Кирилл Трофименко - Гнев солнца [litres с оптимизированной обложкой]

Друзья решили разойтись по своим каютам. Накамура ушел вперед, Михаил улучил момент и увлек Екатерину в свои апартаменты, она не сопротивлялась. Едва закрыв дверь, влюбленные слились в страстном поцелуе, который продолжался, казалось, целую вечность. Потом Литвиненко аккуратно расстегнул длинную молнию на платье княжны, оно с мягким шелестом опустилось на пол. Бюстгальтера, как и ожидал академик, на возлюбленной не оказалось. Он не преминул сразу же прильнуть к спелым большим грудям Долгополовой, облизывая и целуя ее сразу набухшие розовые соски. Екатерина громко застонала и в нетерпении стала буквально срывать одежду с любимого. Вскоре ее нежные руки уже ласкали его набухший член, а на парочке из одежды ничего не осталось. Литвиненко взял подругу за руку и нежно уложил ее на широкую кровать. Она раздвинула длинные, стройные, крепкие ноги, показав такое манящее лоно… Михаил не стал тянуть, и любовники слились в непередаваемом экстазе.

Аугенталлер не обманул. На охрану подводной вылазки он выделил не меньше ста пятидесяти своих бойцов. А по оценкам Литвиненко на огромном белоснежном корабле их было уже около трехсот, если не больше. Они держались незаметно и редко попадались на глаза. К тому же, гостям не позволялось свободно разгуливать по гигантскому чуду древней техники. Поэтому общение с экипажем и охраной было практически сведено к нулю.

По негласному зову командора район исследований был окружен его верными спрутами. Академик не уставал удивляться необъяснимой власти предводителя авантюристов над этими животными. При таком их количестве исследователи, наверное, даже могли не бояться и появления на поверхности ЭлЩитов или других неизведанных океанских чудищ.

Кроме многочисленной охраны, в состав экспедиции вошли сам Аугенталлер, его верный помощник Стоматолог, а также Принц, Кассиус Галлосиус, Литвиненко, Долгополова, Накамура и два личных охранника Алексиуса Амвросиуса. Всех их нарядили в гелиевые скафандры последней модели, снабдили подводными автоматами (имперские гвардейцы прихватили что-то и из своих запасов) и обязали каждого пристегнуться тросами, что, в свете случившегося с Михаилом, было явно не лишним.

Первыми, естественно, под воду спустились вооруженные люди Аугенталлера (пираты, как их про себя называл Литвиненко). Они оцепили периметр и дали сигнал к спуску остальным. Связь пока работала нормально, что не могло не радовать.

Подводный мир встретил их тишиной. Не было видно никаких хищников. Только безмятежные обычные рыбешки, совершенно не боясь грозных спрутов, веселыми косяками носились по округе. Другая живность разбежалась кто куда и попряталась в своих укромных логовах. Обычное спокойствие океанских глубин стало еще более обманчиво умиротворенным.

Литвиненко, Накамура и Долгополова старались держаться вместе. Михаил и Екатерина вели себя официально, ничем не выдавая свою любовную страсть. Княжна уверенно передвигалась по подводному миру. Сказывались многочисленные самостоятельные погружения. Хотя она и говорила некогда командору обратное, экстремальных погружений молодая женщина явно не чуралась. Принца окружали Кассиус Галлосиус и два императорских гвардейца из его личной гвардии, которые не отступали от Его Высочества ни на шаг.

Подойдя к зданию университета, Аугенталлер по общей связи повторил задачу всем держаться вместе и не расходиться. И при обнаружении чего-то странного или необычного оповещать остальных.

Неожиданности начались сразу после его обращения. Из ничего возникли смутные силуэты, которые окружили замерших в главном вестибюле университета оторопевших путешественников. В них Литвиненко сразу узнал своих старых знакомых и их сородичей. Остальные же, несомненно, видели их впервые, за исключением, пожалуй, Накамуры. Доктор выглядел не таким ошеломленным, как другие члены группы. Литвиненко подумал, что Хидетоси не зря не высказывал особого беспокойства перед предстоящей вылазкой. Он отчетливо осознавал, что им не позволят подобраться к тайнам затонувшего города. Самого Литвиненко тоже не раз посещали подобные мысли.

Аугенталлер, напротив, не выказал никакого уважения к призракам бывших хозяев планеты. Он вскинул автомат и быстро выпустил пару очередей, которые не причинили никакого вреда бестелесным субстанциям. В голове Литвиненко сразу снова раздался барабанный бой (БУМ… БУМ… БУМ…), и начались бесконечные вспышки. Остальные члены экспедициии почувствовали то же самое.

На некоторое время все оглохли и ослепли. Из ступора их вывел панический возглас одного из охранников внешнего периметра по общей связи.

– Командор, происходит что-то непонятное! Спруты расступаются, а некоторые в панике разбегаются!

– Какого черта! По общей связи о таком… – попытался предводитель осадить подчиненного, но тот его уже не слышал.

– О Боже!

Затем на некоторое время наступила гнетущая тишина. Потом дно заклубилось пылью, и из этого марева вынырнул спрут, которого неспешно догонял крокодил-парализатор! На его длинном смертоносном жале безвольно моталось тело одного из охранников. Чудовище небрежно мотнуло массивной головой, и человек, как тряпичная кукла, отлетел (иного слова и не подберешь, хотя дело происходило под водой) в сторону и безвольно опустился в ил. Крокодил-парализатор бросил на обездвиженное тело несчастного авантюриста внимательный взгляд, словно обещая, что скоро к нему вернется, а сам продолжил погоню за спрутом. Тот был намного массивнее, но панически удирал от более мелкого преследователя.

Огромная рептилия настигала своего оппонента неумолимо. Развязка наступила прямо у входа в университет. На глазах потрясенных людей разыгралось страшное зрелище. Спрут развернулся, готовясь к последней своей схватке. Это была особенно крупная особь, и против другого противника она выглядела бы фаворитом, но не сейчас.

Местный глубоководный монстр молниеносно выбросил свое парализующее жало, которое аккуратно вонзилось между глаз противостоявшего ему гиганта, который сразу как-то обмяк. Было бы значительно гуманнее, если этот термин применим в данной ситуации, кабы жало пронзило глаз. Ведь это означало бы мгновенную и почти безболезненную смерть. Но в планы крокодила-парализатора подобное развитие событий испокон веков никогда не входило. Его извращенные, чудовищные инстинкты заставляли поедать свою жертву живьем.

Крепкая броня спрута под воздействием неизвестной химической реакции сразу обмякла, а его страшный противник приступил к ужасающей трапезе. Начал он с ближайшего щупальца поверженного, бешено вращающего от ужаса и боли глазами, противника. Океан сразу окрасился кровью вперемешку с мутноватой темно-фиолетовой жидкостью. Долгополова беззвучно закричала. Литвиненко притянул ее к себе и закрыл забрало ее гидрокостюма рукой. Все, кроме командора, отвернулись от тошнотворного зрелища. И только когда чудовище методично покончило со всеми щупальцами и принялось медленно, откусывая по маленькому кусочку, поедать нижнюю часть спрута, Аугенталлер тоже не выдержал и опустил глаза в пол, не в силах смотреть, как живьем поедают одного из лучших его подводных охранников.