Сергей Калашников - Последний полёт «Баклана»

Когда этот человек вошел в кафе, сомнений в том, кого он разыскивает, не возникло. Махнула рукой.

– Привет, Герти! Отлично выглядишь.

– Тут приходится держать себя в форме. – Мужчине на вид лет шестьдесят. Он массивен, но подтянут и строен.

– А ты бороду сбрил.

– На Емле все так поступают. Иначе замучаешься прилаживать маску. Так что волосы на лице в наших краях – излишество.

– Так ты тут настолько освоился, что считаешь себя своим? – Раомина приподнимает бровь.

– Не удивляйся, этот мир здорово затягивает. Если тебе придется отсюда уехать, гарантирую, станешь скучать. – Герти уже накнопал заказ и с нетерпением поглядывает на бармена, ставящего на поднос тарелки и вазочки. – Жутко проголодался в дороге.

– Значит, груз должностных обязанностей не давит на твои плечи.

– Пост губернатора на Емле – занятие необременительное. Если не пытаться чего-то менять, конечно. Ты ведь недавно видела Жана. Он писал мне. И еще он женился. Ты должна была встречаться с его избранницей. Как она тебе показалась?

– Отличный пилот. Увела «Баклан» от Затурна и оставила с носом весь моего величества императорский флот. А по жизни – не чересчур умная, избалованная, но честная девушка. Вменяемая, в общем. Они с Жаном могут долго оставаться вместе. А потом связи ее семьи, сам понимаешь, нельзя сбрасывать со счетов. Ведь рано или поздно выяснится, что детки-то их – монаршата.

Заулыбались. Потом принесли еду, и беседа прервалась. Мужчина заправлялся, а женщина смотрела, как Вир стартует повторно.

– Кстати, ты еще не опробовала крылоплан?

– Нет. Мне нельзя. Я жду ребенка.

– Ха! Так это ты под личиной баллистика Анны Смит устроила кровавое месиво у нас в Золнечной! Узнаю шалости малышки Оми.

– Герти! Как ты дотумкал?

– Оми, я здесь губернатор, как ты помнишь. Сама ведь устраивала мне это место. А нам рассылают ориентировки, из которых можно почерпнуть массу информации. Я-то поначалу думал, что под именем Жанны дочурка наша безобразничает, а это, оказывается, ты сама выбралась в пространство тряхнуть стариной. Не собираешься вернуться ко мне?

– Нет. Я влюбилась. И, похоже, останусь здесь надолго.

– Подрядовой Цикловир Канарейко. Интересно, что он в тебе нашел?

– Не поняла. Ты дразнишься, что ли? Откуда такое полярное изменение акцентов?

– Не скоро поймешь. В подрядовые направляются молодые ученые, успевшие себя чем-то неслабо зарекомендовать. Немножко расширить кругозор, так сказать, ну и деньжат зашибить по-легкому. Это что-то вроде премии – мест-то на флоте для них немного. На всех желающих не хватает. Твой кто, химик?

– Кристаллограф.

– Точно. Монокристаллы с плотными решетками. По его методе формуются режущие кромки инструмента.

– Герти, ты меня опять разыгрываешь! На планете нет ни одного университета, ни одной академии.

– Оми! На планете есть школы. И в них – туча кружков, секций и факультативов. Бедняжка! Ты не поняла, куда тебя занесло. Посмотри, чем от скуки занимается бармен.

Раомина посмотрела на сверкающие чистотой фужеры, бокалы, кружки и стаканы, причудливо расставленные на зеркальном стеллаже. Действительно, парень в смокинге их все время протирает и переставляет. Довольно причудливо, кстати.

– Это что, какая-то структура? – спросила она довольно громко.

– Пока нет, – отвлекся бармен от своего занятия, – атом фтора никак не лепится. Так что ерунда все это. Негодные черновики.

Помолчали. Мужчина вылавливал со дна стакана разварившиеся сухофрукты и съедал.

– Насколько я тебя знаю, – нарушил он тишину, прикончив последнюю дольку яблока, – тут мир твоей мечты. Мне за пятнадцать лет так и не удалось во всем разобраться, но создалось впечатление, что здешнее общество ведет себя словно актинидия. Вроде бы колония отдельных клеток, и в то же время – организм.

– Актиния, Герти, актиния. Вечно ты путаешь слова. Впрочем, мне тут многое непривычно. Вернее, неожиданно. При некоторых экспериментах, скажем, в «Роро» или в хуторских кустах удавалось достичь высоких степеней социализации сообщества, но там начинал притормаживаться прогресс, как, собственно, ты и предупреждал нас на своих лекциях. И здесь получается то же самое. Общество не развивается, автоматизация не прогрессирует, товарное производство не растет.

– Знаешь, я не стану анализировать ошибки, которых ты тут впопыхах налепила. Не маленькая уже, разберешься. А насчет товарного производства ты не права. Оно не ориентируется на внешнюю торговлю, вот в чем хитрость. А таких мономерных пленок, как у нас здесь, нигде больше нет. Но их берут только на мишени для учебных стрельб. Остальной рынок империи давно поделен, и пролезть туда нелегко. Вот они и не лезут.

– Постой, Герти. Ты говоришь «они». И в то же время «у нас здесь». Так в какой мере ты себя отождествляешь с населением планеты? Опять же, в твоих руках сосредоточена наибольшая власть – ты губернатор. Но интересы планеты перед имперской администрацией отстоять даже не пытаешься.

– Как часть населения, я говорю «у нас». Мне нравится быть тутошним населителем. Как представитель администрации я ни на что не могу повлиять. Этим людям не нужно почти ничего извне, кроме информации и средств работы с ней. Влиять на то, что происходит снаружи, никто здесь не собирается. Ну, и, как ты понимаешь, космические грузоперевозки мало кому нравятся. Хлопотно, дорого, рискованно.

– Понимаю. Умеешь ты, Герти, мозги людям прочищать.

– Мне кажется, и ты не лишена этого свойства. Твою вводную лекцию уже внесли в фильмотеки учебных программ всех школ. Хотя стиль, в котором она была проведена, больше напоминал забивание гвоздей в головы слушателей. Феерическое зрелище. Дальше, насколько я понимаю, ты начнешь разбор этапов колонизации, вариантов обществ и типов экономик.

– Позднее, – улыбается Раомина. – Сначала техника. Пока слушатели не прочувствуют всех сложностей воплощения мечты о полете к звездам, втолковывать им, почему вышло так, а не иначе, бесполезно.

– Бедная, бедная Оми! Тебя ждет серьезное испытание. Эти ангелочки обязательно предложат тебе самый прогрессивный, какой-нибудь прямоточный термоядерный коллапсер, работающий на межзвездной пыли или пролетающих мимо астероидах.

– Пожалуй. Или расскажут мне, как собрать из этих самых астероидов новую планету, снабдить ее атмосферой и населить разумными мягкими игрушками.

Посмеялись.

– А вот скажи мне, почему беспорядки на этот раз длятся так долго? – Герти принялся за второй стакан компота. – Или ты потеряла над ними контроль?

– Сначала так и произошло, из-за того, что возникли проблемы со связью, вмешаться оказалось невозможно. Потом смотрю – ба! Столько непросчитанной шушеры вылезло на политическую арену, что душа возрадовалась. И, главное, легко локализуется. Так что представилась отличная возможность заставить их хорошенько поубивать друг дружку. Потом, надеюсь, победители насладятся еще и казнями противников. А затем мы этих самых победителей попробуем снова победить, предыдущий-то присягавший император таки унес ноги. Вот попробую вернуть ему трон. А он за это снова показнит от всей души, мстя за страх и унижение.