Игорь Марченко - Глаза цвета стали

– Передайте нож Мацумоте – хранителю маяка, он все поймет. Другой сверток отдайте Мари, дочке рыбака Тото и скажите, что я буду помнить ее всегда, пока жив.

Высоков забрал оба свертка. Остальные товарищи, глядя на меня, уже без смущения подходили, чтобы передать сложенные втрое листы старой бумаги или грязный конверт. Мы с Тихоном тактично отошли в сторону, не проявляя интереса к просьбам остальных.

– Ну что, Алешин, символичная подобралась компашка – грешник на грешники и грешником погоняет, – Тихон, снова глотнул из фляги, протянул и мне, но я отказался. – Не знаю как тебе, а мне будет не хватать нашего островного гостеприимства. Только я подправил крышу на часовне, обзавелся паствой из числа грешников Южного, и жизнь начала налаживаться, и на тебе! Получите. Распишитесь. Ну, как я мог тебя одного отпустить? Сгинешь ведь не за хрен собачий!

– Не ворчи, старый развратник. – Ухмыльнулся я. – Ты никак роптать собрался?

Тихон собрался дать достойный ответ, но нас отвлек голос Высокова.

– Святой отец! Посидим на дорожку по старому обычаю.

Все расселись по своим местам. Каждый из нас снова задумался о дальней дороге. После томительной минуты ожидания, Высоков снова обратился к нам:

– На аэродроме прослушаете краткий курс поведения во время десантирования. Оружие, боеприпасы и продовольствие уже в машине, так что вам останется только переодеться, нацепить боевую сбрую и начать погрузку в самолет. Призываю всех к спокойствию и умоляю не считать, будто вас посылают на смерть. Большая земля неизведанная и огромная территория. Не исключена вероятность сохранения государственности, мы ведь не знаем, что произошло с руководством страны, после того как мы утратили связь…

– Надеюсь, сволочи огребли по полной программе! – мрачно процедил Лютый.

Высоков укоризненно посмотрел на него, но ничего на это не ответил. Мы все вместе вышли из здания штаба специальных операций, где у входа нас уже ожидал грузовик с крытым верхом. За нами увязались три БТРа, только я так и не понял, сопровождали они нас или конвоировали. До аэродрома нас довезли за пятнадцать минут, но грузовик не свернул на взлетную полосу, а отвез к пустующему ангару на краю взлетной полосы, где нас дожидалась группа офицеров ДР и УБМ. Вскрыв оружейные ящики с пистолетами, автоматами, пулеметами и гранатометами, отошли в сторону, чтобы не мешать нам. Все затаили дыхание от такого количества оружия, которое нам даже и не снилось. Выбор был как в супермаркете. Пока остальные решали, что им взять я отошел к дальней стене, где были развешаны боевые комбинезоны. Невозмутимо избавившись от своего затертого до дыр, я быстро облачился в новый. Зная не понаслышке, какой силой, обладают некроморфы, я решил не навешивать на себя тяжелый бронежилет и защитные щитки из титана. Если предстоит много бегать, а так, скорее всего и будет, они мне будут только мешать. Лучше выбрать полевой комбинезон ”Средняя полоса” с теплой подкладкой, разгрузочный жилет с удобной комплектацией подсумков и сухарной сумкой. Крепкие берцы, противоосколочный шлем “Сфера” с поликарбонатным стеклом для защиты лица, перчатки полу-штурм и наколенники Альта. Пожалуй, стоит еще захватить гидратор на три литра и набедренную платформу для пистолета и ножа. В отличие от товарищей, я не стал навешивать на оружие коллиматоры, лазерные прицелы и прочую высокотехнологичную хрупкую лабуду, ограничившись тактическим фонарем. В качестве основного оружия выбрал привычную для себя модель автомата АК-109 с подствольным гранатометом, приспособленным под боеприпасы различного назначения. Старый добрый семизарядный ”Наган” под винтовочный патрон калибра 7,62мм. Шестизарядный гранатомет РГ-6 калибра 40мм. Это было самое неприхотливое оружие, которое можно ронять хоть в грязь, и оно по-прежнему будет стрелять как новое. В полевых условиях это очень важно. Катана в деревянных ножнах, завершала список моего персонального вооружения, привычно устроившись у меня за спиной.

– Старомоден во всем! – прокомментировал мой выбор полковник, внимательно осматривая выбранный мною арсенал. – Дима, твои товарищи куда более запасливые и уже нагрузились как мулы. Джавахарлаев даже ЗПРК “Стрелу” собирается с собой прихватить.

– Его проблема. Мы ведь не собираемся открывать второй фронт.

– Правильно мыслишь. Может, вместо шестой РГ возьмешь гранатомет Карл Густав?

– Это ни к чему, я принципиально не пользуюсь иностранным оружием.

– А как же твоя катана?

– Я так много крови пролил на нее, что по праву считаю ее продолжением собственного тела.

– Знаю, о чем ты думаешь. Я хотел сделать тебя лидером группы, но потом, вспомнив, что стратегия и тактика никогда не были твоими сильными сторонами, передумал. Решил выбрать Шепарда. Он хороший человек и отличный командир. Дайте ему время, и он вас не подведет. Если представиться случай и под рукой окажется радиостанция дальнего действия, дай знать, что вы еще живы. Последний из коммуникационных спутников оставшийся в нашем распоряжении едва дышит на ладан, но обеспечит позиционирование на местности, пусть и ограниченное количество времени. Владивосток размерами почти как два наших острова, без системы “Глонасс” вам не обойтись. Не потеряйтесь в незнакомой местности и не поддавайтесь паники.

– Переживем, в первый раз, что ли играть в прятки с нежитью, – отмахнулся я. – Спасибо что не стали экономить на оружии. Правда, я очень ценю это.

– Это самое малое, что я мог для вас сделать.

Ночь незаметно опустилась на остров, а мы все еще собирались в дорогу. По периметру аэродрома зажглись прожектора, освещая могучий силуэт готового к вылету самолета Ил-76. Техники в который раз проверяли все бортовые системы, чтобы они не дай бог не отказали в самое неподходящее время. Старенький грузовик с топливной цистерной давно перекачал в баки самолета остатки горючего и скрылся во тьме ночи. Пилотировать воздушного титана вызвался бывший майор авиации Степан Свиридов, которого все знали как бармена в Сержантском клубе. Он клялся, что его протезы некоим образом не помешают ему управлять. Свиридов был из старой школы, и сомневаться в его профессиональных умениях было как минимум глупо. Свою инвалидность он переборол нечеловеческим упорством и приспособился под новые условия, за что его несказанно уважали все, даже генерал Воронин, который уважал лишь самого себя.

Когда у трапа остановился Уазик, и из него вышла высокая фигура Хранителя, чья голова была по-прежнему скрыта капюшоном, наши разговоры вмиг прекратились. Все угрюмо следили за каждым его шагом, пока он не поднялся по трапу внутрь самолета.

– Урод! – шепнул Лютый, но под мои взглядом опустил глаза.