Филип Дик - Сдвиг времени по-марсиански

— Какие у вас прекрасные духи,— заметил он, прикидываясь простодушным.— Как они называются?

— «Ночь страсти»,— ответила Аннет.— Я купила их здесь, у уличного торговца с Альфы-два. Обошлись мне в девяносто долларов, но пахнут прекрасно. Отдала всю месячную зарплату...

В ее зеленых глазах мелькнула печаль.

— Выходите за меня замуж...— снова начал Бэйнс, но осекся, заметив представителя клана депов.

Деп застыл в дверях; его неподвижный взгляд, лицо со впалыми щеками и отпечатком страдания сразу достали Бэйнса до самых печенок.

«Господи...— вздохнул Габриэль, таки не определив, какое чувство испытывает к этому парню: жалость или презрение.— А ведь они могли бы встряхнуться, ожить, будь в них хоть капля смелости...»

Однако смелость начисто отсутствовала в депском поселении Коттон-Мэтр, расположенном на юге. Его представитель всем своим видом олицетворял данный недостаток — торчал на пороге, погруженный в свой мрачный фатализм, и боялся войти, сделать хоть шаг, который казался ему роковым... Нав, например, в той же ситуации просто сосчитал бы до двадцати двойками, развернулся и убежал прочь.

— Входите, пожалуйста,— мягко, но убедительно предложила Аннет, указывая на стул.

— Будет ли польза от этой встречи? — вымолвил деп и медленно вошел, с усилием переставляя ноги.— Снова будем скандалить и рвать друг друга на части... Не вижу никакого смысла в таких сборищах.

Завершив свою небольшую речь, он все-таки сел, опустив голову на грудь и крепко сжав дрожащие пальцы.

— Я Аннет Голдинг, поли,— представилась Аннет,— а это Габриэль Бэйнс, пар. А вы ведь деп? Судя по тому, как вы уставились в пол.— Она засмеялась, но в ее смехе слышалась симпатия.

Деп ничего не ответил, даже не назвал своего имени. Бэйнс знал, что говорить с депами чрезвычайно сложно — они едва могли найти силы для беседы. Этот, вероятно, из страха опоздать тронулся в путь очень рано и перенапрягся.

«Очень характерно для них,— думал Бэйнс.— Депы бесполезны даже для самих себя, не говоря уже о других кланах. Почему они не вымирают? Не могут даже работать, в отличие от гебов, а просто лежат на земле и смотрят в небо невидящим, безнадежным взглядом».

Наклонившись к Бэйнсу, Аннет тихо произнесла:

— Подбодрите-ка его, Гэйб.

— Ну уж нет! — возмутился Бэйнс,— Какое мне до него дело? Сам докатился до такой жизни. А мог бы измениться, если б захотел. Сделал бы над собой усилие и поверил в хорошее. Но его участь ненамного хуже нашей. А может, даже лучше. Они ведь работают в час по чайной ложке... Мне бы очень хотелось делать в год столько, сколько средний деп.

Через высокую дверь в зал прошла тощая пожилая дама в длинном сером пальто. Это была Ингрид Хибблер из клана на-вов. Бубня себе под нос «счастливые числа», она обследовала зал, постукивая костяшками пальцев по спинкам стульев.

Бэйнс и Аннет ждали; геб перестал мести, поднял голову и хихикнул. Деп продолжал невидящими глазами смотреть в пол. Наконец госпожа Хибблер обнаружила стул, номер которого ее удовлетворил. Выдвинув его, она примостилась на краешке: руки сложены, пальцы в движении, будто ткут невидимое полотно, способное ее укрыть.

— На стоянке я наткнулась на Строу,— сообщила она и сосчитала несколько раз про себя.— Представителя манов. Ужасный человек, чуть не задавил меня. Пришлось...— Она замолчала.— Не обращайте внимания. Однако сложно отделаться от раздражения, которое вызывают маны.— Ингрид Хибблер передернула плечами.

— Если в этом году от шизов опять будет Манфретти, — сказала Аннет, не обращаясь ни к кому конкретно,— он, скорее всего, войдет сюда через окно, а не через дверь.— Аннет весело рассмеялась, взмахивающий шваброй геб присоединился к ней.— Итак, нам осталось дождаться представителя гебов.

— Я делег-гат от Гандитауна,— отрекомендовался геб Якоб Симион, не прекращая мести,— Я п-просто решил немного п-прибраться, пока ждал остальных.— Он бесхитростно улыбнулся.

Бэйнс вздохнул.

«Представитель гебов — уборщик. Конечно, они все такие. Если не внешне, то в глубине души».

Теперь отсутствовали только делегаты от шизов и манов.

«Небезызвестный Говард Строу, вероятно, появится, когда закончит шарить по стоянке в надежде уязвить еще кого-нибудь из прибывающих делегатов.— Бэйнс задумался.— Но пусть только попробует напугать меня».

Пистолет на боку Бэйнса не был игрушкой. Кроме того, у него еще оставался симулякр, который ждал сигнала за дверями зала.

— А зачем мы вообще собрались? — спросила госпожа Хибблер и начала быстро считать, закрыв глаза и перебирая пальцами.— Раз, два... Раз, два...

— Разнесся слух, что к нашей луне приближается странный корабль,— сказала Аннет.— Явно не торговец с Альфы-два, мы уверены в этом.

Она продолжала поглощать конфеты. Бэйнс с удивлением отметил, что пакет почти пуст. Он знал, что у Аннет нарушение в мозгу — нечто вроде синдрома обжорства. Когда она нервничала или волновалась, синдром проявлялся сильнее.

— Корабль, — пробормотал деп, неожиданно возвращаясь к жизни.— Возможно, он поможет нам выбраться из нашей дыры.

— Какой дыры? — спросила Ингрид Хибблер.

Деп дернулся и изрек:

— Сами знаете.— На это ушли остатки сил, и он снова погрузился в безмолвное оцепенение.

«Для депов все, что ни происходит,— катастрофа. Впрочем, любые перемены для них еще хуже.— Презрение Бэйнса к депу усилилось.— Но корабль — это уже серьезно... Ман Строу, вероятно, знает, в чем дело. На высотах Да Винчи у манов есть хитроумные приборы для наблюдения за космосом — возможно, весть пришла оттуда... Если, конечно, шизы не обнаружили корабль в своих видениях».

— Возможно, это ловушка,— произнес Бэйнс вслух.

Все присутствующие, включая мрачного депа, уставились на него — даже неутомимый геб перестал мести.

— Маны способны на все,— объяснил Бэйнс,— Они стараются ввести нас в заблуждение, чтобы потом добиться своего.

— Зачем? — пролепетала Ингрид Хибблер.

— Вы же знаете, как они ненавидят все остальные кланы! Это жестокие и невежественные люди, грязные пираты, которые хватаются за оружие всякий раз, когда слышат слово «культура» [2] Автором данного высказывания является немецкий драматург Йодль, хотя наибольшую известность оно приобрело в устах доктора Геббельса. (Прим. перев.) . В этом весь смысл их жизни, как у древних готов или гуннов.

Бэйнс остановился, хотя и чувствовал, что не до конца выразил свою мысль. Говоря по правде, он и сам не знал, отчего маны столь агрессивны. Если только — согласно его теории — не из простого желания причинять боль ближнему.

«Нет,— думал он,— здесь кроется еще кое-что. Злоба и зависть — они завидуют нам, потому что мы культурнее. Хотя все кланы разные, у нас нет порядка, какого-либо единства, только смесь так называемых созидательных проектов, которые, скорее всего, так никогда и не воплотятся в жизнь...»