Александр Богатырёв - Марсианин

Заглянув в глаза Дмитрия, Василий и вправду увидел там ту самую бездну, которая поселилась там с тех самых достопамятных дней катастрофы. Этот, чуть ли не экзистенциальный страх, что поднимается у многих при столкновении с Великой Тьмой, с тем, что невыразимо, но всегда присутствует у каждого где-то в глубине души, теперь целиком завладел Дмитрием.

Не удивительно, что и других, достаточно чувствительных натур, он смог перетянуть на свою сторону. Этот Страх, что ныне руководил его поступками и поступками небольшой группки, что они тут при Полигоне сколотили, не просто был чем-то всегда присутствующим у каждого человека. Он живёт с ним столько же, сколько помнит себя человечество. Он был с ним, когда по Земле бродили мамонты, он был с ним, когда он и человеком-то и ещё не стал.

Всегда Тьма это то, где всё и вся исчезает бесследно и безвозвратно. То, где живут все не только ночные звери, которые охотились на предков человека и действительно представляли для них опасность, но и то, что вмещает все страхи перед неизведанным, неведомым и невыразимым.

Страх Неведомого.

Это не только Зверь, но и Бездна. Бездна во всех смыслах.

Бездна подсознания?

Да, и она тоже, так как содержит всё то, что перечислено выше и ещё много того, что мы, накапливаем за время жизни в виде мелких и больших страхов и опасений, знаний об опасном и просто опасностей. Но это же и во многом то, что имеем от предков, то, что нам досталось в виде генетической памяти.

Как и всякий прочий, генетический страх захватывает человека целиком и далее руководит его поступками так надёжно, что вывернуться часто бывает просто невозможно. Часто такие люди, избегнув той опасности, что породила этот страх, ликвидировав угрозу и источник, породивший тот страх, принимаются искать и НАХОДЯТ новый источник страха, чтобы яростно и самозабвенно ему предаться, черпая новые силы для борьбы с ним. По сути эта борьба может стать бесконечной. Такой же бесконечной как и вся Вселенная, которая и есть по большому счёту одно огромное Неведомое и самая большая Бездна.

Всё это Василий прочёл в глазах руководителя шестой группы. И то, что он прочёл было и для него самого откровением. Поэтому, он на некоторое время потерялся что сказать.

По большому счёту эти страхи не были безосновательными. Любой исследователь, вступая на новую область неведомого рискует разбудить Нечто, что может его же и пожрать.

Также как когда-то, древний охотник, ступая на области и местности ранее никому из соплеменников неведомые, рисковал напороться и разбудить неведомого же хищника, который вполне мог оказаться гораздо сильнее, ловчее и умнее всех тех людей, что его «подняли».

Но также как и тот древний опыт столкновений с неведомым, сотни тысяч лет существования человека разумного как вида раз за разом утверждали, что нет ничего более опасного и более страшного, чем банальная человеческая глупость.

И нет страшнее Зверя, чем сам человек.

Ибо тот экзистенциальный Зверь, что дремлет в каждом, которого все эти многотысячелетние опыты Культуры всей человеческой цивилизации только-только научились усмирять и придавливать, и есть главное Зло и главная Опасность .

Главное Зло и Опасность потому, что овладев человеком, дают этому Злу, Зверю всю мощь интеллекта самого хитрого, умного и опасного зверя — самого Человека.

По этой причине выступать непосредственно против того самого Страха, что разбудила Зверя Тьмы — бесполезно. Это только его ещё больше дразнить-драконить. Бесполезно говорить, что мы достаточно умны-разумны, чтобы справиться с проблемами, возникающими при столкновении с Неведомым. И как бы это ни было верным и правильным, это же усиливает Зверя.

Усиливает, так как тоже поднимает неведомое — которое всегда стоит перед человеком, решающим реальную задачу. То самое неведомое, что всегда окружает маленький пятачок изведанного за всю человеческую историю. И это неведомое само по себе есть угроза, так как содержит в себе известную вероятность не решить проблему.

Отсюда и следствие — чтобы хоть как-то задавить страх, надо апеллировать не к нему, а к той светлой части, что ей противостоит. Тому, что раз за разом заставляет человека шагать в Неведомое, в поисках решений извечных своих проблем.

То есть — воззвать к человечности.

Противопоставить Страху Долг перед людьми. Перед человечеством, в конце концов.

— Так что, Владимира мы должны там бросить?! — Василий, сказав это весьма жёстко, упёрся взглядом в глаза Дмитрию, от чего тому тут же стало ещё более неуютно и он опустил глаза — И ребят, которые с ним? А там ведь, — В ТОЙ ГРУППЕ, нашей группе, — не вот эта слизь, что за них тут к нам прибыла! Не интересовался, что за гоп-компания к нам ОТТУДА прибыла?

Дмитрий встретил эту тираду мрачным молчанием. Он только каким-то обречённо-обиженным взглядом зыркнул на Василия и снова опустил голову не собираясь того прерывать.

— А надо было поинтересоваться! Наши психологи сейчас об этом только и трещат. Это не детки, и вообще не люди — это ГНИЛЬЁ! Среди них там только один — руководитель группы — оказался хоть чуть-чуть на человека похожим. А остальные… да у психологов вообще приличных эпитетов к ним не находится! Ты знаешь, что эти балбесы учудили, как только их немного подлатали? Не знаешь? Они начали… — Василий понизил голос почти до шёпота, — ИСКАТЬ. ГДЕ. КУПИТЬ. ПРЕЗЕРВАТИВЫ!

Дмитрия аж передёрнуло. Видно до него все эти пересуды от психологов, что гуляли по Полигону, не доходили. Он всецело был погружён в те страхи, что им овладели, а на остальное у него не оставалось ни сил, ни времени. Он поднял голову, удивлённо и растерянно посмотрел на Василия. Тот же распалившись в том же ядовитом тоне что и начал, продолжил.

— Заметь: это детки крупных шишек там. Балбесы и балбески пятнадцати-семнадцати лет от роду. ТЫ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ?!!..

Василий сделал короткую, секундную паузу прежде чем продолжить — слова в горле застряли.

— …что это вообще за общество, если у них б…во процветает на ТАКОМ уровне и в таком возрасте?! Это значит, что НАШИ попали в АД! И ты предлагаешь их там БРОСИТЬ?! [33] Василий здесь апеллирует не к тому, что характерно для сексуальных предпочтений дегенератов в среду которых, возможно и попала пропавшая группа, а указывает на хорошо известный исторический факт: высокая половая культура, с жёстким запретом на добрачные и ранние половые связи, характерна для развитых, устойчиво развивающихся или просто стабильных цивилизаций. Наоборот, половая распущенность, особенно на детском уровне, признак деградирующей, умирающей культуры и общества. Общества, находящегося на пороге гибели. Примеров этого из истории Мира — тьма. Один из ярчайших — Римская империя непосредственно перед падением.