Филип Дик - Лабиринт смерти (сборник)

– Это Берт Кослер! — Задыхаясь от душившей его ярости, вскричал Белснор. — Ты убил старика!

– Нет, — спокойно возразил ему Тони и посмотрел вниз, себе под ноги.

И тут он увидел, что это действительно тело Берта Кослера, поселкового завхоза, а заодно и сторожа.

– В него вселился Форморазрушитель, — сказал Тони, но теперь он уже и сам не верил этому. Он понял, что совершил. — Какой ужас! — воскликнул он. — Я буду молить Бога–над–Богом, чтобы он воскресил его.

Он развернулся и побежал к себе в комнату. Запершись, он еще долго стоял, весь трясясь. К горлу его подступила блевотина; он поперхнулся, стал часто–часто моргать…, жгучая боль наполнила весь его желудок, и ему пришлось скрючиться, постанывая от боли. Меч сам выпал из его рук, гулко ударился о пол. Лязг металла смертельно напугал его, и он отпрянул от него на несколько шагов, оставив его валяться там, где он упал.

– Открой дверь! — громко орал снаружи Белснор.

– Нет, — ответил Тони.

Зубы его стали непроизвольно клацать, жуткий холод стремглав пронизал его руки и ноги, этот же холод как бы тугим узлом перетянул желудок, и боль от этого стала еще мучительнее.

Раздался страшной силы удар в дверь. Она задрожала и заскрипела, а затем неожиданно распахнулась настежь.

На пороге стоял Глен Белснор, седой и мрачный, как ночь, держа в руке армейский пистолет, дуло которого было направлено внутрь комнаты. Прямо на Тони Дункельвельта.

Скрючившись, Тони потянулся рукой к мечу.

– Не трогать! — крикнул Глен Белснор. — Или я убью тебя. Пальцы Тони сомкнулись вокруг рукоятки меча. Глен Белснор выстрелил в него. В упор.

Стоя на дрейфующем вниз по течению плоту, Нед Расселл угрюмо всматривался вдаль, погруженный в собственные думы.

– Что вы там высматриваете? — спросил у него Сет Морли.

Расселл поднял руку.

– Вон там, я вижу одного… — он повернулся к Мэгги,., из тэнчей, так вы их, кажется, называете.

– Да, — ответила она. — Это Великий Тэнч. Или другой, почти такой же величины, как тот.

– Какого рода вопросы вы им задавали? — поинтересовался Расселл. Явно удивившись, Мэгги ответила:

– Мы у них ничего не спрашивали. Ведь у нас нет никакой возможности с ними общаться — они лишены дара речи, да и каких–либо голосовых органов мы как будто не обнаружили у них.

– А пробовали связаться с ними телепатически? — спросил Расселл.

– У них нет телепатических способностей, — сказал Уэйд Фрейзер. — Также, как и у нас. Все, что они умеют — это делать дубликаты предметов… которые быстро разрушаются.

– С ними можно наладить общение, — сказал Расселл. — Давайте направим плот на мелководье. Мне хочется взять совет у этого вашего тэнча. — Он соскользнул с плота в воду. — Давайте все сюда, и помогите мне управиться с плотом.

Настроен он был очень решительно, выражение его лица оставалось весьма твердым. Поэтому все они, один за другим, тоже спрыгнули в воду, оставив на плоту только бездыханное тело Бетти Джо.

За несколько минут они подтащили плот к поросшему травой берегу, надежно пришвартовали его — сильно заглубив в серый ил, — а затем взобрались на берег.

Вскоре они приблизились к большому кубу из студенистой массы. Солнечные лучи плясали на его поверхности множеством зайчиков, как будто он притягивал их к себе. Внутри организма прямо–таки бурлила кипучая жизнь.

Он оказался больше, чем я ожидал, отметил про себя Сет Морли. У него такой вид, будто он не подвержен воздействию времени, интересно, какая же у них продолжительность жизни?

– Надо поставить перед ним какой–нибудь предмет, — начал объяснять Игнас Тагг, — и тогда он выпячивает часть себя наружу, а затем эта часть, отделившись, превращается в дубликат. Сейчас вот я вам покажу. — Он швырнул свои мокрые часы на землю перед тэнчем. — Скопируй вот это, ты, медуза, — сказал он.

Студень взгорбился и вскоре, как и предсказывал Тагг, небольшая часть его выпятилась наружу и замерла рядом с часами. Цвет этого отростка изменился — он стал серебристым, а затем приобрел плоскую форму. На серебристой субстанции появился сложный узор. Прошло еще несколько минут, показалось даже, будто тэнч отдыхает, а затем как–то сразу отделившаяся от остальной массы часть приняла форму диска на кожаном ремешке. Диск был внешне в точности похож на часы, покоившиеся рядом с ним, или скорее, почти точно, как подметил Сет Морли. Он не был таким же блестящим — поверхность его была более матовой. Однако — даже это, по существу, было очень большим достижением.

Расселл присел на траву и стал рыться в карманах.

– Мне нужен сухой клочок бумаги, — сказал он.

– В моей сумке должна быть сухая бумага, — отозвалась Мэгги Уолш. Она достала из сумки и протянула ему небольшой отрывной блокнот.

– Вам нужна ручка?

– Ручка у меня есть. — Он неразборчиво записал что–то на верхнем листе блокнота. — Я записываю вопросы.

Закончив писать, он оторвал листок и прочитал вслух:

– Сколько нас умрет здесь, на Дельмаке–О?

Затем сложил листок и положил его перед тэнчем, рядом с уже лежавшими там двумя парами часов.

Выпятился еще один студнеобразный отросток и холмиком замер рядом с листком Расселла.

– Может быть, он просто продублирует листок с вопросом? — спросил Сет Морли.

– Не знаю, — ответил Расселл. — Сейчас увидим.

– Мне кажется, — сказал Игнас Тагг, — что вы совсем умом двинулись.

Смерив его взглядом, Расселл произнес:

– У вас весьма смутные представления, Тагг, о том, что такое «умом двинуться», а что такое — просто нормально мыслить.

– Вы хотите оскорбить меня? — лицо Тагга гневно вспыхнуло и стало темно–пунцовым.

Разрядку внесла Мэгги Уолш.

– Смотрите. Формируется дубликат листика.

Теперь прямо перед тэнчем покоились два сложенных листка бумаги. Расселл выждал еще несколько секунд, а затем, очевидно решив, что процесс дублирования завершился, взял оба листка, оба развернул и стал внимательно их изучать.

– Он все–таки ответил? — спросил Сет Морли. — Или просто продублировал вопрос?

– Он дал ответ. — Расселл передал ему один из листков бумаги.

Запись была краткой и простой, и совершенно недвусмысленной. «Вы отправитесь к себе домой и не увидите своих людей».

– Спросите, кто же наш враг?

– Ладно.

Расселл сделал еще одну запись и положил листок бумаги, снова сложив его, перед тэнчем.

– «Кто является нашим противником?» — сформулировал он содержание своего вопроса. — Так сказать, вопрос напрямик.

Тэнч точно таким же образом, как и в первый раз, выдал свой ответ. Расселл тотчас же поднял листок. Пробежав глазами, огласил вслух прочитанное:

– «Влиятельные круги».

– Это нам практически ни о чем не говорит, — заметила Мэгги Уолш.