Вячеслав Шалыгин - Стальная бабочка

– И скрытно, – вдруг выдохнул Бозе, – что немаловажно.

– Очнулся! – Хауэр шумно выдохнул с большим облегчением. – С возвращением! Твой синтетик уже собрался отправить в сеть резервную копию.

– Не дождетесь!

– Как там?

– Там хорошо, там все свои, – Борис приподнялся и оперся на локоть. – Но процесс перехода в мир иной мне категорически не понравился! Долго я был археологическим артефактом?

– Тринадцать минут.

– Рекорд. Спасибо тебе, Максим . Я перед тобой в долгу.

– Пожалуйста. Только никаких долгов между нами быть не может. Мы ведь друзья.

– Да. – Бозе сел. – И к друзьям ты относишься трепетно, даже если они этого не заслуживают. Спасибо еще раз, командор. Голова кружится.

– Это от избытка кислорода. Синтетик «прокачал» тебя по полной программе. Зато вон какой ты теперь розовый.

– Синтетик, прекрати за меня дышать, сам справлюсь!

– Тоже начал говорить с искусственным компаньоном? – Макс усмехнулся.

– Дурной пример заразителен.

– Давай помогу встать.

– Я сам, – поднявшись на ноги, Борис все-таки оперся о плечо товарища. – А вот и Момо, наш проводник по новой Терранове, пардон за неуклюжий каламбур! Уходим в подполье?

– Да. – Хауэр кивнул. – Во всех смыслах. И очень быстро. До взрыва силовой установки в «черепахе» одна минута. Погнали…

Если верить старой схеме базы Эпсилон-13, вход, а вернее, провал в тоннель с деревянными сводами образовался примерно на том участке местности, где прежде стояла главная башня. Момо первым протиснулся в косую щель между крупными каменными обломками и вполне понятно махнул хвостом – «за мной». Хауэр последовал за жуком без колебаний, а вот Борис замешкался. Это было неудивительно. Вот только что он выбрался из одного завала, и теперь ему предлагали добровольно залезть в новый. Преодолеть психологический барьер оказалось непросто.

Помог доктору Бозе, как ни странно, взрыв силовой установки. Прочный панцирь гигантской «черепахи» погасил взрывную волну, но земля все-таки ощутимо дрогнула, да и громыхнуло вполне отчетливо. Однако никаких подвижек обломков не произошло. Это убедило Бориса в том, что завал не замурует его, как в прошлый раз, и доктор решился последовать за товарищами.

После исполнения достаточно сложного акробатического этюда под названием «просачивание по каменному лабиринту», троица все же очутилась в тоннеле, но, как ни странно, мароманнов и жука никто не встретил. Робокриги находились неподалеку, но были заняты другим делом. Они отслеживали передвижение еще одной группы выживших. И отслеживали этот процесс через прицелы винтовок.

Макс жестом приказал Борису оставаться с жуком, а сам перевел винтовку в боевой режим и двинулся к позициям робокригов. Ботаник и семьсот десятый притаились неподалеку от еще одной дыры в своде тоннеля. Под дырой было полно обломков, поэтому пыльные робокриги почти слились с местностью. Хауэр включил маскировку и тоже превратился в живой камень. Темноту в тоннеле нельзя было назвать абсолютной, гнилушки на деревянных стенах и сводах давали какой-никакой минимум света, и этих считаных люксов вполне хватало, чтобы разглядеть цели. Это были пять дактианцев. Двое в униформе охранников и трое в армейской «живой броне».

– Есть идентификация, командор, – доложил в режиме связи между синтетиками семьсот десятый. – Один из дактианцев – тактик Сайрус Рем. Уничтожить?

– Стойте! – вдруг жарко шепнул кто-то прямо в ухо Максу. – Не стреляйте!

Хауэр даже вздрогнул от неожиданности. Вообще-то незаметно подкрасться к мароманну сзади не удавалось еще ни одному противнику. Для такого финта враг должен обладать выдающимися способностями либо считаться абсолютно безопасным для воина, как ребенок или невооруженная женщина, – хотя бы по мнению бдительного синтетика, раз уж сам боец-мароманн оказался шляпой.

Командор обернулся и понял, что его синтетик прав и не прав одновременно. Рядом с Максом сидела на корточках Маритта. С одной стороны, все было верно – женщина, но с другой – небезопасная даже без оружия. К тому же небезопасно умная. Ведь она просчитала все варианты и, чтобы подобраться к мароманнам незаметно, оставила затаившемуся дальше по коридору Шершню свой кинжал и складную секиру.

– Не лезь, – отмахнулся Хауэр.

– Я прошу, хватит на сегодня жертв!

– С каких это пор вильдеров смущают жертвы?

Маритта хотела что-то ответить, но Хауэр вскинул руку, приказывая ей помолчать. Макса отвлек рапорт Ботаника.

– Командор, улавливаю одновременное наведение орудийных систем крейсера и «кита».

– Друг на друга или опять на грунт?

– Так точно. На грунт. Системы крейсера фокусируются на том месте, где вы откапывали доктора.

– Позднее у них зажигание, – Хауэр усмехнулся. – Спасибо Айсману за проволочку. Борис, ты слышал?

– Думаешь, Айс намеренно затянул с контрольным залпом?

– Думаю, он прекрасно видел нашу суету и дождался, когда мы уйдем в подвалы. Не знаю, чего ему это стоило, какие он наплел небылицы генштабу… наверное, сослался на какие-нибудь неполадки… но знаю точно – фронтовое братство сильнее дурацких политических игр.

– Что ж «брат» Айсман не проявил волю, когда ему приказали стрелять в группу?

– Не все в наших силах. – Хауэр вздохнул. – Кроме братства есть еще и присяга. Внимание всем, уходим подальше от зоны поражения. В темпе! Ботаник, веди!

– Прошу внимания, командор, оптимальный маршрут – на север.

– А на пути дактианцы? – Хауэр кивнул. – Значит, идем через позиции противника…

Макс уже набрал воздуха, чтобы скомандовать «в атаку», но с боевого настроя его опять сбила Маритта. Она вдруг распрямилась и в три прыжка, нарушая всякую маскировку, очутилась на линии огня в нескольких метрах от дактианцев.

Противник видел в темноте не хуже мароманнов (правда, не за счет синтетиков, а за счет генетически усовершенствованного зрения), поэтому сразу понял, кто вдруг возник в тоннеле, как выпрыгнувший из шкатулки чертик. Вообще-то после устроенной Мариттой резни под стенами базы дактианцы должны были расстрелять вильдершу без малейшего промедления. Но, похоже, Сайрус тоже обратил внимание на то, что Маритта не вооружена, и повременил с приказом.

А секундой позже всем стало не до приказов. Своды тоннеля задрожали, южная часть деревянной «трубы» заскрежетала и начала проседать, а вскоре и вовсе рухнула. Грохот, клубы пыли и рикошеты сыплющейся в тоннель щебенки временно охладили воинственный пыл всех, кто был в подземелье, и подтолкнули выживших к простейшему решению. Все развернулись и вместе, словно обитатели горящего леса, рванули в северном направлении.

Остановились беглецы, когда даже без подсказки робокригов стало ясно – зона поражения далеко позади и можно не опасаться, что очередной «контрольный» залп окончательно обрушит своды старинного транспортного коридора. К тому же в месте привала тоннель разветвлялся. Магистральная ветка, как и прежде, тянулась на север, а две боковые уходили на северо-запад и на восток.