила Барсегян.

– Попробуй представить размер одного ребра этой штуки, – посоветовала капитан. – Если мы не ошиблись насчет размера, оно в половину световой секунды толщиной. Теперь представь, что эти лонжероны – полые и обитаемые на внутренней поверхности. Только одно ребро даст пространство, равное площади пятидесяти тысяч Земель. А ребер двадцать! Там жилого места на миллион Земель, и это не считая поперечин. Если обитаемы и они, можно удвоить оценку площади.

Белла улыбнулась Светлане:

– Ну как, хватит тебе места или нужно больше?

Белла надеялась на общий смех, но что-то в угрожающе огромной постройке слишком уж глубоко и неприятно всех затронуло. Янус – другое дело. Он, конечно, построен теми, кто далеко опередил человечество, чьи технологии на сотни, может, на тысячи лет отстоят от людских. Но постройка у Спики начисто отмела такие надежды. Разрыв между человечеством и строителями межзвездной трубы просто невообразимый. Он не исторический по временным масштабам, а скорее геологический. И оценки требовал геологической.

Миллионы лет развития. Самое малое.

Катастрофа случилась на одиннадцатый день. Светлана ехала тогда на лифте вдоль корабельного хребта от двигателей к жилой зоне. Она уже миновала ремонтные мастерские. Те остались в сотне метров под ней и отдалялись с каждой секундой. Света не то чтобы целиком погрузилась в мысли о работе, но отвлеклась, не обращая особого внимания на окружающее. И тут уголком глаза уловила странное движение. Затем кабину дернуло – неподалеку сместилось что-то большое.