Юрий Иванович - Земля в иллюминаторе (сборник)

– Так ведь я же лучший в мире толкователь снов! – хвастливо воскликнул он. – Давай-ка, рассказывай!

После того, как она все рассказала, он еще долго выпытывал мельчайшие подробности о цвете, высоте и пейзажах. А потом выдал свой вердикт:

– Это к письму!

– Какому? – удивилась Мария.

– Ну, я не знаю, к какому, но сто процентов – к письму. По всем признакам! Без сомнения!

– Но я получаю много писем…

– Значит, будет какое-нибудь особенное, неадекватное.

– Хм… Ладно, подожду, – и спохватившись: – А когда оно придет?

– В очень непродолжительный отрезок времени. Терпение твое не истощится чрезмерным ожиданием! – голосом оракула изрек Григорий, заметив, что Мария еще хочет о чем-то спросить, укорил: – Может, вы, сеньора, желаете еще и знать, что в этом письме написано? Ну, это уже слишком! Даже лучшие толкователи не могут знать всех подробностей.

– Ладно, ладно! – засмеялась Мария. – Удовлетворюсь тем, что узнала. Просто я люблю все выяснять до конца, тем более что мне представилась возможность пообщаться с лучшим в мире толкователем.

– Смейся, смейся! Только когда придет письмо, обо мне не забудь, а сделай соответствующую рекламу среди своих подружек и знакомых. Еще гордиться будешь, когда увидишь, как ко мне валом народ попрет.

– И ты будешь деньги загребать лопатой… – в тон ему продолжила Мария.

– Нет, не лопатой! – он перешел на заговорщицкий шепот. – Лучше бульдозером! – и он развел руки, как бы показывая ширину ковша.

– Ого! – одобрила Мария. – Пусть только письмо попробует не прийти!

– Придет, придет! – заверил он. – Никуда от тебя не денется! Ты лучше думай, куда сейчас пойдем, на какой аттракцион.

– А ты угадай! – Мария решила продолжить свои эксперименты. – Ты ведь лучший в мире толкователь, а возможно, что и предсказатель.

– А как это? – насторожился он. – Это ж нереально!

– А давай попробуем? И чтобы было без обмана и интересней, я буду писать название, а ты будешь отгадывать, – она быстро что-то написала на салфетке. – Теперь закрой глаза, вот так, расслабься. Прекрасно! И слушай, что тебе подсказывает твое подсознание. Итак – что?

Григорий ожесточенно зачесал в затылке и открыл глаза:

– У меня почему-то два варианта. Подсознание мне говорит одно, а умом чувствую другое.

– Хорошо! Давай проверим оба мнения, и ты будешь знать, к какому в первую очередь прислушиваться. Говори!

– Ладно! – посмеиваясь, согласился он. – Первое – замок страха; второе – иллюзион.

Мария развернула салфетку и дала ему прочитать.

– Замок страха! Ну надо же! – замотал ошарашенно головой Григорий, а потом радостно хлопнул себя ладонью по лбу: – Совпадение!

– Не спорю! – согласилась Мария. – Попробуем дальше, – она опять что-то написала. – Только теперь прислушивайся к подсознанию. Проверим его еще раз. Так… расслабился… Говори!

– Падение с вышки… Ну, это вряд ли! – но когда Мария торжественно развернула сложенный листочек, воскликнул: – Ух, ты! Угадал!

– Попробуем еще! – настаивала она. Он опять угадал, потом еще и еще раз. Он уже не закрывал глаза, подозревая, что она пишет другие бумажки и просто показывает ему нужную. Но угадал и в следующий раз.

– Шесть из шести! Поразительный результат! – от всей души радовалась Мария, прекрасно осознавая свою в этом заслугу. Потом попыталась придать своему голосу авторитетность. – По-моему, Григорий, ты явно не там работаешь.

Он несколько минут в задумчивости перебирал исписанные салфетки, а потом высказался, да так, что Мария внутренне испугалась, хоть внешне осталась веселой.

