Андрей Нибаров - Агрессор

Корпус дестроера занимал треть посадочной площадки для флаеров. За ночь Зимин ни разу не сомкнул глаз, глядя, как колдует над клавиатурой Гюнтер с нейрошлемом на голове. Первые лучи солнца скользнули по джунглям отстраненно и словно брезгливо. «Троян» поблескивал броней, слишком мощный для космического истребителя. Штейер работал. Дестроер покорно выпустил закрылки. Поднялся колпак кабины пилота.

– Все. – Гюнтер снял нейрошлем. – Контрольная обкатка, и он наш. Мне нужно передохнуть.

– Я полечу, – сказал Зимин.

– Вы?

Гюнтер знал, что Зимин до того, как заняться фармакологией, служил пилотом на десантном катере, так что летную практику имел. Дело было в другом, Крэмберг любил уничтожать технику, если кому-то в голову приходило обойти допуск. Штейер подчинил «Трояна», но в воздухе дестроер мог просто развалиться на части. Многоуровневая система самоуничтожения вскрыта, но вдруг есть еще какой-то сюрприз?

– Если что, я не смогу остановить процесс дистанционно, – честно признался Гюнтер.

– Помоги. – Зимин натягивал непривычно легкий, но туго обжимающий тело летный костюм с запасом кислорода и системой переработки воздуха.

– Выйдете на орбиту, не увлекайтесь. – Гюнтер подтягивал ему рукав. – Ускорение на основных бешеное, унесет далеко в космос. Ну, и про «Гелиос» не забывайте.

Зимин глянул на советчика так, что физик заткнулся.

Фарма надел нейрошлем. Никаких допусков. Уф! Зимин даже выдохнул. Он выжмет из дестроера все, на что тот способен. По выдвинувшемуся подъемнику глава боевиков забрался в кабину «Трояна». Руки в перчатках чуть подрагивали. Фарма пристегнулся к амортизационному креслу, на грудь и плечи легли ремни безопасности и воротничок антиграва. Поле защитит пилота, если дестроер, не дай бог, переживет столкновение.

Кабина поразила Зимина своим минимализмом. Педали под ногами позволяли менять скорость полета и поворачивать. В этом «Троян» был солидарен с большинством космических истребителей. В самом центре пульта управления находился штурвал, спаренный с ручкой гашетки. Фарма быстро разобрался с лазерными пушками и протонно-ионным излучателем, компьютером наведения и навигационным блоком. Ручка гашетки также корректировала скорость и направление движения.

Загудели счетверенные ионные двигатели, вертикально поднимая двухсоттонную громаду истребителя. «Троян» отделился от земли мягко, словно не отягощенный броней суборбитальный штурмовик.

Подняв дестроер на десять тысяч метров, Зимин выполнил несколько фигур высшего пилотажа. Маневренность «Трояна» поражала. Преодолев звуковой барьер, Фарма выжал из ионных двигателей максимум.

«Три тысячи восемьсот. – Зимин покачивал крыльями, прорезая пространство, не чувствуя и намека на перегрузку. Три тысячи восемьсот километров в час на вспомогательных. – Сколько же он идет на основных?»

Компактные сверхмощные генераторы, малый расход топлива, защитные поля и броня, которой позавидовал бы любой крейсер.

«Ты не «Троян», ты «Одинокий волк», – улыбался Фарма.

Суборбитальные и в большинстве своем космические истребители должны были дозаправляться каждые десять-двенадцать часов. Дестроер не нуждался в постоянной привязке к базе – орбитальной станции или ангару на поверхности планеты. Одинокий волк. Радиус действия впечатлял.

Снизившись, сбросив скорость, Фарма летел на малой высоте. Под ним проносились джунгли, местами разбавленные желтыми пятнами саванн. Система наведения автоматически захватила цель, в рамку прицела попала крупная птица. Зимин нажал на гашетку. Удар лазерной пушки. Вспышка. Птица исчезла.

«Вот так, Крэмберг!» – Зимин ликовал.

Разворачиваясь, он набрал высоту.

Никакого допуска, никаких чипов. Свобода!

Вес бортового вооружения «Трояна» составлял сорок пять тонн. У Фармы глаза разбегались: система пуска ракет с электромагнитным импульсом, идентичная тем, что обычно ставились на противовоздушных турелях. Пусковое устройство вмещало четыре ракеты. Автоматическая перезарядка. Две нацеленные вперед синхронизированные лазерные пушки в нижней части кабины, снабженные автономными генераторами. Протонные торпеды и ковровые аннигиляторы, термоядерные боеголовки, микроволновая и плазменная пушки. Огнестрельная крупнокалиберная бижутерия.

Фарма летал на отличных машинах: штурмовых бомбардировщиках, перехватчиках, на десантных катерах последних моделей. Безотказная, с разнообразным вооружением, новейшими двигателями техника, но по сравнению с «Трояном» все это было барахлом.

– Что вы задумали? – раздался голос Гюнтера в шлеме.

– Это идеальная машина, – ответил Зимин, переходя на основную тягу. Топливо поступило в двигатель, бортовой компьютер начал отсчет времени. – Идеальный убийца на воде, в атмосфере и в космосе.

Пройдя на основных по верхней границе атмосферы, Фарма вышел на парковочную орбиту вокруг Крикка. Проверяя систему орбитальной бомбардировки, щелкнул на фото пару горных скоплений в противоположных полушариях. Сбросив скорость, Зимин сделал несколько полных оборотов по орбитам, проходящим через полюса.

Планета проплывала под ним, беззащитная и строгая в четком обрамлении теней. Континенты блестели, словно стеклянные. «Троян» двигался по орбите со скоростью тридцать тысяч километров в час. Пространство видимого космоса окружало главу боевиков, оно было пронзительно и немо. Звезды, галактические скопления сияли, не замутненные атмосферной подушкой.

Для Фармы космос всегда служил источником угрозы. Это ощущение посетило школьника Илью Зимина в его первом орбитальном полете, подобное чувство он испытывал и сейчас. В космосе было возможно все – бесконечное число вариаций развития событий. Опасно, глупо, до безумия безрассудно было вводить допуск к оружию, когда на человечество могла наброситься из бесконечности враждебная тварь какой угодно силы и модификации.

Система наведения опознала цель на экваториальной орбите примерно в шестидесяти километрах от дестроера. Нет, это был не «Гелиос». Пилотируемый космический транспортник на триста пятьдесят тонн, устаревшая модель на лазерно-плазменной тяге, он плыл Зимину навстречу. Вскоре Фарма увидел стометровый корпус корабля, раскрытые грузовые люки. По сути дела, это была космическая баржа с двигателем. До появления на Крикке тигров космоса, старичок доставлял на низкие орбиты стыковочные модули для транспортных доков, бригады ремонтников для обслуживания системы спутниковой навигации и прочего. В космосе часто выходят из строя не электроника, а простейшие детали, которые требуют замены. Сейчас транспортник превратился в груду космического мусора.