Космический маразм

- Сам себя я очень даже контролирую, - сказал Морген, стиснув ручку зонтика изо всех сил, - а от тебя одни проблемы. Где товарняк на Уренгой? Где стабильность в эпоху Возрождения?

- А мне почём знать! – Девушка резко рванула зонтик, и Морген, не удержавшись, сполз с трона и выпустил ручку из рук. – Поезд упал в стакан, а художники твои перебесились. Я не виновата.

- За что мне это наказание? – Морген, преувеличенно кряхтя, приподнялся с пола и начал карабкаться назад, на трон.

Моргилка же раскрыла зонтик, словно бы проверив его целостность, и принялась, пританцовывая, кружиться по залу.

- Где хочу, там и гуляю! – крикнула она. – И когда хочу. И вообще, что за имя такое – Моргилка? Я теперь буду Жаклин.

- Мадемуазель, ваш буйный нрав приносит много беспокойства, - заговорил Рубель, до сей поры молча хмуро наблюдающий за происходящим. – И дед ваш абсолютно прав в разрезе заданного свойства. Вам надлежит сидеть в хлеву, кормить коров и тараканов, а по ночам жевать траву и поливать водой баранов…

- Ага! – воскликнула Моргилка. – Опять эти твои абсурдные стихи. Лучше бы ты оду написал. Или теорему, - с этими словами она взмахнула зонтиком, и посреди помещения выросла уродливая и совершенно излишняя колонна. - А моя стихия – любовь! Или смерть? – Моргилка остановилась и задумалась на секунду. – Нет, - решительно встряхнула она головой, - однозначно, моя стихия – ветреность.

Вокруг неё снова закружились снежинки, а трупики птичек попадали на мраморный пол. Ветер принялся носиться по помещению, задевая стены и оставляя на них следы – где трещину, где выросший из камня кактус, а где и бельевую верёвку с парой носков.

- Прекрати баловаться! – закричал Морген. – Это, в конце концов, моё жилище. Я здесь работаю.

- Делу время, потехе час! – завопила Моргилка и побежала кругами по комнате, постепенно разгоняясь и взлетая на стены. – Нет! – вопила она, круша полки и телевизоры и оставляя на стенах причудливые следы. – Я уже не Жаклин! Я буду лучше Мэри Крысмас, в честь бабушки.

Она вдруг свалилась со стены на пол, растеряла все свои пакеты и несколько секунд сидела в нелепой позе, раздвинув ноги, словно кукла.

- Уйду я от вас, - грустно сказала вдруг она, вскакивая на ноги. – Обижаете вы меня все! Я хочу гулять по всем местам и временам, со всеми знакомиться, а вы тут сидите, крыльями машете!

Она схватила зонтик, словно шпагу, и сделала выпад в сторону Рубеля:

- У! Уроды…

После этого она метнулась к одной из стен, прорвала в ней очередную дыру и скрылась за ней, оставив после себя облачко снежинок, клок волос на обоях и груду пакетов в центре зала.

Морген, кряхтя, словно старик, сел повыше в кресле и заговорил:

- Эх, внученька, что же ты меня так мучаешь…

Затем он резко поменял облик на свой обыкновенный, в виде невысокого усатого мужичка, и продолжил уже с уверенной, властной интонацией:

- Рубель, уберёшь тут всё. И при моей дочке чтобы стихами больше не говорил – крылья выдерну. Так, господин президент, на чём мы с тобой остановились? Короче говоря, я думаю, что тебе пора людям объяснить, что к чему. Поговорить с ними.

- Так я же каждый день с ними разговариваю, - не понял Семён.

- Я имею в виду – со всеми сразу, причём на заданную тему. Вот скажи мне, Семён, ты бы любил и уважал человека, который всё время только и делает, что требует с тебя деньги?

- Это зависит, - сказал Семён. – Вот Ксюха моя тоже часто у меня деньги просит, но я её люблю и уважаю.

