Тимофей Царенко - Полимерные крылья [СИ]

– Да ну! – хмыкнула Эльза.

– Человек Эльза я могу предоставить тебе в качестве награды точные габариты тела Саймона, полную три дэ модель и доступные записи.

Я матюкнулся и чуть не уронил кофр с Чёртом.

– Я в деле, железка, чего надо?

– Принеси мне стандартную камеру на моторизированном приводе с магнитным креплением.

– Да без вопросов, жди.

– Эй, а я? – от возмущения я остановился.

– Это наше с Чёртом личное дело! Личное, понимаешь? – Эльза с трудом сдержала улыбку.

– У-у-у, предатель, я думал мы друзья! – я тряхнул кофр. Кажется, я понял план Звездочки. Может удастся задурить мозги машине.

– Хорошо человек я не взял в расчеты твою ревность нашей с тобой дружбы я не буду передавать человеку Эльзе компрометирующие информационные пакеты Эльза я меняю свою награду в случае если ты принесёшь мне камеру с моторизированным штативом и видоискатель для Саймона я лишу Саймона сознания и ты сможешь провести полное обследование его тела не вызывая в нем стыд и смущение.

В комнату подружки я вошел, едва не срываясь на бег. Кофр под кровать отъехал с такой силой, что гулко ударился о пластиковую стену. Эльза торчала у противоположной стены и явно размышляла, чем таким можно закрыть приметный ящик. Только в какой-то момент ящик замерцал и растворился воздухе. Клево, термооптический камуфляж. Я такой видел в кино у киборгов! А еще он входит в стандартное снаряжение звездного спецназа, элитных вооруженных силы планеты Земля!

– Таймер запущен Саймон приведи свое тело в здоровое состояние человек Эльза я жду модулей информации.

Голос Чёрта в динамике замолк. Звездочка схватила меня за руку и с силой выдернула из комнаты.

Мы бегом вернулись на кухню и истерично расхохотались.

– Все силы науки, Саймон, ну ты и вляпался! – у Эльзы по щекам тоже потекли слезы.

– Ну, ты же просила принести каких-нибудь фильмов. Ты больше никогда не будешь искать фильм, если сам в него попадешь! – это я так не слишком остроумно переврал высказывание «Если ты обретешь в сердце любовь, ты больше никогда не будешь в ней нуждаться». Мой вариант мне нравился больше.

– Зато какая удача! Живую легенду встретил! – девушка попыталась меня ободрить.

– Я труп. Он же от меня не отвяжется. С ним же ничего нельзя сделать, – теперь я уже больше плакал, чем смеялся. Себя было жалко до одури. И страшно.

– А может он тебя обманывает и может только угрожать? – девушка озвучила оптимистичную мысль.

– Вот найдешь запасного Саймона, тогда и проверим. Эльза, эта безумная железка мне сердце остановила, едва не сожгла роботом. Какие шутки? – я с трудом отдышался и сейчас выпускал выдох через сжатые губы.

– Ладно, я пойду собирать банду. Обрадую всех, что мы нынче в отморозки подались. И мне нужно выбрать самых отбитых. Ты правильно думаешь, нормальные люди в Гонках Самоубийц не участвуют.

– Эльза, я… спасибо, короче.

В этот момент я трусливо прогнал мысль, что даже с участием полноценного искусственного интеллекта затея с гонкой все еще смотрится форменным самоубийством. На трассе разрешены тараны и прочее членовредительство. Никакие расчеты не уберегут вас от придурка на скорости в сотню километров в час. Какие, в жопу, предсказуемые траектории? Но я был готов признать, что с искином на борту риски уже намного ниже и можно не умирать героем сразу после старта. Это вызывало жуткое облегчение.

– Слушай, все могло быть и хуже, он ведь мог взять тебя в сексуальное рабство. У меня брательник передергивает на какую-то такую гадость. Ну знаешь, искин-насильник в женском монастыре и все такое.

– Да как тебе сказать, чтобы помягче… – я решил все же уточнить модель импланта, который мне предлагается вставить в голову.

– Эльза, Эльза, гляди, что твой рыжий притаранил! Целый ящик кибернетических пенисов! Чекануться, Эльза, десятой технологической эпохи! Да они целое состояние стоят! – Кевин, как обычно, открыл дверь пинком ноги. Родители его за подобное гоняли, но без особого результата.

А мы ржали. Истерично и самозабвенно.

Да, вляпался я в историю

Скейт-парк – последняя зона, доступная взрослым. За ней уже тревожные службы города активно вылавливают сквоттеров, которые достигли возраста совершеннолетия.

Так что город принадлежал нам, детям. Нет, конечно, год за годом территории взрослых расширялись, но шел этот процесс не сказать чтобы быстро. Город неохотно проводил пересчет минимального обеспечения граждан.

Народ подтягивался не спеша. Полноценных коммов у нас не было, а о том чтобы обменяться посланиями, надо было еще вспомнить. Город всегда задавал подобный неспешный ритм жизни. Желтый свет дисков очень походил на тот свет, который можно увидеть на Земле летним вечером. Теплое солнце, теплый ветер. Толстые ленивые коты, которые так же безраздельно царствовали в городе, как и птицы, бродили по покинутым улицам. Этих зверюг кормила городская робототехника. И она же ограничивала размер популяции. Ограничивала так себе, надо сказать. Коты были везде. Животные спали на нагретых крышах, спали на каменных тропинках между домами, спали под мерный шум листвы в городских парках и спали на трубах городских коммуникаций, которые не успели убрать после очередного ремонта трубопровода.

Говорят, для полноты картины не хватало моря. Теплого моря с вечным закатом, коктейлями и тонкими соломинками, через которые эти коктейли надо пить. К сожалению, наше теплое море скисло. Так что нам оставалось любоваться на три городских пруда, а шум моря включать через динамики. Кликеры с записями моря легко можно было узнать по плотной сетке царапин на корпусе. Их засматривали до дыр.

Братья Малано вышли на площадку скейт-парка последними. Они тащили здоровенный самопальный бумбокс и явно уже успели приторчать. Судя по широким улыбкам и блуждающим взглядам.

Звездочка внимательно оглядела банду на площадке. Она сидела на самой высокой рампе и в лучах диска слегка светилась. Я сидел снизу и точил уже третью по счету шоколадку. Кевин, заначку которого и распотрошили, с осуждением смотрел на еду. Этим самым он неимоверно бесил Эльзу, что самого Кевина неимоверно веселило.

В нашей банде, которая носила гордое название «Листопад», сейчас было под полсотни человек. Полсотни ребят в возрасте от четырнадцати до семнадцати лет. По наступлению совершеннолетия каждому из нас предоставлялся выбор: остаться в общине парка, под защитой поста охраны, или менять район обитания.

Эльза встала на ноги и погасила фонарь на длинной палке, который созывал банду на сбор.

Гомон голосов стих. Ну, почти.

– Эндер, выруби этот чертов бумбокс, пока я тебе его в задницу не затолкала! – рявкнула Эльза долговязому парню в кислотно-зеленой бандане. – Короче, ряд новостей. Для начала, у нас появился отличительный знак. Теперь мы носим синие чокеры. Вот, такие как у Сая. Сай, блин, вставай, – я поднялся, торопливо работая челюстью.