Эдуард Катлас - Прикладное терраформирование

– Тогда почему правительства не запретят подобную деятельность? – успел все же влезть с уточнением последний из спрашивающих.

– Потому что это практически невозможно, как вы отлично понимаете. Биржи быстро сориентировались. Формально на них даже не торгуют поверхностью Марса, а лишь долговыми обязательствами определенных компаний. И эти бумаги весьма условно привязаны к тому, насколько биржи верят в подъем цен на эти территории, а также к тому, что именно эта определенная компания способна будет показать на Марсе результаты. Что прикажете запрещать? Давать деньги в кредит? Любые фьючерсные операции? В какой именно стране, на какой именно площадке из пяти десятков, что сейчас котируют эти бумаги? Повторю еще раз: эта тема находится вне юрисдикции Агентства, и Агентство не одобряет подобных операций, не является гарантом их проведения и никоим образом не участвует в обеспечении этих ценных бумаг. Это все.

Еще одна блестящая идея Бунтаря, за которую ему теперь приходилось врать на публику. Когда стало понятно, что с полдюжины весьма перспективных частников не выдержат гонки и вполне могут сойти с дистанции не потому, что неспособны ее осилить, а просто потому, что у них не хватит денег на разработки, они втайне запустили несколько интересных механизмов, позволяющих эти деньги влить.

Опасно, но не для Агентства – лишь для компаний, которые могут оказаться в очень сильных долгах в случае неудачи. Однако они продолжат работу и так или иначе принесут хоть какую-то пользу. А если в итоге прогорят – то это будет их личное дело.

Администратор признавал, что идея Бунтаря выглядела как весьма эффективная. Но от этого она ему нравилась не больше, чем раньше.

Его нагнал Контролер в коридоре, когда он шел к машине вслед за охранниками.

– Что думаете по поводу третьего альманаха? – это был вопрос вежливости. Вопрос из разряда вопросов о погоде и здоровье. Контролер явно хотел выяснить что-то другое. Может, просто прозондировать ветры, дующие в верхах. Все-таки это был земной контролер, не из тех, что сейчас жили на Марсе. Всего лишь еще один администратор, чиновник, пусть и весьма неплохой. Вынужденный играть по правилам, работать в кулуарах, вытаскивать информацию из начальства по крупинкам.

Но, сам того не подозревая, он задал не просто вопрос из дежурных.

– Я давно хотел вам сказать, что эта идея, с альманахом, стала одной из лучших во всех наших маркетинговых акциях. Вы не представляете, как она подняла акции всех, кто участвует в проекте. Я открою вам небольшую тайну, господин Главный контролер…

Администратор немного замедлил шаг, доверительно взял Контролера под локоть и наклонился к его уху. Ребячество, конечно, но иногда такие вот слишком театральные жесты и нужны подчиненным:

– Мы всегда следили за одним параметром, за соотношением цен между земными наделами и потенциальными ценами, что могут предложить за площадки на Марсе. Так вот, за неделю до первого альманаха эта пропорция составляла один к шестистам. То есть гектар земли условно можно было поменять на шестьсот гектаров на Марсе. После того как вышел первый альманах, пропорция сразу сдвинулась на целых пятьдесят пунктов! Представляете? Тот, кто подкинул эту идею с фотографиями, оказался просто гением. Личную благодарность ему от меня. Я даже готов поговорить о премии.

– Я передам, – кивнул Контролер. – А что, какова эта пропорция сейчас?

Администратор загадочно улыбнулся, исчезая в дверях:

– И, кстати, фотографии с планеты просто замечательные. Сам бы с удовольствием слетал, посмотрел на все это вживую. Жаль, нет времени.

Контролер засмеялся, чтобы показать, что понял шутку.

Он и не надеялся на ответ.

Данила сидел на вершине сапфировой башни, на своем излюбленном месте у окна, и ел банан.

За прошедшее время он умудрился очень неплохо обустроить свое новое гнездо. На подоконнике лежала подушечка для ног, сделанная из перешитой синтетической упаковки, набитой засушенным остатками лабораторных экспериментов Николая. В основном мхом.

Достижением в области комфорта на базе стало также самодельное кресло-качалка, сделанное Василием (год факультативного изучения материала, несколько десятков неудачных образцов). Сейчас Данила всерьез подумывал над тем, как бы сделать, чтобы и подушка тоже качалась в такт креслу.

Формально кресло являлось общественным. Больше всего времени на нем вообще проводил сам Василий. На втором месте по популярности оно находилось у Лизы, которой просто все сразу уступали место, поэтому она всегда могла рассчитывать на то, что, если захочет, обгонит в табеле и Василия. Данила занимал твердую третью позицию. Только потому, что Грег качаться не любил. Ну, а Леонид с Николаем слишком много времени проводили «на территории», чтобы всерьез претендовать на лидерство.

Банан, по мнению Данилы, был слегка пресноватым на вкус. Зато настоящим. Не каким-то там тюбиком с ароматизаторами, идентичными натуральным. Абсолютно реальный банан, из того вон купола, что стоял одним из многих в цепочке.

Николай сдержал свое обещание.

Бананы и картофель, сливы и лук, цветная капуста (которую ела, похоже, только Лиза; хотя все попробовали) и редис. К яблоням Николай никого не подпускал, хотя Данила лично видел на них несколько яблок. Но биолог заявил, что он лучше знает, когда яблоки по-настоящему созревают. Поэтому, как только они «будут готовы», он сообщит и принесет их на пробу.

С бананами оказалось проще. Конечно, они быстро поднадоели, но настоящий банан, как ни крути, значительно опережает по совокупности свойств тюбик, поэтому все продолжали их упорно есть.

Как и картошку, которая, к счастью, почти не приедается.

Это стало как соревнованием. Вызовом от них лично Марсу. При каждой новой возможности они сразу отказывались от еды с Земли и пытались перейти на местный рацион. И сейчас казалось, что скоро это им удастся окончательно.

Не хватало пары коров и овечьего стада, пасущегося под одним из куполов. Не пускать же под нож ради мяса голых землекопов. Последние, кстати, весьма расплодились около места, где их продолжали подкармливать.

Любимая приставка Данилы попискивала, находясь в середине цикла. Очередное задание неуемного Николая, на этот раз – набор для контроля за корневой системой деревьев, растущих под куполами.

Пока – под куполами.

Лишайники исполнили одну из своих основных целей, теперь у Николая всегда оказывалось под рукой достаточно почвы, чтобы высадить что-то посущественней, чем мох, пусть пока и в помещениях с контролируемой атмосферой и климатом.