Анна Мистунина - Ворованные звезды

Он вскочил. Маринина куртка упала на землю. Подобрав ее, Сашка нащупал в кармане платежную карту. Активировал. Полторы тысячи единиц — неплохо! Из заднего кармана брюк достал свою собственную карточку. На Сикме он ею ни разу не пользовался, но всегда носил с собой. На всякий случай.

Защита сопротивлялась минуты две, Сашка даже не устал. Он давно, еще на Земле, научился взламывать универсальные платежки. Полторы тысячи универсальных единиц пополнили Сашкин счет — приличная сумма. Марина простит, она сама обещала: «У тебя будет все, что захочешь». К тому же Сашке деньги нужней, а Марина заработает еще. И Лэта ее не бросит.

Сашка убрал опустевшую карточку на место. Бросил куртку в траву. Помахав спящей Марине, бегом помчался к катеру.

Кусты вокруг травянистого поля цеплялись за ноги, словно хотели отговорить его. Сашка подбежал к катеру, светлой тенью застывшему посреди поля. Залез внутрь. Почуяв человека, автоматика зажгла свет в салоне. Мальчик проскочил в кабину, поспешно закрыв дверь. Посидел, собираясь с мыслями.

Куда? Конечно, к ближайшему космопорту — так близко, как сможет. Если Марина права, и полицейский нарочно их отпустил, может получиться. Ему только добраться до Рацойти, остальное — ерунда. Старик и раньше доставлял заказы «малолетней шпане», как он, шутя, называл Сашку и ребят. И всегда дело заканчивалось удачно. И он, кстати, сможет сделать и новые документы. Старые, Александра Зайцева и Сако Ланэ, все равно уже не годятся. Пускай тогда «Звездный Мост» ищет, сколько захочет. Только бы добраться!

Короткие лучи вырвались из дюз, и катер стремительно ринулся ввысь. Сашка весело засвистел. Осекся, сообразив, что высвистывает «Гимн космонавтов» — старую песенку, любимую Мариной. Дальше он летел молча.

Ее разбудил холод. Острый камушек больно вжимался в ребра, одежда казалась влажной и неприятно липла к телу. Марина села, медленно приходя в себя. Кажется, проспали, темнота уже уступила место сероватому утреннему свету. Небо затянули облака, обещая ухудшение погоды. Осень решила все-таки наступить.

До чего глупо — дожидались ночи, боясь появиться в городе, и проспали до утра! К тому же еще продрогли до костей. Озноб прогнал усмешку с Марининого лица, она обернулась к Сашке — как он спит в таком холоде?

Сашки не было. Густая мохотрава, примятая его телом, успела распрямиться, Маринина куртка намокла от росы. Где он? Отправился на поиски густых кустов? С чего вдруг такая стеснительность, ведь смотреть все равно некому? Вокруг звенела тишина, особенная, такая бывает лишь на природе, если вокруг никого. Вскочив, Марина с возрастающей тревогой огляделась — пусто. Не мог же он утонуть! Сашка плавает, как рыба… ну ладно, как собака. И он ни за что на свете не полезет утром в холодную воду.

— Сашка!

Крик разнесся над рекой. Вдали что-то резко плеснуло, и все стихло.

— Сашка!

Вот бездельник, вечно с ним проблемы! Нет, в самом деле… Ну, конечно! Марина засмеялась с облегчением: Сашка замерз и пошел досыпать в катер. Странно только, что ее не разбудил. Впрочем, поделом. Почему она раньше не вспомнила про катер? Замерзла сама и заморозила ребенка. Могли провести ночь с комфортом, а теперь обоим не избежать простуды.

Марина подобрала куртку. Встряхнув, набросила ее на плечи — так быстрее высохнет. И бегом помчалась туда, где, невидимый с берега, ждал катер.

Впрочем, уже не ждал. Подбегая, Марина не увидела белой капсулы. Непонимающе протерла глаза, и тут ее взгляд не упал на выжженный круг посередине луга. След взлетающей машины.

Потребовалась минута, чтобы понять — Сашка сбежал. Куда, зачем? Почему? Марина застыла у границы черного круга, невидящим взглядом уставившись на сожженную траву. Мысли едва шевелились в сознании — неповоротливые ленивые черви. Минуты текли мимо, не задевая ее.

Разгорелся по-осеннему яркий день, облака разошлись, и солнце просушило влажную одежду. Марина с трудом очнулась. Сколько прошло времени? И что ей теперь делать? Не стоять же здесь вечно!

В голове по-прежнему царил густой туман, но Марина заставила себя двинуться в сторону города. Словно кто-то другой руководил ее телом: шаг, еще шаг. Когда отупение спадет, будет нестерпимо больно. Она инстинктивно ускорила шаги. Куда угодно, лишь бы подальше от выжженного круга, от пустого берега, от собственной глупости!

Куртка соскользнула с плеч, Марина подхватила ее. Надевая, задела карман, пальцы ощутили твердость пластикового треугольника. Смутное подозрение заставило ее извлечь карточку. Легким прикосновением Марина вывела сумму — и горько, яростно засмеялась. Туман рассеялся. Мысли стали четкими, горечь и презрение к себе выплеснулись через край. Смеясь, Марина сложилась пополам. Ноги подкосились, она упала в траву и, наконец, разрыдалась.

Но, рыдай не рыдай, случившегося этим не исправишь. Ее предупреждали — Рэн предупреждал. Она предпочла не поверить, и теперь ей некого упрекнуть, разве что собственную глупость и доверчивость.

Поток самообвинений прервала другая мысль: «Тебе тоже случалось убегать среди ночи, правда? Знаешь теперь, каково было Андрею?»

Марина резко вскочила. Хватит. Никто не толкал ее на необдуманные шаги, сама виновата, и нечего теперь рыдать.

Она снова зашагала вперед. Легкий ветерок высушил слезы, слегка остудил эмоции. Через час Марина уже была в городе. Хотела взять машину, но в последний момент вспомнила о пустой карточке, снова чуть не расплакалась, запутавшись в собственных мыслях, заблудилась и два часа петляла по беспорядочным сикманским улицам, прежде чем нашла знакомый дом.

Замок вспомнил ее ладонь, дверь открылась. Полная тишина подсказала — дома никого нет. Закрыв дверь, Марина обессиленно сползла на пол. Прижалась затылком к стене. Закрыла глаза. Через час Лэта нашла ее в той же позе.

Стук двери разогнал болезненное оцепенение, Марина открыла глаза. Встретила удивленный взгляд сикманки. Не удержавшись, всхлипнула.

— Марина…

Мудрая Лэта не стала задавать вопросов. Опустилась рядом. Ее надежные руки обхватили Маринины плечи, дав прижаться в поисках утешения. С обычной своей рассудительностью сказала:

— Слезы могут принести облегчение.

Марина рассмеялась с истерической ноткой.

— Смех тоже, — добавила Лэта. — Я тебя насмешила?

— Извини. — Марина вытерла слезы. — Просто любой землянин спросил бы, что случилось.

Девушка пожала плечами.

— Ты страдаешь. Лишние вопросы причинят боль… Или нет? Пойдем. — Она подняла Марину на ноги. — Мама скоро придет. Она будет счастлива, что ты вернулась. Ты голодна?

— Я ела позавчера, — призналась Марина, — но ничего не чувствую.

— Сейчас ты поешь, а потом я спрошу, что случилось. — И, не дожидаясь ответа, Лэта принялась накрывать на стол.