Филип Дик - Сдвиг времени по-марсиански

— Боже мой!..

— Они обо всем договорились значительно раньше, по радио. Посредником была его дочь, а поддержку оказали Сантина и Ларк из ООН. Даже сам Хепберн-Гилберт. Таким образом они хотят покончить с торговлей кэн-ди.

Наступила тишина.

— Ладно,— наконец сказал Лео.— Стыдно, что ты не предвидел этого несколько лет назад, но... черт с ним, ты всего лишь простой сотрудник, и такого поручения тебе не давали.

Барни пожал плечами.

Булеро, удрученный, отключился.

«Такие дела,— подумал Барни.— Я нарушил первую заповедь делающего карьеру: никогда не говори начальнику того, чего он не хочет услышать. Интересно, каковы будут последствия?»

Снова зазвонил видеотелефон. На экране опять появилось расплывчатое изображение лица Лео.

— Послушай, Барни. Мне только что пришло кое-что в голову. Тебя это вряд ли обрадует, так что приготовься.

— Я готов,— ответил Барни.

— Я забыл, а должен был помнить, что разговаривал недавно с мисс Фьюгейт и она знает... о некоторых событиях в будущем, касающихся меня и Палмера Элдрича. Событиях, о которых — если бы она почувствовала угрозу, а с твоей стороны она наверняка может ее почувствовать — она могла бы рассказать и доставить нам много хлопот. Честно говоря, я начинаю подозревать, что все мои консультанты могли получить эту информацию, и идея сделать тебя руководителем всех ясновидцев...

— Эти «события»,— перебил его Барни,— касаются обвинения вас в убийстве Палмера Элдрича.

Лео кашлянул, вздохнул и угрюмо взглянул на него. Наконец, поколебавшись, он кивнул.

— Я не могу позволить вам отказаться от договора, который мы только что заключили,— сказал Барни.— Вы дали определенные обещания, и я полагаю, что...

— Однако,— в отчаянии сказал Лео,— эта глупая девчонка... Не знаешь, чего от нее ждать, она готова кинуться в полицию ООН. Она приперла меня к стене, Барни!

— Я тоже,— спокойно сказал Майерсон.

— Да, но тебя я знаю много лет.— Лео, казалось, быстро приходил в себя. Он оценивал ситуацию своим, как он часто и с удовольствием подчеркивал, «эволюционировавшим разумом второго поколения».— Мы коллеги. Ты не сделал бы того, на что способна она. Во всяком случае, я согласен на твое процентное участие в прибыли фирмы. Договорились? — Он беспокойно, но решительно посмотрел на Барни: — Заключим договор?

— Мы его уже заключили.

— Я же тебе говорю, черт побери, что я забыл...

— Если вы не согласитесь,— сказал Барни,— я уволюсь. И пойду куда-нибудь в другое место.

Он слишком много лет ждал и не мог упустить такую возможность.

— Да? — недоверчиво спросил Лео.— Понимаю, ты собираешься не просто пойти в полицию ООН. Ты намерен... перейти к Палмеру Элдричу!

Барни ничего не ответил.

— Предатель,— сказал Лео.— Вот что происходит с людьми, которые любой ценой пытаются удержаться на плаву. Послушай, я вовсе не уверен, что Палмер возьмет тебя к себе. Вероятно, у него уже есть своя группа консультантов. А если он уже знает, что я...— Он замолчал.— Да, рискну; думаю, что ты страдаешь излишним тщеславием. Как это называли древние греки? Хуб-рис? Сатанинское тщеславие, заходящее чересчур далеко. Так что иди, Барни. Делай что хочешь. Меня это не волнует. Желаю успеха, приятель. Напиши, как идут дела, а в следующий раз, прежде чем начнешь кого-нибудь шантажировать...

Барни прервал связь. Экран потемнел.

«Такой же серый,— подумал Майерсон,— как мои мысли и весь мир, как вся действительность».

Он встал и, сунув руки в карманы, начал ходить по комнате.

Он пришел к выводу, что лучше всего в данный момент будет связаться с Рони Фьюгейт, поскольку именно ее боится Лео Булеро, и не без причин. Есть миллиарды вещей, которые она умеет делать, а он нет. И Лео об этом знает. Снова усевшись в кресло, он вызвал по интеркому Рони Фьюгейт, которая появилась через несколько минут.

— Привет,— весело сказала она. На ней было разноцветное платье из Пекина с большим вырезом на груди.— В чем дело? Я пыталась с тобой связаться минуту назад, но...

— Ты, похоже, никогда...— заметил он,— никогда полностью не одета. Закрой дверь.

Она закрыла дверь.

— Однако,— добавил он,— я должен признать, что прошлой ночью в постели ты была очень хороша.

— Спасибо.

Ее юное лицо лучилось радостью.

— Ты в самом деле уверена, что твой шеф убьет Палмера Элд-рича? Или у тебя есть какие-то сомнения?

Она сглотнула слюну, наклонила голову и пробормотала:

— Ты просто искришься талантом.

Она села и положила ногу на ногу. Он заметил, что на ней нет чулок.

— Конечно, у меня есть сомнения. Прежде всего, со стороны мистера Булеро это было бы полнейшим идиотизмом, поскольку это означало бы конец его карьеры. Газеты не сообщают... и не сообщат о мотивах, поэтому я не знаю, что случится. Это должно быть нечто очень серьезное и ужасное, правда?

— Конец его карьеры,— сказал Барни,— а также твоей и моей.

— Нет,— сказала Рони.— Не думаю, мой дорогой. Давай поразмышляем. Мистер Палмер Элдрич намерен захватить рынок миниатюрных комплектов. Разве не правдоподобный мотив? И разве это ничего нам не говорит о будущей экономической реальности? Даже если мистер Элдрич погибнет, может оказаться, что его организация...

— Значит, переходим к Элдричу? Вот так просто?

Сосредоточенно нахмурившись, Рони задумчиво сказала:

— Я не совсем это имела в виду. Однако нам следует быть осторожными, чтобы не проиграть вместе с мистером Булеро. Мы не хотим вместе с ним пойти ко дну... У меня впереди еще годы работы, и то же самое — в несколько меньшей степени — касается тебя.

— Спасибо,— кисло сказал Барни.

— Сейчас нам надо все хорошо спланировать. А если ясновидец не в состоянии планировать, то...

— Я передал Лео информацию, которая приведет к его встрече с Элдричем. Тебе не пришло в голову, что они вдвоем могут создать синдикат? — Он внимательно смотрел на нее.

— Нет... Ничего такого я не вижу. На эту тему нет никаких сообщений.

— Господи,— поморщившись, сказал он,— ведь об этом в газетах не сообщат.

— О! Кажется, ты прав,— смущенно сказала она.

— А если бы это произошло,— сказал он,— то уход от Лео и переход к Элдричу ничего бы нам не дал. Он принял бы нас обратно, диктуя свои условия. С тем же успехом мы могли бы полностью переквалифицироваться.

Для него это было очевидно, и по выражению лица Рони Фьюгейт он видел, что для нее тоже.

— Если мы пойдем к Палмеру Элдричу...

— «Если»? Мы должны это сделать.

— Нет, не должны,— сказал Барни,— Мы можем держаться за то, что у нас есть.

«Мы можем остаться у Лео Булеро, независимо от того, пойдет ли он на дно, выберется или даже вообще исчезнет»,— подумал он.

— Я скажу тебе, что мы еще можем сделать. Мы пойдем ко всем остальным прогностикам, работающим в «Наборах П. П.», и организуем наш собственный синдикат.