Наталья Бульба - Космический маршал. Очень грязная история

Впрочем, я могла найти и иное объяснение. Кто-то заранее знал, что корабль стархов мы сменим именно на этот.

Подсказка? Возможно. С этим мне только предстояло разобраться.

– Не ошиблись. Дарош Звачек, играющий тренер Службы Безопасности дальних полетов. – Он чуть заметно улыбнулся. – Так чем могу помочь, кроме как избавиться от… ставших обузой кавалеров?

Его снисходительную насмешку я пропустила. Он еще не знал, что этот вечер в моем обществе был первым, но… далеко не последним.

– Выход на внешку, – сделав шаг к нему, произнесла я, заметив, как тень недовольства мелькнула по его лицу. Вряд ли это касалось канала связи, скорее той жесткости, с которой я говорила. – Желательно, максимально защищенный.

Думал или… взвешивал он недолго.

– Есть два варианта. Подняться в рубку… – Не дав ему сказать, качнула головой. Этот меня совершенно не устраивал. Кивнул, принимая к сведению, что светить эту возможность я не собиралась. – Тогда как насчет того, чтобы окончательно испортить вашу репутацию?

Зря он рассчитывал меня смутить. Если Дарошу и стоило о чем беспокоиться, так о собственном реноме. Ухаживать за мной ему предстояло до окончания полета.

Последние несколько часов Шторм не находил себе места.

Не сказать, что тревога снедала душу, но что-то такое было… неприятное, словно упустил, не предусмотрел. Почти забытое чувство – таких ошибок его служба не прощала, но на этот раз, несмотря на уверенность, что все проверено и перепроверено, никак не отпускало, натянутой струной вибрируя внутри и заставляя вновь и вновь мысленно возвращаться к тем делам, что были на особом контроле.

Приам, с его открывшимся выходом на Самаринию; Воронов, с которым вот уже несколько лет «танцевали» со штабными; Орлов, которого приходилось плотно прикрывать после того, как тот затеял многоуровневый хатч с императорами стархов и демонов; попытки выяснить судьбу Марии Истоминой – невесты сына советника Индарса, пропавшей во время событий на Зерхане; поиск отца и… Элизабет Мирайя, сопровождавшая семью Шаевского на Таркан.

Все остальное вряд ли могло вызвать что-нибудь более серьезное, чем легкое беспокойство. Там даже неожиданности случались в штатном режиме, тысячу раз просчитанные или предугаданные.

– Нагнетаешь обстановку?

Полковник не слышал, как Кэтрин вошла в комнату – у нее на такие штучки был талант, но не почувствовать ее присутствия он не мог. Ощущение было, как если бы два хищника, да в одной клетке. Тесно, вызывает желание вцепиться в глотку, пока в пасти не станет сладко и тепло от чужой крови, но… существование имеет смысл, пока есть другой. Иначе… ты просто никто.

То, что младшая Горевски прочно заняла место в его постели и уже практически смирилась с фактом перехода из оперативного отдела в подчинение к нему, начав получать удовольствие от интеллектуальных игр, этого противостояния не отменило. Она продолжала доказывать, что незаменима, он, что вполне способен обойтись без нее.

– Пытаюсь понять, где могло прорваться, – буркнул Шторм в ответ на реплику своей… боевой подруги, но не оглянулся. – Ты по сводкам…

– Расслабься! – Ладонь Кэтрин, дразня, скользнула по его руке сверху вниз, замерла на запястье. Тонкие, нежные пальчики вырисовывали узоры, приятным ознобом отдаваясь по телу. – По последнему рапорту от Защитника вопросов нет.

– Ревнуешь? – В его голосе довольно ясно прозвучали ироничные нотки.

Кэтрин хватило одного взгляда на Элизабет, чтобы понять все, что между ним и ею не случилось. Вопросов не задавала, ответов не ждала, но при удобном случае не упускала возможности пройтись по его… благородству. Причину, по которой он отступил, она тоже вычислила быстро.

Женская интуиция, мать ее… Частенько перед ней пасовал и профессионализм.

– А стоит? – подхватив игру, поинтересовалась Кэтрин, ощутимо прижав болевую точку рядом с бьющимся пульсом.

Чувствительность рецептора он понизил раньше, чем ощущения стали неприятными. Сознание уже давно не участвовало в этом процессе.

У всего своя цена…

Вызов с кодом «экстра», активировав внешку, не дал ни задуматься над последней мыслью, ни отреагировать на выходку Кэтрин, которая тут же отступила, выйдя из зоны визуализации.

Пока шла настройка, Шторм практически не дышал. Когда вместо настроечной таблицы появилось лицо живой Элизабет, в груди уже кололо.

– Только не говори, что у тебя все под контролем!

Мирайя была… в ярости.

Впрочем, удивление вызывал не сам факт ее гнева – причина ему была хорошо известна, а то, что произошло это несколько раньше, чем он ожидал.

– Похоже, что нет. – Двинув шеей, словно ее стягивал тугой воротник кителя, произнес Шторм, одновременно выискивая погрешности в своем плане, которые могли привести к подобному сбою, и разглядывая обстановку вокруг своей собеседницы.

Широкая кровать, на самом краешке которой она сидела. Серебристо-серое покрывало. Более темный оттенок отделки стен.

На первый взгляд можно было подумать об апартаментах Ромшеза, но смущал нестандартный канал связи, через который шло соединение. Уж это его техники определили сразу.

– Не хотелось бы, но придется с тобой согласиться! – поднялась Элизабет с постели, отошла к креслу, на спинку которого был небрежно брошен пиджак.

Не Ромшез… Разница в пару размеров была очевидна.

– Что ты еще затеял?!

Шторм бросил выразительный взгляд в сторону Кэтрин, двинул подбородком вниз, отозвавшись на ее молчаливый вопрос. Он должен был знать, что произошло на лайнере до того, как Элизабет начнет «давить».

– Я бы сказал, что ничего, но ты ведь вряд ли поверишь. Или есть что-то, чего я еще не знаю?

Элизабет смущенно опустила ресницы. Похоже, догадалась, что он не один.

Шторм расслабляться не торопился. Вряд ли ее могло остановить присутствие в его доме женщины. Особенно после того, как в ее хорошенькой головке начнут рождаться смутные подозрения.

– А это смотря когда Шаевский получил последний рапорт от…

Начала Элиз резко, словно наказывая саму себя за мгновение слабости, так же резко и оборвала реплику.

Мысль о том, что вот теперь-то ему и придется увидеть свою несостоявшуюся возлюбленную в гневе, отдавала легкой паникой. В другое время можно было бы и усмехнуться, но дразнить ее, когда она в таком состоянии ему не хотелось. Не потому, что пытался сберечь ее нервы – в его заботе Элизабет точно не нуждалась, опасался сбить с мысли.

О чем думала в этот момент Мирайя, догадаться было несложно. И ситуация известна, да и подсказку она дала, назвав Шаевского как возможного куратора операции. Ошибалась, хоть и незначительно и… судя по тому, как ее взгляд слепо скользил по его комнате, недолго.