Александр Богатырёв - Марсианин

— Юля! — еле слышно позвала Эля, но как ни удивительно, это подействовало.

— Чего?! — Юля недовольно подняла голову со спинки дивана. Восклицание подруги её явно разбудило.

— Нужно поговорить с Ефимычем.

— Насчёт чего? — Юля протёрла лицо и мочки ушей руками, стараясь поскорее прийти в себя.

— Нужно временно, на одну ночь сделать пост дистанционного управления лабораторией. У Ефимыча. Ты у нас умеешь уговаривать…

— А что так «сурово»? Обязательно уговаривать?

— Да понимаешь, тут пришли к выводу, что надо делать эксперимент полчетвёртого ночи. Чтобы как можно меньше людей это всё видели.

— Гм… логично.

— Вот и надо уговорить Ефимыча. А то если в соседнем цеху…

— …Он насквозь продувается и мы там околеем от холода, — закончила за Элю Юля, — понимаю!

— Ну ты уговоришь? Или поостережёмся… Он и так для нас много сделал.

— О-ой! Ладно, — тяжко вздохнув, ответила Юля, — если надо, уломаю Ефимыча… Только кажется мне, что и любой из вас справился бы.

Юля с весьма помятым видом встала с дивана и потянулась душераздирающе зевнув.

— Что, особо тяжёлый клиент попался? — сочувственно спросила Эля.

— Да, но не клиент, а клиентКА. Ей бы уже к психиатру на приём, а она ко мне пришла. Тяжелейший невроз.

— Предлагаю всем сходить в гости к Ефимычу и переговорить с ним, — подал голос до того молчавший Вадим.

— Вот это будет наилучший вариант! — подтвердила Юля.

Когда пришли к Ефимычу и объяснили суть проблемы он даже ничего дополнительно расспрашивать не стал.

— Рассчитываю на хорошее место наблюдателя! — тут же поставил «условие» хозяин. С этим стало тут же ясно, что он полностью согласен с использованием его дома как временной лаборатории.

— Ну, мы там все наблюдателями будем. Только Юра по настоящему работать будет. — пояснила Юля.

— Ну и замечательно!

На следующий день Юрий и Николай весьма оперативно раздобыли всё, что необходимо для прокладки сети к дому Ефимыча и поздно вечером, протянули кабель.

Возникли лишь некоторые неувязки с форточкой, через которую проходил кабель, но и её также весьма смешным образом (пластырем и бумагой) утеплили. Возле окна также установили и некий оптический прибор, который отдалённо напоминал теодолит. Как уверял Ефимыч, который его дал, он именно теодолитом и являлся. Что ценно было в том приборе, так это то, что с его помощью можно было с достаточной точностью измерять положение «линзы» над цехом. Это было особенно важно для точного пересчёта параметров, вводимых при калибровке.

К сроку калибровочного пуска решили прийти всей группой. Даже Лену прихватили с собой, чтобы она тоже посмотрела на достопримечательное зрелище.

Быстро распределились, кто где будет.

На первом этаже, возле аппаратуры управления остались Юрий, Михаил, Владимир, Николай и Вадим.

Дамы с хозяевами поднялись на второй этаж. Там же установили телекамеру, чтобы заснять предстоящее зрелище. Оттуда даже лучше было видно.

Когда распределились и расставили необходимое снаряжение, слегка отвлеклись на «перекус». «Перекус» же больше напоминал праздничное действо с его всегдашней суетой.

Суета в доме Ефимыча напоминала таковую перед Новым Годом. Тем более, что пришли не с пустыми руками. Ефимыч тут же достал очередную бутылку коньяка, и кофе, пили уже не просто закусывая пирожными и бутербродами (у кого какие были вкусы), а с добавкой коньяка.

Но чем ближе к сроку, тем более серьёзными становились будущие участники эксперимента.

К половине четвёртого всякая весёлость полностью сошла на нет и за несколько минут были сделаны завершающие перестановки.

Стол придвинули вплотную к окну. На него взгромоздили компьютер и быстро присоединили кабель и питание.

Освещение в комнате почти полностью убрали, чтобы видеть то, что происходит за окном. Оставили лишь ночное бра, чтобы хотя бы клавиатуру компьютера можно было видеть.

Как и было ранее, после включения и тестирования, на мониторе высветились графики и строки готовности аппаратуры к главному пуску. Юрий окинул быстро высветившиеся данные и потянулся за стопкой бумаг, скреплённых стиплером, лежащих на краю стола.

— У меня тут несколько заготовок… — сказал Юрий лихорадочно перелистывая листы с распечатками.

— Может сначала зажжём «линзу»? — предложил Николай, — чтобы было видно, что правим.

— А, ну да… — Юрий потянулся за мышей и быстро вывел нужные мощности до уровня. За окном плавно зажглось радужное сияние.

— Оба-на-а! — от избытка чувств воскликнул Николай, — вот эт-то ХРЕНОВИНА!!!

— А действительно! — чисто по-деловому заметил Владимир, — почти пятьдесят метров в диаметре!

Николай быстро глянул в теодолит подтвердил — действительно пятьдесят метров.

— Крооосивооо!!! — отметил Вадик, — на фото, оно как-то масштаб не ощущается… а тут…

— То, что надо! — хищно закончил за него Николай. Со второго этажа донеслись восторженные завывания и восклицания тамошних наблюдателей.

— О! Там тоже оценили зрелище! — хихикнул Михаил показывая пальцем в потолок.

— Высота — сто шестьдесят метров, — доложил Николай заглянув в свой оптический прибор и поглядел на Юрия, ожидая продолжения.

Так как в комнате стоял полумрак, Юрию несколько раз пришлось сверяться в свете от монитора, что же в его записях напечатано. И всё равно, в каком-то знаке он ошибся. Он ввёл данные с клавиатуры и нажал на «ввод».

Возможно, ожидался какой-то менее впечатляющий эффект, но то, что они увидели за окном превзошло все ожидания.

Шар внезапно вывернулся чуть ли не наизнанку, при этом его форма стала похожа на восмилучёвую звезду.

— Ой! Не то! — буркнул себе под нос Юрий.

— Чё ты делаешь?!! — зашипел на него Николай.

— Ошибся при вводе на синхронизацию… щас-с… Ага! Вот! Не двадцать семь, а двадцать один!.. здесь… и… тридцать, а не восемьдесят…

Юрий снова нажал на ввод. За окном снова высветилась «линза», более близкая у же к шару, но размером как бы не в два раза больше, чем было.

— Ещё пара таких изменений, и он будет виден из космоса… — язвительно заметил Михаил, — может всё-таки не будем торопиться и спокойно пересчитаем, прежде чем править?

— Спакуха! Доведу шарик! ТОЧНО ДОВЕДУ! — оскалился в ответ Юрий и продолжил манипуляции. Видно было, что результат изменений ему понравился. Михаил покачал головой, но ничего возражать дальше не стал. Дальше, подчиняясь вводимым данным, сильно приплюснутый радужный шарик значительно просел и съежился. Теперь он был уже вдвое меньше первоначального.

— Для начала — неплохо… — прокомментировал изменения за окном Юрий и тут же сменил всю стратегию. Теперь он уже не смотрел в свои записи, а просто сначала вводил параметры, а после смотрел что получилось. Шар опять «сломался». За минуту он претерпел столько трансформаций, что и упомнить было невозможно. Николай же снова занервничал и задёргался, предлагая прекратить и пересчитать. В теодолит он больше не смотрел.