Эдмонд Гамильтон - Капитан Будущее приходит на помощь [litres]

– Зато есть голова на плечах. Держитесь!

Курт вышел в лоб встречному космоплану. Именно этот маневр всполошил Отто и Грэга.

– Нас заметили, – заверил Курт спутников. «Комета» действительно резко сбросила скорость, и оба корабля зависли в космосе в нескольких метрах друг от друга. Капитан Будущее и Джоан с Кейном надели скафандры и перебрались на родной космоплан.

– Хозяин! – прогудел Грэг, схватив капитана за плечи железными руками. – Я знал, что ты вернешься! Я говорил Отто, что мы вас найдем. Хотя его заслуги в этом нет, – добавил робот, не забывая о соперничестве с андроидом.

– Шеф, что произошло на корабле Легиона? – спросил Отто. – Ты их, конечно, всех перебил?

– Нет, мой кровожадный друг, – засмеялся Курт. – Я выбрался, не пролив ни капли крови. Но попал из огня прямо в Саргассово море!

– Саргассово море? – Линзы Саймона пристально глядели на Курта. Не шутит ли капитан Будущее?

– Да, Саймон. Саргассово море. Но мне удалось спастись и оттуда. – Курт подробно рассказал о своих злоключениях. – Не сомневаюсь, что база доктора Зерро находится на Плутоне или Уране.

– Ты угадал, малыш, – подтвердил Саймон. – База на Плутоне. Туда мы и направляемся.

В свою очередь Саймон рассказал, как на самом деле выглядел погибший легионер и что он по этому поводу думает.

– Значит, Плутон, – с удовлетворением произнес Курт Ньютон. – Тогда надо торопиться. Доктор Зерро до того запугал народы, что может получить власть, прежде чем мы его обезвредим. С диктатором бороться трудней, чем с претендентом.

Кенсу Кейн удивленно разглядывал странное трио – экипаж «Кометы». Когда Грэг навел на него фотоэлектрический взгляд, ученый невольно попятился.

– Это кто, пленник? Легионер? – спросил Грэг.

– Нет-нет, не легионер. Обычный астроном с Венеры, – поспешил с разъяснениями Курт. – Мы его вырвали из рук легионеров. Это Кенсу Кейн.

Саймон заинтересовался.

– Не тот ли вы Кейн, который выдвинул теорию двойного спектра?

– Я самый! – Кейн гордо выпрямился. – И теория моя!

– Как вы додумались до такой ерунды? – ровным голосом продолжал Саймон. – Ничего глупей мне не приходилось читать!

Маленький астроном от возмущения поперхнулся. И забыл все недавние страхи.

– Только безумец может посягать на мою теорию! – высокопарно заявил он. – Мои расчеты безупречны, если желаете…

– Одну минутку! – вмешался Курт. – Отложим научные дебаты до более спокойных времен. Мы теряем драгоценное время. Грэг! Полный вперед. Курс на Плутон.

– Слушаюсь, хозяин! – Робот затопал к пульту.

– Я осмотрю убитого легионера чуть позже, – сказал Курт Саймону. – Сейчас меня больше интересует черная звезда. Что тебе удалось выяснить?

– Не знаю, что и думать, малыш, – признался Саймон. – Я просто поражен. Звезда существует, это бесспорно. Я получил четкие фотографии. Размеры действительно огромные. Но масса!.. Для звезды такой величины масса ничтожная. Можно сказать, нулевая!

– Ты не ошибся при расчетах?

– При расчетах нет, но измерения надо бы повторить на более мощном телескопе. Бортовой слишком слаб.

– Это можно сделать на Плутоне. Там отличная обсерватория, одна из лучших в Системе. Все упирается в массу звезды. Если она велика, то доктор не врет. Катастрофа возможна.

– Мне ли не знать! – В механическом тоне Саймона почудилось нечто вроде озабоченности. – Что-то здесь все-таки не так.

Капитан Будущее заметил, как побледнела и осунулась Джоан. Почти сутки они провели без пищи.

– Грэг! – приказал он. – Включай автопилот и займись обедом. Джоан тает на глазах.

Робот собрал разборный столик и расставил посуду, затем принес еду. Джоан, Курту и Кейну был подан обычный рацион космопланов: бисквиты, бифштексы из сублимированного мяса, мармелад и легкое столовое вино – меню капитана Будущее.

Отто предпочитал химические элементы в чистом виде. Он жадно выпил кувшин крепкой смеси и с довольным видом откинулся на спинку кресла. Постоянно находясь в питательном растворе, Мозг в пище не нуждался. Вместо обеда ему полагался легкий гидравлический массаж. Курт опустил в куб вибратор, и сквозь прозрачные стенки было видно, как заколыхалась студенистая масса внутри. Саймон наслаждался.

Грэг работал на атомной энергии. Раз в сутки он открывал дверцу на груди и бросал в приемник реактора кусок меди. Не забыл Грэг и своего любимца – Еек тоже получил кусочек меди.

– Какие еще металлы может есть этот зверек? – поинтересовалась Джоан. Грэг был польщен вниманием гостьи.

– Любые, – с гордостью сказал он. – И чем тяжелей металл, тем охотней он его ест.

– А не опасно тебе его держать? Ведь он может откусить вам палец или еще что-нибудь.

– Я сделан из легированного сплава, – похвастался робот. – Я никому не по зубам, даже Ееку! Вообще-то Еек предпочитает мягкие металлы: медь, свинец. Я уже не говорю про золото. Это для него лакомство.

– Утром он полакомился серебряной баночкой из моего косметического набора, – язвительно доложил Отто. Джоан сняла золотой браслет и протянула его грызуну.

– Тебе, Еек, – сказала она, но лунный щенок даже не глянул на подарок.

– Он не слышит, – объяснил Грэг. – Он может только читать мысли.

Джоан повторила предложение в уме. Зверек тут же подпрыгнул и схватил лакомство. Вскоре он поднялся и, качаясь, двинулся вдоль стенки.

– Не отравился ли он? – забеспокоилась Джоан. – Смотрите, он прямо как пьяный!

– Почему «как»? – презрительно отозвался Отто. – Пьяный и есть! Ему дай волю, нажрется железа до белой горячки!

Еек не обращал внимания на критику, он брел по кораблю, глядя перед собой затуманенным взором.

– Должно быть, горланит песни во всю свою телепатическую глотку, – засмеялся Курт.

После обеда Грэг вернулся к пульту, прихватив с собой Еека, который быстро уснул у него на коленях.

Полет продолжался. Мозг и Кейн погрузились в научные споры. Отто забавлялся изменением внешности, оттачивая искусство перевоплощения. Джоан с любопытством наблюдала за манипуляциями андроида, хотя порой новый образ заставлял ее вздрагивать от ужаса. Но главным предметом ее внимания оставался, конечно, капитан Будущее, на которого она то и дело бросала влюбленные взгляды.

Курт сидел в кресле, рассеянно бренча на любимом инструменте – двадцатиструнной венерианской гитаре. Джоан видела, что мысли капитана Будущее витают где-то далеко. Его красивое лицо хмурилось, серые глаза отрешенно смотрели вдаль, и думал он не о сидящей рядом миловидной землянке, а об отвратительном докторе Зерро на далеком Плутоне. Туда, в логово вражеского Легиона, уносились мысли капитана. Туда же мчался корабль, яркой точкой прочерчивая космос.