Тимофей Царенко - Полимерные крылья [СИ]

А еще эти милые люди проводили ежегодную гонку в технической зоне Перелети-города, гигантской полусфере. Каждый год новая трасса, где местами участникам предстояло едва ли не по стенам ползать. К участию принимался любой не летающий (прыгать можно) транспорт самостоятельного производства.

Кликеры с записью гонок расходились по космической станции как горячие пирожки, Пауки изрядно зарабатывали на ставках и сборах на билеты.

Добираться, правда, туда приходилось до недели. Безопасные дорожки в городе очень извилистые. Система охраны допускала полеты только индивидуальных транспортных средств, без пассажиров. Потому полеты оставались уделом избранных.

Почему же тогда только Пауки поселились в таком замечательном месте? А по той причине, что в технической зоне хорошо так фонило. Она не предназначалась для продолжительного пребывания людей. Так что осели там самые жадные и упоротые (те кто вообще не верил, что радиация им может навредить) члены общины Великого древа. К тому же там рядом и была Ступа с набором механических гробиков класса «спящая красавица». Слишком уж покрытых карциомами собратьев по вере отправляли в долгий сон, до появления квалифицированной медицинской помощи, лет через двести, угу… Правда, работала автоматика дешевых анабиозных камер через раз, и был вполне себе осязаемый шанс тихо загнуться, будучи просто съеденным собственным раком. Буквально.

Так что старшее поколение Пауков уже на треть вымерло. А их биопринтер аптечного пункта работал на полную мощность.

Сумасшедшие ребята, отбитые наглухо. У них, единственных в городе, не было своего летуна. Ведь летуну сменить банду, по факту, проще всего. Нет, понятно, что у всех семьи, но родителей в разборки банд не вмешивали. Родители сами много чего могли. Среди них полно психопатов с комплексом если не бога, то мессии точно. Они свято верили моей матушке!

Так что да, Пауки не летали.

И вот у этих милых, добрых, отзывчивых ребят, иным из которых рак вырезают чаще, чем я прыщи давлю, нам надо выиграть гонку не на жизнь, а на смерть. Пауки ведь тоже свои команды выставляют, три штуки.

И если бы не призы, которые у Пауков действительно царские, хрен бы кто с этими психопатами связался.

Пауки плели паутину и пили кровь жадных идиотов всего города.

Нужно ли говорить, что принимали противорадиационные костюмы они по весу в марочном алкоголе?

– Хе-хе-хе… хе-хе-хе… – мой смех больше походил на кашель.

– Чего? – Девять нолей подняла брови. Я уставился на нее и улыбнулся рассеяно.

– А… мы покойники, – в этот момент я точно понял, что Эльза не знает, что такое Гонка Самоубийц. Кажется, только что случилось то, о чем нас хором предостерегало все старшее поколение общины. Эльза сейчас подписалась на дело, в котором могла угробить нашу банду в полном составе.

А потом я сидел и плакал. Та моя часть, которая искренне считает меня хорошим человеком, просто требовала, чтобы я пожертвовал собой, чтобы не подставлять банду под самоубийственную авантюру. А другая часть просто очень хотела жить. И сил поступить великодушно не было. Потому я просто молчал.

– Сай, Сай, Сааааай! – по моему лицу прилетел обжигающий удар. – Да очнись же ты!

– А? – я уставился на Звездочку широко раскрытыми глазами, я впитывал ее образ и размышлял, согласится ли она заняться со мной любовью, перед тем как у меня отвалится голова.

– Бэ! Эта твоя железка ведь может не только имбецила изображать? За расчеты его посадить можно? – Эльза требовательно уставилась на меня.

– Он не мой искусственный интеллект, это я его мальчик! – я, кажется, уже тупо устал бояться. – Эй, твоё Чертейшество, ты как, можешь что-то подобное делать? – я обратился к коробке на столе.

– Какая миссия от меня требуется.

– Надо запроектировать такой пепелац, чтобы он обошел все машины соперников. Нам надо выиграть гонку героев. Но учти, у многих команд есть инженерные калькуляторы. У Пауков так точно, – не прошло и пяти минут, как Эльза командует Чёртом. Я был в восторге.

– Мои алгоритмы способны адаптировать мое мышление на эффективное решение любой задачи я лучший в своем классе во всем, – мне кажется, или сейчас в монотонной речи послышалось самодовольстве?

– А чего ты себе речевой модуль не подключишь нормальный? У меня микроволновка и та эмоциональнее тебя разговаривает! – о, теперь она его и унижает. И меня спрашивают, что я нашел в этой девушке?

– Саймон сильно огорчается твоему такому отношению к дружественному машинному разуму Саймон страдает.

– Ааааааа! – да, действительно, страдаю. И снова обмочился, чёрт.

– Мой метод трансляции информации предельно эффективен ты согласна.

– Да, да, клевый метод, я типа все уже поняла, Саймону не надо переживать по этому поводу. Ему уже совершенно не надо страдать, – а вот сейчас голос Эльзы натурально дрожал.

Экзекуция прекратилась.

– Мы можем продолжать сотрудничество.

– Ага, только вот тебя сейчас надо спрятать от глаз предков, если что, они у нас поехавшие. Они к мучительной смерти приговорили сотню миллионов человек. Думаешь они Саймона пожалеют? Да они там помнят его только потому, что он циклолёт семейный таскает. Шлепнут без малейшего сожаления! – тут надо внести поправку, напрямую меня никто бы не прирезал, а вот несчастный случай со мной произойти вполне себе мог бы. И давайте уж начистоту, на памяти колонии сквоттеров еще ни одного подобного случая не было. Но откуда нам знать, что такого не может быть в принципе? Еще никого не порабощали искины. Все бывает впервые.

– Я могу тебе доверять Саймон.

– Ага, то есть да, я твой лучший друг, я тебя никогда не предам!

– Именно это я хотел услышать на твоем браслете работает таймер через двенадцать часов ты обязан вернуться иначе комм инициирует подрыв лекарства в ошейнике.

– Там лекарство?

– Противорубцовое расходуется по мере работы.

Взгляд Девяти нолей мне не понравился. Эльза явно раздумывала как меня спасти. И там явно фигурировал процесс снятия кожи.

Нет, безусловно, потом мне в голову пришло, что скорее всего есть средство фильтрации крови. И что Звездочка наверняка о нем тоже подумала.

Но на всякий случай я испугался.

– Человек перенеси меня в укромное место без доступа многонаправленных потоков света.

– Бери его, запихну себе под кровать. Ко мне не полезут точно.

Тащить коробку с искином было тяжело. Но я мужественно напрягал мускулы.

– О, как ты хорош, как могучи твои лапищи, дрищавый Саймон! – да, мои старания явно оценили.

– Все в корень ушло! – смутить меня было не так просто. Особенно таким примитивным способом. Как говорит мой папа, видали мы карликов и покрупнее.