Марисса Майер - Мгновенная карма [litres]

Я планирую провести остаток дня, разбирая по косточкам прошлую ночь, анализируя каждое сказанное тобою слово, вспоминая каждое прикосновение, теряя сознание от каждого поцелуя, пока не растекусь сладкой лужицей в форме Пруденс . Вот что я хочу сказать.

Но вместо этого говорю:

– Поехать домой, принять душ, а потом, возможно, попробовать поспать несколько часов.

– Хороший план, – отвечает он, хотя смотрит на меня так, будто знает правду.

Я не хочу спать. Я больше никогда не усну. Что, если сон смоет те блаженные часы нашей близости?

Как только одеяла убраны, мы выходим во двор, чтобы посмотреть, как прошлую ночь пережили животные. Еще достаточно рано для прихода волонтеров, так что в Центре только мы и Роза. Она уже усердно работает метлой, сгоняя лужи воды в бассейны.

Во дворе ужасный беспорядок, особенно там, где затопило бетонные платформы. Тюлени могли бы плавать здесь кругами, если бы в воду не нападало столько грязи и обломков. Повсюду палки и ветки, листья пальм и даже содержимое мусорного бака, опрокинутого ветром. Одна из секций сетчатого забора покорежена огромным упавшим суком.

– На уборку уйдет несколько дней, – говорит Роза, останавливаясь и опираясь на ручку метлы. – И еще забор… надеюсь, страховки хватит, чтобы его починить.

– Есть еще какие-нибудь повреждения? – спрашивает Квинт.

– Пока больше ничего не обнаружила. И, кажется, никто не пострадал, а это самое главное. – Она поворачивается к нам, окидывая нас встревоженным материнским взглядом. – Вы оба устали. Я позвоню волонтерам, узнаю, кто сможет сегодня выйти. А вам надо бы отправиться по домам, отдохнуть.

– Я в порядке. – Квинт машет руками, как будто возможность двигать конечностями доказывает его работоспособность.

– Я тоже, – подхватываю я, копируя его движения.

Но на Розу это не производит впечатления.

– Идите домой, – строго говорит она и выразительно оглядывает наши ноги. – Только штаны наденьте.

Мы оба хохочем и никак не можем остановиться. Роза закатывает глаза и отмахивается от нас.

Мы уже поворачиваемся, чтобы вернуться в здание, когда Квинт хватает меня за руку:

– Смотри.

Я прослеживаю его взгляд. Группа морских львов придумала новую игру – они на полной скорости мчатся к огромной луже, скользят по ней животами и плюхаются в бассейн с мощным всплеском. В общем, придумали собственные водные горки.

Мы заливаемся смехом. Игра выглядит настолько по-человечески , что это застает меня врасплох.

– Что ж, по крайней мере, они хорошо проводят время, – говорит Квинт. – Хоть какая-то польза от бури.

Я поднимаю на него взгляд и с удивлением обнаруживаю, что он улыбается мне. В животе порхают бабочки.

– Да, пожалуй. – Я сжимаю его руку.

Мы плетемся обратно в прачечную. Наши джинсы все еще немного влажные, но думаю, я как-нибудь вытерплю поездку на велосипеде. Квинт берет свою одежду и уходит переодеваться в ванную.

Солнце уже выглядывает из-за горизонта, когда я, полностью одетая, застегиваю велосипедный шлем. Я задерживаюсь на парковке, потому что не могу уехать, не попрощавшись. Без хотя бы еще одного поцелуя.

Вскоре появляется Квинт с моим рюкзаком.

– Ты чуть не забыла.

Я в ужасе распахиваю глаза, когда вспоминаю, что там не только моя Очень Важная Тетрадь с планами… но и деньги моих родителей из ломбарда. На мгновение мне становится стыдно за свою беспечность, но после всего, что произошло, я не уверена, что так уж виновата.

– Спасибо. – Я беру у него рюкзак и продеваю руки в ремешки.

Наши велосипеды мокрые, забрызганные грязью, бесцеремонно брошенные прошлой ночью. Квинт подолом своей футболки вытирает насухо мое сиденье, хотя джинсы у меня все равно влажные.

– Какой джентльмен, – говорю я.

Улыбнувшись, он вручает мне велосипед. Я убираю подножку. Он берет свой велосипед и проделывает то же самое.

Нам ехать в разные стороны, а это значит… никто из нас не двигается.

– Ну… – говорит Квинт.

– Ну…

Повисает пауза, и мы обмениваемся глупыми, сонными улыбками.

Мои пальцы сжимают руль.

– Спасибо за фильм. И… за все остальное.

При упоминании всего остального его улыбка становится шире.

– Надо бы как-нибудь повторить.

Я задумчиво мычу:

– Застрять в Центре спасения животных в разгар ужасной бури, без еды и электричества?

– Именно так.

Я наклоняюсь к нему:

– Согласна.

Он запускает руку в мои волосы, обхватывая затылок, и целует меня. На несколько коротких мгновений мы становимся просто губами, пальцами и стуком сердец…

А потом я теряю равновесие. Мой велосипед опрокидывается и врезается в велосипед Квинта. Я чуть не падаю вместе с ним, но Квинт подхватывает меня за плечи. Не успев перевести дух, мы начинаем смеяться.

– Ладно, пожалуй, нам пора, – говорит он и дарит мне еще один поцелуй, быстрый, целомудренный, но обещающий гораздо больше. Скоро. Надеюсь. Потом он помогает мне оседлать велосипед и запрыгивает на свой, не давая себе возможности передумать.

– До завтра?

– До завтра.

Я подмигиваю ему:

– Сладких снов.

Я трогаюсь с места. Сердце парит в груди, мозг затуманен, но тело гудит от энергии. Я словно в бреду, но счастлива. И посмеиваюсь всю дорогу до дома.

Я засыпаю сразу же, едва успев поздороваться с семьей, забросить мокрую грязную одежду в стирку и надеть пижаму, прежде чем рухнуть на кровать. Я просыпаюсь от того, что Джуд трясет меня за плечо.

– Прю, мама говорит, что тебе пора вставать.

У меня вырывается стон, и я прикрываю глаза рукой.

– Зачем?

– Иначе ты не заснешь вечером, и у тебя собьется режим сна. На целую вечность.

Я морщу нос.

– Ну, или, по крайней мере, на неделю. Давай, вставай, ты дрыхнешь уже четыре часа.

– Все равно хочется спать.

– Ничего, переживешь. Хочешь пообедать?

О! Обед! Мой живот урчит, отвечая за меня.

Джуд понимающе кивает:

– Я приготовлю тебе сэндвичи. – Он пятится к двери, жестом посылая мне сигнал «я слежу за тобой», направляя два пальца в свои глаза и обратно на меня. – Не вздумай снова заснуть.

– Не засну. Уже встаю. Хорошо.

Мне не сразу удается вытащить себя из-под уютного одеяла. Я беру телефон, который бросила на стол, когда вернулась домой, но батарея все еще разряжена. Упс. Я подключаю его и смотрю на часы. Уже почти полдень.

Я потягиваюсь. Потираю глаза. Накидываю поверх пижамы халат. Я завязываю пояс, когда воспоминания о прошлой ночи накатывают на меня с силой бульдозера.

Квинт.

И поцелуи Квинта.

И слова Квинта.

И улыбки Квинта.

И руки Квинта.

И… я что же – встречаюсь с Квинтом Эриксоном?

Мы не говорили об этом, не произносили слов « бойфренд » и « герлфренд ». Но разве мы теперь не пара? У нас даже было первое свидание. Потому что, если подумать, поход в кино на «Челюсти» определенно был свиданием.