– Здесь что-то не так. Ты используешь какой-то трюк, мне непонятный, или какие-то знания, мне неподвластные, и мне это не нравится. Очень не нравится! «У него же сильнейший разум, гитодуальный! – вспомнила, ужаснувшись, Мария. – Он все-таки очень умный, и ему смертельно претит чувствовать себя марионеткой, он этого никогда не позволит. Мне кажется, я слишком рано перехожу запретную черту. Он ведь еще не «мой»!» И, чтобы замять происшедшее, она засмеялась:

– Все очень просто: каждый раз ты смотрел на этот огромный план всего парка и выбирал название, а мне оставалось только точно проследить за твоим взглядом.

– А-а! – протянул он, удивленно приподнимая брови. – В таком случае хочу тобой восхититься: ты прекраснейший физиономист, – а потом вскочил и подал ей руку. – Ну что ж! Список у нас есть, тогда вперед, по плану?!

– Вперед! По намеченным ориентирам! – подхватила Мария, и они побежали к Замку страха. «Все-таки он что-то заподозрил, – переживала она на ходу. – Придется быть поосторожней. И начать длительною осаду этой крепости, – она про себя улыбнулась: – А крепость должна пасть! Потому что внутри – мои сторонники и единомышленники. Я в этом уверена!»

Остаток дня прошел весело, а вечер вообще получился упоительным. Они долго гуляли по ночному Мадриду и рассказывали друг другу интересные моменты из истории того или иного здания или памятника. Григорий просто поражал Марию своими знаниями в этой области, и она была бессильна даже сравниться с ним.

– Ты вполне можешь быть гидом. Откуда ты столько знаешь? – удивлялась она.

– Ну, во-первых, я тебя специально веду по тем местам, о которых мне что-нибудь известно. А во-вторых, все эти два года, где бы мы ни работали, я всегда интересовался прошлым того района у каждого попадающегося мне испанца. И всегда находились люди, знающие что-то интересное. Вот, например, эта картинная галерея, видишь вывеску? – они как раз проходили по улице Беларде. – Так в ее помещении во времена Наполеона находился военный госпиталь, который посещал неоднократно сам император.

– Так, выходит, этому зданию уже… – она начала подсчитывать в уме.

– Да! Более двухсот лет! – подтвердил он.

– А как же этот дом до сих пор не рухнул? – она недоверчиво осматривала здание, освещенное уличными фонарями до самой крыши.

– Фактически весь каркас здания уже заменен. Вынимаются старые деревянные балки, а на их место вставляются металлические тавры и швеллера. Потом накрепко сваривают между собой, и готово! Еще лет триста простоит.

– Древесина наверняка уже полностью сгнила?

– Только в местах постоянного соприкосновения с водой, а где сухая – в идеальном состоянии. А как пахнет! Особенно когда пилишь.

– Лучше, чем новая?

– Намного лучше! – подтвердил он.

– А почему? – продолжала допытываться Мария.

– Более двухсот лет назад деревья обладали гораздо большим количеством живицы и смолы. Это-то и помогает древесине прекрасно сохраняться и иметь резкий, душистый запах.

– Как интересно тебя слушать! – призналась она.

– Я – что. Ты бы послушала одного испанца, который здесь с нами работал. Какой человек! – Григорий с восхищением покачал головой. – Мы его называли не иначе как маэстро дон Эладио. Вначале наш мастер представил его как вредного и крикливого старикашку и советовал вообще с ним не общаться. Хорошо, что мы этот совет игнорировали. Да, дон Эладио шумный человек, но какой душевный и добрый. Как он умел преподнести и заинтересовать нас своими знаниями. Он ведь один из лучших спецов по подземным артериям Мадрида. Бывало, он спускался в колодец, в одном из близлежащих домов, с одной только карбидной лампой. А вытягивали мы его веревкой где-нибудь посреди проезжей части, за несколько улиц отсюда, в точно указанном им месте. Я всегда буду восхищаться его любовью к Мадриду и теми знаниями, которыми он пользовался! Да и с нами щедро делился.