- Ну, одно дело жена, а другое – посторонний выскочка вроде тебя, - усмехнулся Морген, отмахнувшись от снежинок, которые всё ещё летали по комнате. – А за что ты постороннего человека можешь уважать?

- Мало ли за что, - Семён пожал плечами. – За силу, за ум, за хитрость. За то, что сделал что-то полезное.

- Ага, попал, - обрадовался Морген. – Так вот и сделай что-то для людей полезное, при этом прояви силу и ум. Ты на что вообще деньги собираешь?

- Чтобы государство сильным было, - ответил Семён с некоторым сомнением в голосе.

- Так надо применить эту силу на какое-то полезное дело. Или на то, что людям может показаться полезным. Что можешь предложить?

Семён нахмурился.

- Может, построить им что-нибудь? Там, туалет большой общественный или библиотеку? Только вот денег жалко.

- Денег не жалей, - отмахнулся Морген. – Деньги – это средство, а не цель.

- Почему не цель? – не понял Дудиков. - А что же тогда цель?

Морген пропустил последнюю фразу мимо ушей и продолжил:

- Стройки – это неплохо, но мелковато. Защити людей от опасности. Найди врага и защити. Они будут благодарны.

- А где же его взять, врага? – спросил Семён.

- Придумай, - развёл руками Морген. – Ты вроде бы не дурак. Я думаю, сможешь.

- Смогу, - кивнул Дудиков. – Устройте мне пресс-конференцию, что ли…

- Рубель, займись, - согласился Морген. - Но после того как здесь всё починишь. А я пока прогуляюсь.

Он сошёл с трона и направился к выходу из залы. На пороге внезапно обернулся и вновь обратился к Дудикову:

- Забыл сказать. Я тут посмотрел на счета наши, сравнил доходы с расходами… Не сходится что-то. Ты учти, Семён Иваныч, я же могу и того… предпринять попытку твоего самоубийства. Рубель, прежде чем убираться, объясни господину Президенту, что нехорошо у своих же деньги умыкать.

- Слушаюсь, - сказал Рубель и, отделившись от стены, сделал шаг по направлению к Семёну.

- А то развели тут сингапурщину, понимаешь, - закончил Морген и покинул зал.

Рубель с улыбкой приблизился на расстояние примерно метра и, замахнувшись, врезал Дудикову в левый глаз. Дудиков молча рухнул на пол, затем, повалявшись несколько секунд, спокойно встал и спросил Рубеля:

- Могу идти?

- Да вы свободны, словно ветер, - ответил Рубель. – Идите, не держите зла. Я за приказы не в ответе. Надеюсь, голова цела?

- Цела, - ответил Дудиков. – И в ней я всё запоминаю.

Он развернулся и зашагал по коридору, который после парочки поворотов привёл его к дворцу. Распахнув дверь, Дудиков столкнулся с Ксюхой.

- Привет, - сказала она. – Ты подрался, что ли? Фингал на пол-лица.

- Привет, - ответил Семён. – Да нет. Это для дела. Дети спят?

- Конечно, спят, - Ксения махнула рукой за окно. – Ночь же.

- А у тебя нет крема какого-нибудь, чтобы замазать?

- Сейчас, - Ксения подошла к трюмо, стоящему тут же в прихожей, покопалась в ящичках и достала баночку с тональным кремом. Подойдя к Дудикову, принялась замаскировывать посиневшую припухлость под глазом. Семён морщился от боли, но молчал.

- Что-то ты толстеешь, смотрю, - заметила Ксения.

- Так ведь кормят, - ответил Семён. – Непривычный я к этому.

- Ешь поменьше, - посоветовала Ксения. – Скоро живот из штанов вывалится, я тебя и не узнаю.

- Ладно, - согласился Семён. – Перейду на эту, как её…колибри… кольраби… тьфу, брокколи.