Марисса Майер - Мгновенная карма [litres]

Я прищуриваюсь.

Это парковочное место для инвалидов. Но ни на номерном знаке машины, ни на зеркале заднего вида нет эмблемы с инвалидной коляской.

Я поворачиваю переднее колесо велосипеда к обочине. Осматриваю машину более внимательно, выискивая любой признак того, что водитель по праву занял удобное место у самого входа. Оно предназначено только для тех, кто действительно в этом нуждается.

Водительская дверь открывается, и я вижу, как из машины выходит мужчина средних лет и спешит в магазин. Насколько я могу судить, у него нет никаких увечий. Он даже не прихрамывает.

И пассажира нет.

Я возмущенно качаю головой. Кем он себя возомнил? Кто-то, кому действительно нужно это место, может появиться в любую минуту! Неужели он собирается заставить какую-нибудь бедную старушку пробираться через парковку с ходунками или тростью?

Я шевелю пальцами, чувствуя покалывание. В какой-то момент закрадывается мысль: ты обманываешь себя, Пруденс, ничего не выйдет .

Но я отбрасываю сомнения и крепко сжимаю кулак.

В тот же миг чайка роняет идеально белое пятно экскрементов на лобовое стекло внедорожника, прямо в поле зрения водителя.

У меня вырывается удивленный хриплый смешок, и я прикрываю рот ладонью. В яблочко .

Мужчина выскакивает из магазина секундой позже, в руках у него лишь банка энергетика. Он бросает взгляд на свою машину и чертыхается.

Я разворачиваю велосипед и вылетаю обратно на улицу. Все тело покалывает от удовольствия.

После этого поездка становится еще интереснее. Я, как радар, выискиваю несправедливость. Моя новообретенная сила подрагивает на кончиках пальцев, готовая вырваться наружу. Я жажду еще одного шанса увидеть ее в действии, и возможности внезапно появляются повсюду.

Пара мальчишек-подростков крушит торговый автомат у гастронома «Айкс».

Я сжимаю кулак, и украденные банки газировки взрываются у них перед носом.

Маленькая девочка кидает камешки в белку. В следующее мгновение она спотыкается, ударившись пальцем на ноге, и с плачем убегает к матери.

Я вижу, как мужчина на автобусной остановке отпускает скабрезные шуточки в сторону пробегающей мимо женщины. Она игнорирует его, сохраняя полную невозмутимость. Когда он подается вперед, чтобы полюбоваться ее задницей, джинсы на его собственном заду лопаются по шву.

Я вся горю. Дрожу от восторга. Чувствую себя всемогущей. Я не просила об этом даре и думаю, что, должно быть, чем-то его заслужила.

В нескольких кварталах от Центра спасения морских животных мне на глаза попадается рекламный щит, мимо которого я наверняка проходила сотни раз, не обращая внимания. Но теперь к нему приставлена лестница, и на верхней площадке стоит человек в мешковатой толстовке и зеленой кепке, с баллончиком краски в руках.

Я останавливаюсь, озадаченная тем, что вандалы осмеливаются портить билборд средь бела дня.

На щите размещена реклама закусочной «Блюз Бургерс», самого популярного заведения в нашем городке с шестидесятых годов. Справа крупным планом изображен их фирменный чизбургер с солеными огурчиками и салатом-латуком, истекающий сливочным соусом. На заднем плане – зеленое пастбище с парой пятнистых черно-белых коров, мирно жующих траву. Слоган «Блюз» написан в речевых пузырях над их головами: МЫ СЧАСТЛИВЫЕ КОРОВЫ, А ВАШЕ СЧАСТЬЕ В БУРГЕРАХ!

Но вандал уже перечеркнул крестом слоган и разрисовывает краской самих коров.

Во мне вспыхивает негодование. Это местный бизнес. Это общественная собственность. И теперь кто-то должен отчистить эту мазню или оплатить замену рекламного щита.

Я возмущенно фыркаю и сжимаю кулак.

Вандал тянется за баллончиком краски другого цвета… и оступается.

Лестница качается. Я слышу вопль и с удивлением осознаю, что кричит девушка.

А потом она падает.

Все происходит как в замедленной съемке. Ее руки шарят в поисках опоры и ничего не находят. Она летит с высоты не меньше десяти футов [26]. Внизу клочок травы, заросшей сорняками – не асфальт, но все же падение сопровождается противным хрустом.

У меня внутри все переворачивается, желчь подступает к горлу от этого ужасного звука и крика боли.

Кепка сваливается с ее головы. У девушки блестящие черные волосы, собранные в два хвостика за ушами.

Сердце колотится. Это же Морган , подружка Квинта.

Я прислоняю велосипед к дереву, готовая броситься через дорогу ей на помощь, но у обочины тормозит машина, и женщина уже бежит с мобильником в руке.

– Господи, вы в порядке? Я вызову «скорую»!

Я сглатываю и отступаю назад. Меня все еще мутит. Шея покрылась холодным потом, и велосипедный шлем кажется слишком тяжелым, слишком тесным. Я стараюсь не думать об ощущениях и сажусь на велосипед.

Я стартую и кручу педали так быстро, как только могу.

Я заезжаю в ближайший парк, бросаю велосипед и буквально падаю на деревянную скамейку. Сорвав шлем, я прижимаюсь к нему лбом. Перед глазами одна и та же картинка – момент, когда соскальзывает нога девушки. Когда она теряет опору. Когда вскрикивает и летит вниз.

Это моих рук дело. Я это сделала.

Я могла убить ее.

Мне нескоро удается успокоиться.

Наконец сердце перестает колотиться, и я могу рационально обдумать то, что произошло.

Но проходит еще больше времени, прежде чем мне удается убедить себя в том, что не я , конечно же, не я это сделала.

Наказания, которые я раздавала, исходили не от меня. Возможно, я думала о том, что могло бы случиться с этими людьми, но мироздание само решает, кого и как покарать. Я никогда бы не толкнула человека с лестницы, пусть даже он нарушил закон. Возмездие приходит свыше.

К тому же, если кого и следует винить, так только саму Морган. Она подвергала себя опасности, забираясь на лестницу. Скорее всего, она даже не подумала ее закрепить. А может, она от природы неуклюжая.

И, видимо, она получила по заслугам, поскольку своими действиями причиняла вред кому-то другому. Наносила ущерб владельцу местного бизнеса. Разрушала красоту нашего милого прибрежного городка. Да и вообще она какая-то заносчивая – в «Энканто» только и делала, что пялилась в свой телефон, даже когда люди выступали на сцене.

Мироздание знает, что делает. Так и должно быть. Это мироздание.

Постепенно дрожь в руках стихает.

Я знаю, что пытаюсь найти оправдание случившемуся, но что еще мне остается? Приходится верить, что мироздание меня прикрывает.

Наконец, после недолгой медитации, выдохнув всю негативную энергию, я снова сажусь на велосипед.

Оказывается, я ближе к цели, чем думала, и оставшаяся часть пути проходит по двухполосной улице, обсаженной кипарисами и разросшимися кустами ежевики. Я не только не вижу, чтобы кто-то вел себя неподобающе – я вообще никого не вижу. Это тихая дорога, и, похоже, я никогда здесь не ездила. Она находится достаточно далеко от Мейн-стрит и пляжа, чтобы привлекать туристов. За деревьями мелькают редкие дома – фермерского типа, с курами, козами и земельными участками.