Жорж Ле Фор - Вокруг Солнца [litres]

Легкий шорох прервал размышления молодого человека. Он поспешно оглянулся и увидел перед собой Фаренгейта.

– Вы? Это вы? – вскричал он с изумлением. – Этот скотина Вячеслав, наверное, забыл закрыть дверь каюты, – прибавил он.

Сумасшедший несколько мгновений стоял молча, смотря на Фламмариона воспаленными глазами. Казалось, он не ожидал встретить у машины бодрствующего противника. Наконец усмешка искривила его рот, и, оскалив свои желтые зубы, он глухо проскрежетал:

– Да, это я, которого вы заперли, словно зверя в клетку, надругались, лишили свободы. Теперь я свободен и могу насладиться мщением. Горе вам, эта ночь будет для вас последней!

Гонтран решительно не знал, что ему делать.

– Но как вы вышли? – вскричал он. Американец дико расхохотался.

– И ты думаешь, что ваши запоры могут удержать свободного американца? Ха-ха-ха!.. Вот уже пятую ночь я прихожу сюда, как только проклятый Сломка уступит тебе свое место у машины, и ты по обыкновению уснешь, вместо того, чтобы бодрствовать. Тысячу раз я мог задушить тебя во время сна, но это избавило бы от моей мести остальных, а теперь грозная кара постигнет всех вас! Никто не уйдет от гибели, погибну и я, но погибну, как Самсон, среди трупов своих врагов!

Гонтран не был трусом, но слова сумасшедшего заставили его вздрогнуть. Неужели и он, и его невеста, и старый ученый, и Сломка неминуемо должны погибнуть? И во всем этом будет виновата его собственная, непростительная беспечность.

– Послушайте, сэр Фаренгейт, – начал он, думая подействовать на помешанного силою убеждения, – я согласен, что, вы вправе мстить Осипову, который увлек вас в межпланетные бездны. Но я и мой товарищ Сломка, всегда относились к вам с участием и сочувствием. Не наша вина, что план возвращения на Землю, так прекрасно задуманный нами, не удался. Верьте мне, что рано или поздно я вновь возьмусь за осуществление этого плана, и тогда вы без помехи получите возможность увидеть свою родину.

Несколько мгновений американец колебался. Казалось, в нем проснулся голос благоразумия. Но вдруг бешенство снова исказило его черты лица, и он вскричал хриплым голосом:

– Нет, поздно! Я жажду мщения, и никакие обещания, никакие просьбы не отвратят гибели. Ваш час пробил!

Безумец бросился к машине. Тут только Гонтран увидел какую-то нить, извивавшуюся между частями механизма и скрывавшуюся его внутренних частях. Вынув из кармана спичку, сумасшедший хотел зажечь эту нить, очевидно, соединенную с зарядом какого-нибудь взрывчатого вещества, которое Фаренгейт достал из лаборатории и, пользуясь сном Фламмариона, положил внутрь машины.

– Остановись, безумец! – закричал похолодевший от ужаса Гонтран, поняв адский план.

Фаренгейт снова захохотал своим ужасным, безумным смехом.

– Помогите, помогите! – закричал Гонтран, бросаясь на американца.

В тесном пространстве машинной каюты завязалась отчаянная борьба. Отчаяние увеличило силы Фламмариона, он пытался повалить американца на землю. В свою очередь Фаренгейт с каким-то бешеным воем бил Гонтрана кулаками, кусал и даже старался повалить наземь.

– Помогите, помогите! – продолжал звать Гонтран, чувствуя, что его силы приходят к концу.

За дверями послышались торопливые шаги.

– Проклятие! – заревел Фаренгейт, видя, что мщение может не состояться. Собрав все силы, он стряхнул с себя противника и оглушил его ударом кулака.

Когда Сломка с револьвером в руках показался у входа, сумасшедший уже смеялся своим ужасным смехом: нитка была зажжена и огонь быстро бежал к тому месту, где находился заряд.

Мигом сообразив в чем дело, инженер застыл от ужаса.

Еще мгновение, и страшный взрыв вдребезги разнесет «Молнию».

Взрыв действительно произошел, но далеко не такой сильный, как ожидали все: очевидно, по какой причине заряд взорвало не весь.

С проклятиями Фаренгейт бросился вперед. Но не успел он сделать и шагу, как шесть выстрелов один за другим раздались в тесной каюте, застилая ее дымом. Сумасшедший покачнулся, захрипел и упал на стоявший рядом стул, обливаясь кровью.

– Убит! – вскричал Гонтран, успевший оправиться от удара.

Сломка поспешно подошел к американцу.

– Да, шесть ран. Одна прямо в сердце!.. – проговорил он слегка дрогнувшим голосом, закрывая глаза покойника.

– Но об этом потом. Сначала посмотрим, что сделал взрыв.

Друзья осмотрели машину и только тут увидели, от какой опасности спаслись они: десять патронов – весь запас динамита, захваченный ими с Марса – был разложен между аккумуляторами. По счастью, из всех зарядов взорвался лишь один, да и то содержавший небольшое количество взрывчатого вещества. Два аккумулятора были разбиты, два других слегка испорчены, один электромагнит и ось винта погнулись, но важнейшие части – а главное литиевая стенка – уцелели.

– Гм… работы будет часов на десять, – заключил Сломка, тщательно осмотрев повреждения.

Явился на шум и профессор с дочерью.

– Несчастный! – проговорила Елена, выслушав рассказ Гонтрана.

– Борьба за существование, дитя мое! – сказал ей отец. – Постараемся забыть этот печальный факт.

В тот же день американца похоронили. Сломка завернул его тело в парусину и положил в ящик, при помощи которого из «Молнии» выбрасывались все предметы. Гонтран закрыл ящик герметичной крышкой, нажал рычаг, посредством которого открывалось опускное дно ящика, и тело американца понеслось в пустоте.

Печальные и задумчивые, присутствовали путешественники при этом. Но положение их было таково, что нельзя было долго бездействовать.

– Пора за работу! – проговорил Сломка. – Поди, Гонтран, помоги мне, починить машину!

– А много нужно вам времени на работу? – тревожно спросил профессор.

– Часов десять.

– Как десять? Но ведь это означает нашу гибель!

– Почему же, папочка? – испуганно спросила Елена.

– Мы находимся на таком расстоянии от Юпитера, что притяжение этой могучей планеты уже сказывается, хотя и слабо. «Молния», несомненно, приближается к Юпитеру. Еще несколько часов, и она выйдет из потока астероидов, чтобы с прогрессирующей быстротой понестись на поверхность этого гигантского мира. Тогда ничто не спасет нас от гибели при падении.

– Но атмосфера Юпитера… – возразил Гонтран. – Ведь она имеет до 160 километров толщины и, кроме того, обладает большой плотностью, прогрессивно возрастающей сверху до низу.

Старый ученый призадумался.

– Вы полагаете, она сыграет роль тормоза и ослабит силу толчка? – обратился он к Фламмариону.

– Конечно. При этом мы получим возможность изучить на месте поверхность Юпитера, как изучили Венеру и Марс.

– Гм… пожалуй, вы правы. Только едва ли какое-либо живое существо может обитать на Юпитере. Примите в расчет то, что он в пять раз дальше находится от Солнца, чем Земля, и вся его громадная поверхность получает не более тридцати шести тысячных того количества солнечного света и тепла, какое получает Земля.