Эдуард Катлас - Прикладное терраформирование

Джек замолк не полностью, продолжая бормотать что-то на фоне, на границе слышимости. Крыть было нечем. Два кибера, следующие по пятам за Леонидом на склоне далекого холма, действительно были теперь снабжены не только шапочками, но и шарфиками в цвет.

Словно чувствуя, как Данила смотрит в его сторону, Леонид произнес:

– Грег, ну подмывает этот склон. Видно же. Ветер постоянный, да еще дожди эти. Ручьи каждый раз. Овраг же будет. Подкрути мне программу, врет она, что склон выдержит. Все-таки я в таких вещах лучше разбираюсь.

– Как я ее подкручу? Закрытый код. Запросим еще раз Землю, может, там что сделают. К тому же что ты так волнуешься? Пусть на этом склоне будет овраг. От базы далеко, а овраг сделает местность живописнее.

– К тому же это будет первый овраг на Марсе, – поддержала Лиза.

– Может, первый, – буркнул Леонид, – может, стотысячный. Ты что, за всей поверхностью следишь? Потом ведь Николай жаловаться будет, что его питомцев смывает. Говорю вам, надо укреплять склон пока не поздно.

– Эй, Данила! – вклинился Николай, ничего не отвечая Леониду. Данила испугался, что Николай снова вернет разговор к излюбленной всеми теме, но тот заговорил о другом. – Давай собирайся. Пошли со мной на высадку. Будем сажать первые деревья на Марсе!

– А вырастут? – усомнилась Лиза.

– Не, вряд ли, – с сомнением в голосе ответил Николай. – Но сажать будем. Исследовательские экземпляры, для контроля. Шестнадцать избранных пород, семьсот саженцев!

Данила вздохнул, слишком громко, так, что его услышали в эфире.

– Ты не волнуйся, – успокоил его Николай. – До вечера управимся. Эти, в шарфиках, помогут. Кстати, надо придумать имена вновь прибывающим. Обязательства есть обязательства.

Впереди шли два кибера. Первый пробивал в земле лунки, неглубокие, сантиметров по тридцать, второй тут же засыпал эти лунки почвой, специально приготовленной для такого случая. Перегнившие лишайники нельзя было назвать лучшим вариантом, но за неимением ничего другого это было все же лучше, чем закапывать саженцы среди голых камней и песка.

За ними шел Данила. Брал саженцы по одному, прямо в горшочках из тех же самых лишайников, только на этот раз спрессованных в нечто вроде картона, и заглублял их в лунки. По возможности накладывал сверху мелких камней, чтобы и без того хилую почву не выдуло при первой же буре. Марс оставался весьма ветреной планетой. Надежда возлагалась лишь на грамотный выбор места. Николай еще несколько месяцев назад расставил в разных точках, претендующих на звание самых безветренных в окрестностях, датчики.

Победил этот укромный уголок внизу одного из пологих склонов. Достаточно пространства для высадки, ветер значительно слабее, чем чуть выше, на вершине. И почва чуть более влажная, пусть, скорее всего, все еще недостаточно даже для специально подобранных видов.

Последним шел Николай, тщательно проверяя результаты работы предыдущих трех работников и затем поливая каждую лунку с саженцем из грубо сделанной ручной лейки. Мототележка шла чуть сбоку, нагруженная саженцами и бочкой с водой.

– Леса тут, конечно, не предвидится, но, может, кто-то из них прорастет, – задумчиво, в который уже раз повторил Николай, поливая очередной саженец.

– Кедр? – спросил Данила, беря в этот момент следующий.

Это была такая игра, Данила вытаскивал с тележки саженцы и пытался угадать, что за дерево он представляет. На самом деле, он мог считать это с бирки, прикрепленной к стволу, но, во-первых, для этого понадобился бы сканер, а во-вторых, так бы сразу стало неинтересно.

– Сосна, – поправил Николай. – Из приморских, закаленных стихиями.

Данила не удивился своей ошибке. На самом деле почти в каждом случае он называл деревья наугад. По таким маленьким саженцам невозможно определить, какое дерево из них может вырасти. Если только, конечно, сам не взращивал эти саженцы из семян, бережно ухаживая за каждым вплоть до поры отрочества. Как Николай.

– Я делаю ставку на хвойные, если ее кто-то примет, – добавил биолог. – Конечно, для них совсем недостаточно влаги, но тут мы хотя бы можем их поливать. А вот с ночным холодом ни пальмы, ни березы не справятся. Даже после селекции. Быстрее бы теплело.

– Это тоже хорошо, – утешил Данила. – Хвойные леса – это красиво.

– Красиво, но малоприбыльно, – ответил биолог. – Растут медленно, размножаются медленно, фотосинтез ослаблен из-за вырожденности листьев. Бразильских легких планеты из них не сделаешь. А нам нужно что-то именно в таком духе.

– Баньян? – Данила как раз брал в руки следующий саженец, и пришла пора очередной угадайки.

– Точно, – буднично кивнул Николай. – Он самый.

Данила остановился.

– Что, правда? – обернулся он к Николаю.

– Ну нет, конечно, – на этот раз Николай все же улыбнулся. – Что ты тут нашел от баньяна, скажи на милость? Это береза Шмидта. Баньян у меня там.

Николай махнул рукой, показывая на крайний купол в третьей, последней из построенных цепочек куполов.

– Если он там вырастет, то потом можно будет аккуратно разобрать вокруг него купол и дать ему расти дальше. Хоть тысячи лет, сколько простоит. Но баньян – дерево непростое. Слишком много условий, чтобы оно согласилось расти в определенном месте. Не случайно оно стало священным. Это дерево само выбирает, где ему расти, и лишь потом островитяне соглашаются строить деревню. Вокруг него. Именно так, а не наоборот. Поселок вокруг дерева, а не дерево в поселке.

– Может, нам надо было так же? Сначала дождаться, где вырастет священное дерево, а уж потом строить рядом базу?

– Может быть, – Николай поливал березу, которую Данила особенно тщательно придавил камнями. – Но где тогда вызов? Где столкновение человеческого характера со стихиями? Где тот горн, в котором куются судьбы несгибаемых первопроходцев? Где доказательства того, что мы и сами что-то можем? Построить базу, терраформировать планету. Если повезет, то даже вырастить баньян.

– Да, с последним могут быть сложности, – ухмыльнулся Данила.

– Ты давай не отвлекайся, – сказал Николай, показывая на киберов, которые опередили их уже на три лунки. – Закапывай нашу дань Марсу.

– Какая-то слишком миролюбивая дань для бога войны, нет? Цветочки, деревца, лишайники…

– Что бы вы понимали, юноша! Марс был богом плодородия, он охранял посевы, берег скот от падежа. Лишь позже это божество опошлили до бога войны, сделав тождественным Аресу. Так что наши подношения в самый раз настоящему Марсу, не его бледной копии…

– Вы там прерваться можете? – влез в их разговор Грег. – Контролер на проводе, вывожу. Можете посмотреть прямо там, вряд ли он надолго.

– Конечно, вряд ли, – подтвердил в эфире Василий. – Когда он с нами больше пяти минут разговаривал?