Андрей Нибаров - Агрессор

– Шлему силы, как вы его называете, потребовалось время, чтобы рассчитать оптимально возможное время вашего нахождения в зоне прибытия, – сказал Старк.

Осталось две минуты.

– Мы поставим тебе антидот, приведем агрессию в норму, – заторопился Гуревич. – Снабдим оружием. Мы не террористы. Да, мы передали им дестроер, но только лишь затем, чтобы спровоцировать Зимина и прихлопнуть заразу раз и навсегда! Хватит ребячиться. К черту публичные извинения, пришло время публичной порки! Время чистить космос, а не махать терновым венцом. Универсальный, полусвободный ДОК! Ты слышишь? Иначе окажешься на Крикке агриком и с пустыми руками! Тебя просто порежут на куски!

Пошла последняя минута.

– Любое оружие! Ты станешь героем. У нас все под контролем. Хочешь, сам убей Зимина!

– Сейчас он вернется на Крикк, Анатолий.

– Никуда он не вернется. – Генерал-лейтенант достал из кобуры тяжелый армейский бластер. Судя по той удали, с которой Гуревич целился в безоружного – благополучно перебитый. Видимо, специальные отряды носителей свободного оружия уже создавались, пусть пока нелегально. Дело зашло очень далеко. – Куча горящего навоза, вот что вернется!

– К нам попал единственный пока образчик иной технологии.

– Не переживай, Старк, обруч я не испорчу.

Гуревич взвел курок. Без всякого ДОКа. Мощный BL-0,8. До возвращения на Крикк оставалось восемнадцать секунд.

– Ты с нами? – Левое веко генерал-лейтенанта дернулось.

– Даже если бы Крэмберг остался один, я остался бы с ним, – сказал Баталов. – Даже если бы не стало и его, я бы все равно остался с Крэмбергом.

Генерал-лейтенант выстрелил. В упор. В лицо лежавшему перед ним человеку. Никакая подвижная сталь не смогла бы остановить мгновенный удар плазмы, а остановив, была бы бессильна его удержать или отразить. Несколько десятков тысяч градусов в человеческое лицо.

Старк зажмурился, а потом отвернулся, не в силах смотреть на то, как уничтожают бесценный образец более высокой технологии.

Но бластер генерала просто не выстрелил. Когда Старк открыл глаза, то увидел перед собой только застывшего с оружием Гуревича. Баталов исчез. В следующую секунду заряд перегретой плазмы ударил в пол, мгновенно испарив армированный пластик, с шипением прожигая бетон.

Темнота и сырой воздух. Прелая гниль, дыхание близких джунглей, которое ни с чем не спутаешь. Подошвы сандалий стукнули о камни арены. Проделав путь в десятки тысяч световых лет, Олег Баталов даже не переобулся. Арки Колизея вставали в темноте вокруг, белея, словно призраки, в свете двух местных лун.

Гуревич и Старк оказались правы: Шлем силы перенес Баталова обратно на Крикк. Таймер на руке исчез, но шкала телепорта так и не появилась. Оно и понятно: шею Олега охватывал обруч. Без коммуникатора Баталов не мог сказать, сколько агриков кипело в его крови, но, судя по желанию рвать генеральские глотки – предостаточно.

Накачали какой-то дрянью, сволочи! И самое обидное, что в этот раз «отравленный нож в бедро» всадили не дикари с богом забытой планеты, а свои – земляне. Хотя какие они свои? Вспомнив Гуревича, сторонника крутых мер, создателя свободных отрядов, Баталов сжал зубы.

Приходилось начинать все сначала: снизить агрессию, раздобыть оружие. Выжить. Олег побежал к выходу из Колизея. Выжить, чтобы разгадать принцип действия суперустановки, которую он, Баталов, таскал на себе, овладеть алгоритмом управления Шлемом силы, получить инопланетный допуск, а главное: остановить Зимина, наказать предателя-генерала.

По периметру арены вспыхнули прожектора. Олег остановился, зажмурившись. Щелкало оружие. Белый электрический свет скрывал фигуры тигров космоса. На Баталова был направлен весь арсенал, все, что только можно, вплоть до снятого с флаера аннигилятора.

– С приездом. – Зимин ступил на арену и опустил бластер. У него гора с плеч упала: прибывший был один, без брони. Жалкий.

Фарма поправил линзу допреальности, на фигуру Олега легла сетка виртуальных данных. Баталов вернулся без оружия, а они-то ждали армию. Запустили над Колизеем дестроер!

– Откуда ты свалился? – засмеялся Фарма.

Когда они пытали краснобородого жреца, резали его на куски, а перед смертью накачали сывороткой правды, хранитель Шлема силы произнес лишь одно: «Птица возвращается в гнездо». Можно было списать фразу на предсмертный бред, но Гюнтер напряг оставшиеся мозги и вспомнил о полях с отрицательной плотностью энергии, провел расчеты и получил, что они крайне нестабильны. Штейер заявил, что Баталов вернется. «Телепортировать тело – это все равно что подкидывать мяч, – сказал физик. – Рано или поздно он упадет вам в руки, надо только поймать».

Поймали.

– Откуда прибыл? – спросил Фарма, останавливаясь перед Олегом. – Я ведь все равно узнаю. Впрочем, можешь не объяснять, одноразовые спортивные костюмы носят только на Земле. Неласково же тебя там встретили.

– На Земле о тебе известно все, Зимин. Самое время сложить оружие и передать «Трояна» властям, иначе ты и все остальные сядете пожизненно!

– Ух, серьезные агрессоры, – усмехнулся Фарма. – Не иначе пытались вытряхнуть тебя из серебряной скорлупы! И вытряхнули бы, но подозреваю, что эта штука вновь спасла тебе жизнь.

– Теперь на Земле знают, где «Троян».

– Знают, да не все, – на арену вышел Марек. – «Троян» уничтожен в гиперпространстве вместе с «Гелиосом». Вот официальный ответ главы комиссии по расследованию генерала Гуревича. Газет не читаешь или времени не было?

– Гуревич использует тебя как разменную монету, Марек. У него своя игра. Угадай, что произойдет после того, как вам развязали руки?

– Хватит болтать, – сказал Фарма. Будь он на месте Гуревича, он бы не рискнул выпускать черта из табакерки, независимо от целей.

Зимин сделал короткий жест: «Взять его!» К Баталову подбежали несколько человек. Его сбили с ног, прижали к камням, завернули за спину руки. На запястьях сошлись магнитные наручники.

Олега поместили в ту же камеру, в которой он находился перед тем, как его судили и пытались расстрелять во дворе из плазмогана. С той лишь разницей, что стучать в дверь из-за тарелки каши или выхода в туалет больше не требовалось. Рядом с Баталовым всегда находился вооруженный боевик, он каждые полчаса докладывал об уровне личной агрессии космодесантника, при этом под потолком работала камера, а наручники с пленника так и не сняли. Как снимешь, если на левой руке у него в любой момент могла появиться шкала, способная забросить человека через гипер без всякого оборудования?

Появился Гюнтер, потрогал обруч, потом серебристый нарукавник, в которые трансформировался древний шлем. Долго водил вдоль тела Баталова рамкой универсального сканера, нахмурился и вышел.