Наталья Бульба - Космический маршал. Очень грязная история

Дальнейшая игра больше не имела смысла. Все, что мне нужно было, я уже знала.

– Я устал, Нори! Я устал! – прорычал Шторм, грохнув кулаком по столу.

Экран дернулся, смазав выражение лица полковника, но Лазовски успел заметить ту гремучую смесь злости, отчаяния и растерянности, которая его исказила. И все это при полном отсутствии осмысленности во взгляде.

Шторм был пьян. До невменяемости.

Как это было возможно при всех его блокировках, оставалось только гадать, но… было.

Орлов связался с Лазовски почти час назад и настоятельно рекомендовал бросить все и пообщаться с другом. Подробностями делиться отказался, как и давать намеки.

У них это называлось: поставить перед фактом.

Увы, последовать совету сразу не удалось, как он ни пытался, понимая, что без важных на то причин генерал не стал бы тревожить. Зверел от беспокойства, с легкой грустью вспоминая то время, когда эмоции без особых на то усилий оставались за барьером выдержки, но поделать ничего не мог.

Работа! Чем дальше, тем меньше было прозрачности в деле «Ханри Сэвайвил», а этаж, на котором расположилась сводная оперативная группа, все больше напоминал разворошенное осиное гнездо. И они с Куиши, как некие гаранты стабильности.

Еще бы самому себя ощущать таким!

Надстройка из внешне успешной компании скрывала за собой не только вольных и эксперименты на людях. Кое-какие ниточки вели и в Штаб Объединенного Флота Галактического Союза, заставляя уже по-иному отвечать на вопрос, почему те тянули с приказом на начало операции по освобождению заложников.

Мирайя успела и тут внести свою лепту. Планшет Санни, прихваченный с собой Элизабет, дал доступ к таким уровням информации, что у Лазовски срывало самообладание. До желания вернуться на Землю и…

Прежде чем перестрелять всех, кто вызывал эту потребность, их нужно было еще вычислить.

Когда все-таки избавился от жаждущих выяснить его точку зрения на будущее мегакорпорации и вероятность того, что Тэдри удастся обнаружить и арестовать, на его вызов уже никто не ответил. Проверка безопасности, настроечная таблица и… все. Тишина.

Пришлось выходить сначала на оперативного дежурного, потом на офицера по особым поручениям…

Кэтрин и объяснила, что лучше бы оставить полковника в покое. И даже причину назвала – второе покушение за последний стандарт. Вроде как перебор.

Про подробности она не знала, все разруливал начальник службы безопасности майор Лисневский, но в коридорах шептались, что на этот раз действовал кто-то из довольно близкого окружения.

В такую трактовку просьбы Орлова не верилось. Покушения случались и раньше. Как только Шторм заработал себе определенную репутацию, так и началось. Он был неудобен, несговорчив, неподкупен. Этого хватало с лихвой, чтобы от него вновь и вновь пытались избавиться.

Правда, происходило это не столь часто, чтобы привыкнуть и перестать обращать внимание – специфика службы. В их кругу предпочитали иные способы устранения, но и это не аргумент.

Даже то, что действовал кто-то из тех самых «своих», которых он не бросал, тоже ничего не объясняло. Да, гнусно, когда предают, но человеческую суть не переделать. Как бы ты ни старался, но вероятность пропустить сволочь оставалась и при самом тщательном отборе.

Вот только разжевывать это младшей Горевски у Геннори желания не было, в собственных заблуждениях той предстояло разбираться самой. В отличие от Шторма, Лазовски лезть в личную жизнь друга не собирался.

Возможно, что-то такое мелькнуло в его взгляде, но Кэтрин, оборвав свою речь на полуслове, просто перевела его канал на внутреннюю связь, выставив приоритет «экстра». Подключение в таких случаях происходило автоматически.

Его усилия того стоили!

Шторм сидел в рабочем кресле. В первое мгновение показалось, что спал, уж больно расслабленным выглядел.

В том, что ошибся, Лазовски убедился сразу, как только тот открыл глаза, реагируя на сигнал соединения.

Стоило признать, что таким друга Ровер еще никогда не видел.

– Это серьезно, – кивнул Лазовски, выслушав сакраментальное: «Я устал!» – Может, возьмешь отпуск? Слетаешь на Землю, сходишь в горы. Вместе с Кэтрин. – Говорил спокойно, без иронии.

Был бы рядом, взял бы за грудки да встряхнул, выбивая из души Вячека ту хрень, что сумела довести его до такого состояния. Или составил компанию, заставив выложить все, что кривило горечью его губы.

Но… ни то, ни другое не действовало, когда между ним и тобой половина Галактики.

– В отпуск? – как-то растерянно переспросил Шторм, словно пытаясь что-то вспомнить.

Вот тут-то Лазовски и усомнился уже в собственных выводах. Вряд ли обошлось без внутреннего раздрая, но не до такой степени. Психика Вячека была весьма стабильна. А его, Лазовски, наблюдения за Исхантелем и еще одним жрецом, но уже из храма богини Судьбы, позволили Вячеку выстроить такую защиту, что только скайлы и брали.

Но и тут Шторм не останавливался, используя для целей своего совершенствования дружбу генерала Орлова и вице-адмирала Искандера.

Так что; «Устал!» и детское прозвище; «Нори», если и существовали, то где-то настолько глубоко, что даже пьяный бред не мог вытащить их наружу.

Словно отвечая на его подозрения, в кабинет Вячека ввалился Орлов. Проигнорировав вопросительный взгляд Лазовски и попытку Шторма подняться, приставил к шее полковника тубу инъектора.

Пробурчал; «Минут через пять будет нормальным», – только теперь посмотрев на Геннори, и, больше ни сказав ни слова, оставил их вдвоем.

Что ж… пять минут так пять минут. Ситуация была слишком неординарной, чтобы не дождаться ее развязки.

Все начало происходить раньше, чем предупредил генерал. Уже минуты через три во взгляде Шторма стали заметны зачатки осмысленности.

– Значит, устал? – не без ехидства поинтересовался Лазовски, когда Вячек приподнял голову, удивленно оглядываясь вокруг.

– Бывает, – хрипло отозвался тот, вставая. Махнул неопределенно рукой. – Я сейчас.

Походка была расхлябанной, но до двери гигиенической комнаты ему удалось дойти, ничего не сбив.

На этот раз ожидание оказалось более долгим, но и оно того стоило. Вернулся Шторм уже практически адекватным.

– Ну и что это было?

Лазовски откинулся на спинку кресла, наблюдая, как Вячек недовольно качнул головой. Похоже, помнил все и особой радости по этому поводу не испытывал. Не в отношения самого факта наличия воспоминаний – их содержания.

Влив в себя несколькими крупными глотками воду из стакана, оставленного Орловым, буквально упал в кресло.

– А ведь я им не поверил.

– Кому – им и по какому поводу?

Тяжело вздохнув – позер! – Шторм выдохнул: