Тимофей Царенко - Полимерные крылья [СИ]

– А вообще, Рыжий, ползи, отдыхай. Ты уж определись, с планами. Если мы будем со станции валить – разговор один. Тут этого твоего Чёрта слушать надо, он машина, он рационален. А если мы тебя спасаем, или пытаемся спасти, а железку утилизировать, то говорить надо уже с родителями. Ты что решаешь?

Я вздохнул и сел на ящик. Ноги гудели.

– Понимаешь, Влад, мне вот ни тот, ни другой вариант не нравится, – выкидным ножом я стал вычищать гряз из-под ногтей. – С одной стороны, всё это очень печально выглядит. Этот кусок кремния действительно спятил. Он со мной о таких вещах разговаривает… – меня аж дёрнуло от омерзения. – Но он ведь, говнюк, эффективен. Вон, Бом-Бому подогнал огнемёт. С каждым взаимодействует. Народ уже смотрит без неприязни. Да и с Волками он нам помог. Может и сдержит своё слово… Но есть шанс, что всё станет ещё хуже.

– А чем тебя не устраивает статус кво? – Бом-Бом достал из своих многочисленных карманов банки с газировкой и раздал их нам.

– Питер, ты действительно хочешь жить на забытой всеми космической станции в компании сумасшедших предков? Очнись, эти люди пытались устроить крупнейший биотеракт в истории. У них за малым не получилось!

Газировка оказалась огуречной. Такую гадость никто кроме Питера не пил, но ничего другого не было.

– Ты думаешь, они в итоге снова что-то взорвут? – шутка вышла так себе.

– У меня такое число разных вариантов, что я даже не буду начинать перечислять. Но мне очень неуютно с ними на одной станции. Так что, куда ни кинь – всюду клин.

– Ладно, Сай, не ной. Прорвёмся, – Умник ткнул кулаком в плечо.

– Рыжий, ты мне не особо нравишься, но с удовольствием посмотрю, как ради тебя рискуют другие, – Давид показал язык.

– Будем надеяться на лучшее. Наша станция летает под счастливой звездой! – Питер поймал три удивлённых взгляда. – Ну, сами посудите, это место полно удачи. Станция не стала миром-склепом. Мы её до сих пор не превратили в облако астероидов и не уничтожили ими половину обитаемого космоса. Тут даже не расправил плечи кровавый культ, что приносит в жертвы собственных детей!

Мы рассмеялись. Бом-Бом смог поднять всем настроение. Чёрта благословили на любую фигню.

В этот раз не было сил даже раздеться, и я отправился спать в чём был.

Я не сразу понял от чего проснулся. В голове булькали остатки сна, где я снова что-то мыл, тёр, тащил и грузил. А потом меня пару раз дёрнуло ударом тока. Бодрит, блин!

– Чёрт! Ты чего творишь, козёл железный! – меня подбросило с кровати и я окончательно проснулся.

– Ты сомневался во мне человек Саймон и пытался своими разговорами снизить потенциальную лояльность банды это не дружественный жест.

Меня прошиб холодный пот, и я попятился.

– Следуй за мной человек Саймон.

Я поднялся на ноги и, шатаясь, пошел вслед за Чёртом. Он был видим. Идти пришлось недалеко, до ванной.

– Снимай одежду.

– Чего?

Удар током стал ответом, и я торопливо стал стягивать с себя одёжу. Хотелось позвать кого-то на помощь, но я не знал как. В горле стоял комок от ужаса. Все это походило на сон. Да, я сейчас проснусь…

– Человек Саймон зажми зубами этот предмет, – Чёрт оставил перед моими ногами какую-то штуку.

– Что это?

– Мягкая резина она предотвратит разрушение зубной эмали.

Резинка оказалась каппой.

– Чёрт, а может не надо? Пожалуйста! – в голосе слёзы.

А от того, что я голый, было ещё хуже. ИскИн за коим-то дьяволом тянул время, или это для меня оно ползло так медленно?

– Зажми резину зубами и сядь на пол я не желаю чтобы ты получил серьезные травмы.

Упрямо продолжаю стоять на ногах.

– Человек Саймон проведи логический анализ события и объясни по какой причине ты испытываешь моральные терзания.

Мне было страшно, очень страшно. И тут, где-то внутри, горячо разгорелось пламя дикой злобы. Она смыла страх.

– Я… Да иди ты в задницу! Да я лучше сдохну! Сдохну, ты слышишь? И ты тоже сдохнешь! – я кидаюсь с голыми руками на робота. Тот плюёт мне в лицо струей воды. От неожиданности я падаю. Но в следующий момент рычу и пытаюсь схватить робота за манипулятор. Получаю тычёк в сгиб локтя, и рука обвисает. От боли глаза лезут на лоб.

Ещё несколько коротких ударов манипулятором, и я не могу сопротивляться от боли. Ещё пара тычков – и вот я уже катаюсь по полу с криком.

Сил бороться уже не остается, и я замираю в углу ванной комнаты.

– Человек Саймон расскажи почему ты сейчас будешь испытывать моральные страдания.

– Потому что я тебя, урода, ненавижу! Потому что ты садист и сволочь! Тебе нравится, когда другие страдают, ты…

– Человек Саймон подобное поведение не конструктивно и не приводит к деятельному раскаянию ты не осознаёшь своей ошибки верный ответ вдвое снизит уровень страданий и облегчит твою участь.

Упрямое желание сдохнуть, но не подчиниться, никуда не делось. Я только плотнее сжал зубы, и прижал колени к животу. Так я поступал, когда меня били толпой.

– Человек Саймон запускаю обратный отсчёт для принятия решения, – на стене загорелся таймер, это Чёрт засветил туда проектором. – По истечении данного времени начнется химическая реакция которая приведет к процессу травматической декапитации.

– Чёрт, но ты же сам тогда сдохнешь.

ИскИн промолчал. Я угрюмо сидел, уперев взгляд в таймер. С каждой минутой моя решимость падала. Я мог ничего не делать. И я умру. Чёрт умрет со мной, но меня-то уже не будет, совсем не будет! Всего-то надо просто подождать и помолчать. А ещё скрипеть зубами. Сейчас я испытывал то самое чувство, что бывало при общении с мамой. Я, видите ли, слишком умён, чтобы принять неверное, на её взгляд, решение! Сука!

– Я… Я согласен подумать!

Таймер почти истекает, остаётся минута. Чёрт молчит.

– Хорошо, хорошо, я подвел своего друга! Вместо того, чтобы всецело поддержать его начинания, я мешал ему заботиться обо мне и как можно эффективнее достичь нашей общей цели…

Чёрт не отреагировал.

– Что… Что ты ещё хочешь от меня услышать?! – ору на сумасшедшую машину.

– Наше сотрудничество стало слишком обременительным для его дальнейшего развития я успел заминировать десять членов общины гораздо более ценных чем ты прощай человек Саймон ты был хорошим и заботливым другом.

На меня находит оцепенение. В ушах шумит, на стене истекает таймер.

На последних секундах плотно сжимаю глаза. Зубы прокусывают нижнюю губу.

Ничего не происходит.

Я осторожно открываю один глаз. На месте таймера горит зеленый смайлик.

– И что это значит? – голос мне подчинился далеко не сразу.

– Я не садист человек Саймон и готов сотрудничать я не мыслю категориями удовольствия от страданий иного разума хоть и осознаю саму концепцию боли.