Вячеслав Шалыгин - Экзамен для гуманоидов

— А как же десант? Этот транспорт разве не ощущает, что большая часть пассажиров осталась на земле?

— Нет, шеф, он вообще уверен, что на борту только двое: один Воин и робот… Анна и я, то есть.

— Черт! А мы?! — возмутился Шахрин.

— А вы программой не предусмотрены. Груз, одним словом, — в словах кибера промелькнула почти неуловимая ирония.

Я отстранил Макса с дороги и вошел в рубку. На экране фронтального обзора чистотой ярчайших звезд сиял открытый космос. Хороший демпфер у корабля, если мы даже не почувствовали ускорения, а уже на орбите.

Вот и линкоры… Нет, не они по нам стреляли. Висят, индифферентно свесив раструбы мощных боевых деструкторов в сторону Земли. Висят, кстати, над Пятном. Страхуется Великий Адмирал… Значит, Пятно все-таки настоящее. Как бы ни хотелось поверить в предположение Коваленко… Так, так, линкоры отпали… Тогда кто? Где, между прочим, наш «Призрак»? Нет, не может быть… Никакое Пятно не в состоянии повлиять на этот корабль. Шлюпка — не в счет, в ней и мозга-то путного нет, а «Призрак» — тот же Макс, только без эмоций. Его с пути истинного сбить практически невозможно. Но тогда где он?

— Торпеда! — закричал Макс и стремительно влетел на кресло пилота.

Транспорт дернулся, разворачиваясь к приближающейся болванке носом, и плюнул из курсовой пушки в ту сторону, откуда был послан «подарок». От торпеды «Тип 2» уклонился без помощи Макса. Сосредоточенный кибер, не отводя взгляд от экрана, произнес:

— Противник маскируется при помощи радиооптической сети, без нейтронных преобразователей его не обнаружить…

— А тепловой или газовый след?

— Если на корабле устанавливаются маскирующие системы, то у владельца обычно хватает денег и на газовые конвертеры, и на «холодные» двигатели. Нас атакует полностью автоматизированный, хорошо вооруженный и оснащенный звездолет-невидимка.

— Почему автоматизированный?

— Маневренность. Так уйти после торпедного залпа из-под ответного луча никакого демпфера не хватит — экипаж должен получить нокдаун и носовое кровотечение в лучшем случае. Слушай, начальник, тебе такой набор характеристик нашего невидимого противника ничего не напоминает?

— Луч!

Наш транспорт резко увернулся от возникшего из ниоткуда залпа красноватых импульсов и тут же ответил ударом из всех четырех имеющихся на вооружении курсовых пушек. Скорость реакции на атаку была столь высока, что противник на этот раз никуда уйти не успел. Один из четырех лучей пропорол маскировочную обшивку, обнажив приличный кусок вражеского корабля. Теперь Макс мог прицелиться и давить на гашетку до полной победы. Однако он почему-то не стрелял.

— Чего ты ждешь?! — не выдержал наблюдавший за битвой поверх моей макушки Шахрин. — Добивай его!

Я тяжело опустился в кресло второго пилота и, облокотившись о свои колени, подпер ладонями подбородок. Я не мог сказать генералу, что… вернее, я хотел это сказать, но слова застревали в глотке, не в состоянии протиснуться между голосовыми связками, сведенными судорогой от обиды. Так горько мне не было никогда в моей пресыщенной эмоциями жизни… Как я мог объяснить ему, что…

— Это «Призрак», генерал, — ответила за нас с Максом Анна. — Теперь, ребята, вас разменяли окончательно…

Я удрученно кивнул и положил руку на плечо растерянному Максу.

— Моя программа протестует, начальник, — возразил кибер, — я не могу стрелять в Хозяев.

— Это не сам Хозяин, а только его корабль, — на этот раз за меня высказался Шахрин.

— Его радиомаяк все еще подает сигналы присутствия на борту Хозяина.

— Да плюнь ты на эти сигналы! — подключился к уговорам бывший совсем недавно таким «правильным» Коваленко. — Маскировку же пробил! Что он, тогда не сигналил, что ли?

— Нет, маскировка радиоволны не пропускала…

— А ну-ка, встань, — скомандовала Анна.

— Не смеши! — заупрямился кибер. — Ты с ним не справишься, он же суперкомпьютер, а ты медлительное позвоночное…

— Уберите его, пожалуйста, от меня, — раздраженно попросила нас девушка, и Макс умолк.

Мы всей командой смотрели на пустой экран, напряженно ожидая очередной пакости со стороны «Призрака». Тянулись мучительные минуты ожидания. Спазм в моем горле прошел, сменившись сильнейшим желанием выпить. Но было не до спиртного, и я мужественно отгонял неуместную жажду, правда не далеко и не слишком решительно. Сферический обзор работал идеально. Мы видели абсолютно все, что творилось вокруг транспорта. То есть — ничего. Я начал ловить себя на том, что теряю способность сосредоточиться, и внимание мое рассеивается. Шахрин тоже принялся позевывать. «Призрак» брал измором. Прошло еще бог знает сколько времени, прежде чем наша вахта закончилась всего лишь в одно мгновение.

Противник вынырнул почти вплотную. Судя по выбранной дистанции, он собирался достать нас из пушек, проскочив в «мертвую» для наших орудий зону. Это ему почти удалось, но он был вынужден показать нам поврежденный бок, и мелькнувшего за долю секунды фрагмента обшивки Анне оказалось достаточно для нового четырехствольного залпа. Дистанция, которую враг собирался обратить в свое преимущество, стала основной причиной того, что «Призрак» проиграл этот бой. С минимального расстояния в него попали все четыре луча. Хозяйский корабль долго кувыркался и наконец, с большим трудом восстановив устойчивость, умчался прочь.

— Теперь я сам могу тебе все рассказать, — пробормотал Шахрин, глядя вслед полуживому противнику, — а ты меня поправляй, если что-то не угадаю…

Истерзанный моими настойчивыми домогательствами пищевой синтезатор наконец-то налил в пузатый стакан тройную порцию виски. Спасибо Максу, который поделился с бортовым мозгом транспорта частью файлов на данную тему.

— А мне «Столичной» полстаканчика, — попросил Шахрин, устало растирая и без того красные глаза.

Анна поперхнулась своей обожаемой газировкой и удивленно посмотрела на генерала. Шахрин, казалось, почувствовал неловкость и торопливо исправился:

— Пятьдесят грамм, против стресса.

— На твою массу для снятия напряжения пол-литра надо, — я усмехнулся и подал ему наполненный на две трети бокал.

— Пьянству — бой, — заметил Макс, появляясь из рубки, — …энд герл, как говорят англичане. До Центра четыре часа сорок восемь минут, так что не увлекайтесь. Прибытие будет без фанфар, я чувствую, а это значит…

— Что ты, трещотка какая-то, а не робот, — вяло возмутилась Анна. — Дай людям отдохнуть…

Макс почему-то промолчал. Возможно, его отношение к Анне наконец-то изменилось. Я сам после стремительной космической дуэли почувствовал к ней особое уважение. Но для меня она была в первую очередь женщиной, непонятной и волнующей, а для Макса — досадной помехой в деле. Теперь мнение кибера сменилось на противоположное. А мое?