Гордон Диксон - Только человек (None But Man)

— Но пока дешевле использовать пироксилин, то есть, один из вариантов нитрата целлюлозы, — сказал Калли. — Настоящая нитроцеллюлоза, то есть, тринитрат целлюлозы, называемый военным пироксилином, это совсем другое.

Взрывается он очень шумно. Так вот, в этих магазинах продавались карты с таким названием, как у вас, и все шестьдесят четыре листа колоды сделаны из военного пироксилина, а вот эта маленькая печатка служила одновременно запалом и реле времени. Сорвите печатку — и вы получите просто колоду карт, но если ее поддеть ногтем вот так… — Калли показал и вдруг крикнул:

— Через три секунды колода взорвется. Ложись!

Он швырнул колоду на стол, и все инстинктивно присели.

Нераспечатанная колода упала на кожух компьютера, а Калли отправился восвояси, хохоча во все горло. К своему большому удовольствию он услышал за спиной ответный смех: игроки поднимались на ноги. Калли с удовольствием ответил про себя, что он положил начало новой шутке, которая скоро облетит весь корабль и даст разрядку напряжению, грозившему стать невыносимым.

Теперь, всякий раз, когда игрок будет вынимать и распечатывать колоду, над ним будут посмеиваться: не собирается ли он устроить небольшой взрыв?

Калли шел в машинную секцию, чтобы проверить режим работы плазменных двигателей, когда его вызвали по интеркому с мостика.

— Адмирал, — послышался голос Пита. — Мы их накроем через одно смещение.

Калли поспешил в рубку. Там он обнаружил Доука и Вила, они уже заняли свои кресла и ждали его. Калли плюхнулся в центральное кресло, ткнул пальцем в кнопку интеркома.

— Я в рубке, мы готовы, сообщил он Питу.

— Понял. Смотрите за экраном. Через восемь секунд — смещение.

На экране перед пультом сияли незнакомые узоры неведомых звезд. Вдруг изображение мигнуло, снова появилось. Прямо впереди — на расстоянии иль тридцать-сорок, не больше сверкала серебристая точка корабля молдогов, отражая белый свет солнца типа А0, оказавшегося неподалеку. Секунду спустя, когда включилось увеличение, изображение заполнило почти весь экран.

Корпус «Беи» начал вращаться вдоль продольной оси, разворачивая в сторону противника внешние огневые установки.

— Есть! — крикнул Калли в интерком, перебрасывая тумблер на своей консоли — сигнал того, что пилот взял управление кораблем на себя.

— Ныряем под него, — приказал он Вилу и Доуку.

Пальцы его запрыгали по консоли. «Беи» помчалась вперед, нырнула под брюхо молдогского корабля, который как раз в этот момент дал задний ход пилот расценил маневр Калли как попытку выйти на таран. Зазвенели, стукнувшись, металлические обшивки кораблей. Калли немедленно начал вращать свой корабль, одновременно продвигаясь вперед. Тем временем лазеры расправлялись с наружными огневыми установками противника.

Когда грузовой люк молдогского корабля оказался напротив люка «Беи», Калли отдал приказ на магнитный захват. Как только присоски сработали, и «Беи» плотно прижалась к корпусу бешено вращавшегося корабля молдогов, который пытался стряхнуть нападавших. Однако магнитные присоски держали крепко. Калли нажал кнопку сигнала. Во всех отсеках зазвенел звонок абордажная команда должна была вступить в дело.

До сих пор у Калли не было времени надеть гермокостюм. Он потратил десяток секунд, чтобы облачиться в него, и этой задержки было достаточно, чтобы он чуть не опоздал. Когда командир примчался к шлюзу грузового люка, оказалось, что его люди уже успели вскрыть корпус корабля молдогов. Пока все шло по обычному плану. Но только до этого момента. Потому что молдоги были готовы отразить атаку: весь экипаж был вооружен и облачен в гермокостюмы. Они дрались отчаянно, один на один. Только через час сорок три минуты по коммуникаторам гермокостюмов полетел сигнал: корабль молдогов полностью в руках людей.

Калли возвращался в рубку управления очень уставшим: он сражался в самой гуще схватки, в носовых отсеках. В рубке он должен был встретить заложников. Поисковая группа доложила, что заложники обнаружены в спальном отсеке жилой палубы.

Когда заложников ввели в рубку, Калли успел удобно расположиться в кресле. На лицах заложников можно было прочесть самые разные чувства: от робости и подавленности до изумления и негодования. В числе последних вошла женщина, при виде которой Калли вдруг вскинулся, сел прямо. Ее огромные глаза смотрели прямо в его глаза.

— Калли! — произнесла она. — Я могла бы догадаться, что это твоих рук дело!

Это была Алия.

— …Да, правда, — подтвердила Алия. — Заложники — это придумал папа.

Голос ее немного дрожал, что было не удивительно. Вернув корабли в точку связи, Калли приказал привести всех заложников, чтобы они стали свидетелями невиданной для них церемонии: Калли предложил пленным молдогам возвращение к их семьям. При этом молдоги попытались покончить собой!

Попытка не удалась — люди Калли были наготове, — но произвела на заложников не самое благоприятное впечатление. Люди были потрясены. Но лишь Алия и еще двое увидели в этом определенное отражение различий в мышлении людей и молдогов, и доказательство того, что Трехпланетный Совет допускал серьезные ошибки в политике отношений с этой иноразумной расой. И одна только Алия была готова признать, что идея послать к молдогам заложников была ошибкой.

Но дальше этого признания и она отказалась идти. Она не могла сделать следующий логический шаг, и признав, что отец ее, Амос Брайт, ошибался и в других вещах, когда дело касалось молдогов.

— Конечно, послать добровольцев-заложников придумал отец, — повторила она.

Они с Калли стояли в рубке «Беи». Больше в ней никого не было.

Молдоги уже отправились восвояси — после того, как с их корабля подчистую сняли вооружение.

— Да, пап был не прав в этом вопросе. Он принял не правильное решение.

Но эта единственная ошибка не означает его не правоту во всем, что касается молдогов.

— Но разве ты не видишь: во всех своих делах он руководствуется тем же неверны принципом? — возразил Калли. — Он меня арестовал, начнем с этого…

— Ну, хорошо… в этом, возможно, он тоже ошибался! — Она упрямо вскинула голову. — Но мы говорим сейчас о другом. Твоя беда в том, Калли, что ты хочешь сделать папу виноватым за все твои неприятности. Я тебя не осуждаю, конечно. Но ты не там ищешь виноватых. Если тебе нужно кого-то обвинять, обвиняй меня! Это я вытащила тебя с Калестина на Землю, подставила под арест — пусть даже я не подозревала, что тебя упрячут в то самое место… — Она поежилась, — в плавучую тюрьму.

— Но с самого начала это была идея Амоса, — Калли обнаружил, что Алия обладает способностью смягчать его гнев в такие моменты, когда это больше никому не удавалось. — У него ведь просто принципиально неверные представления о том, чего хотят молдоги и почему они поступают именно так, а не иначе.