Роберт Хайнлайн - Ракетный корабль «Галилей». Космический кадет

— Странно, что космический корабль назвали именем адмирала.

— Килрой по штабам не сидел, он был летающим адмиралом.

— Слушай, да ты прямо ходячая энциклопедия! — воскликнул Текс. — Надо бы мне на экзаменах держаться рядом с тобой.

— Просто случайно запомнил, — ответил Мэтт.

В комнате 3108 красивая молодая девушка отмахнулась от их документов и вместо этого потребовала предъявить отпечатки большого пальца. Затем она вложила пластинки с отпечатками в аппарат, стоявший рядом. Через мгновение оттуда появились листы с напечатанной инструкцией, где были их имена, присвоенные им серийные номера, отпечатки пальцев и фотографии. Там же указывались места их временного размещения и место в столовой. Девушка передала им листы, попросила подождать в соседней комнате и сразу же отвернулась.

— Жаль, что так быстро все кончилось, — сказал Текс, когда за ними закрылась дверь. — Я только собрался попросить у нее телефончик. Посмотри-ка, — заметил он, просматривая инструкцию. — Нам даже не оставили времени отдохнуть после обеда!

— А ты думал оставят? — усмехнулся Мэтт.

— Нет, но можно же помечтать, правда?

В соседней комнате стояли ряды скамеек, на которых тесно сидели кандидаты. Джермэн остановился у скамейки, на которой лежали три больших чемодана, дорожный туалетный набор в богато разукрашенном несессере и банджо в футляре. Рядом с этим добром сидел юноша с розовыми щеками.

— Это твое? — спросил Текс.

Молодой человек неохотно кивнул.

— Ты как, не против, если мы скинем твое барахло и сядем на скамейку? — поинтересовался Текс и, не дожидаясь ответа, принялся снимать чемоданы и ставить их на пол.

Юноша мрачно посмотрел на него, но промолчал.

Освободившегося места хватило лишь для троих. Текс уговорил своих друзей сесть, а сам положил сумку рядом, опустился на нее, опираясь спиной на колени Мэтта, и вытянул ноги перед собой. Это был лучший способ выставить напоказ свою обувь — ковбойские сапоги: новенькие, на высоких каблуках, разукрашенные. Юноша, сидящий на другой стороне прохода, с удивлением посмотрел на сапоги, повернулся к соседям и громко прошептал:

— Гляди-ка, ковбой!

Текс фыркнул и попытался встать, но Мэтт, положив ему руку на плечо, толкнул назад.

— Оно того не стоит, Текс. У нас впереди сложный день.

— Верно, — кивнул Оскар. — Успокойся, парень.

— Ну… Ладно. — Текс снова опустился на сумку. — Но мой дядя Боди, — добавил он, — даже за меньшее сунул бы мерзавцу в рот его собственную ногу.

Он продолжал сверлить обидчика взглядом. Пьер Арман наклонился вперед и прошептал Тексу на ухо:

— Слушай, извини, а это что, действительно сапоги, в которых ездят на лошадях?

— Да уж на лыжах в них не катаются.

— Извини, ради бога! Просто я ни разу не видел лошадей.

— Что?

— Лично я видел, — сказал Оскар. — В зоопарке.

— Лошадей — в зоопарке ?

— Да, в зоопарке, в Нью-Окленде.

— А-а, — протянул Текс и улыбнулся. — Теперь понимаю. Ты из венерианских колонистов!

Мэтт тут же вспомнил, где он слышал этот смутно знакомый акцент, с которым говорил Оскар: перед ними однажды выступал лектор, прилетевший с Венеры. Текс повернулся к Пьеру:

— Пит, ты тоже оттуда?

— Нет, я… — начал Пит.

Его прервал громкий голос, донесшийся из громкоговорителей.

— Прошу внимания! Тишина! Прошу внимания! — В углу зала стоял молодой человек, одетый в строгую светло-серую форму кадета школы Космической патрульной службы. — Все, у кого нечетные серийные номера, — произнес он в ручной микрофон, — пройдут со мной. Возьмите с собой личные вещи. Четные номера останутся на местах.

— Нечетные номера? — повторил Текс. — Никак я! — воскликнул он и вскочил.

Мэтт посмотрел на свою инструкцию:

— И у меня нечетный!

Кадет прошел вдоль прохода рядом с ними. Мэтт и Текс не спускали с него глаз. Кадет шел, слегка пригнувшись, чуть-чуть расслабив колени, держа руки наготове. Его ноги мягко ступали по ковровой дорожке. Это чем-то напоминало изящную кошачью походку; Мэтту подумалось, что, если сейчас зал внезапно станет вверх дном, кадет мягко приземлится на ноги и не потеряет равновесия, и, между прочим, все так бы на самом деле и было.

Мэтту очень хотелось походить на него.

Когда кадет проходил мимо, юноша с чемоданами схватил его за рукав.

— Эй, мистер! — произнес он.

Кадет мгновенно повернулся, присел, затем спохватился и посмотрел на юношу:

— В чем дело?

— У меня нечетный номер, но одному мне не унести весь багаж. Кто мне поможет?

— Никто. — Кадет легонько тронул носком ботинка груду вещей. — И это все ваше?

— Да. Но как же мне быть? Не могу же я оставить их здесь. Чемоданы могут украсть.

— Кому они нужны, ваши чемоданы. — Кадет с отвращением оглядел груду. — Отнесите все это добро на станцию и отошлите домой. Или просто выбросьте.

Юноша смотрел на кадета непонимающим взглядом.

— Рано или поздно вам все равно придется избавиться от лишнего веса, — терпеливо пояснил кадет. — При подъеме на учебный корабль вам положено взять с собой не больше двадцати фунтов груза.

— Но… предположим, я соглашусь отправить багаж домой. Кто поможет мне доставить его на станцию?

— Это ваше дело. Если вы хотите служить в космическом патруле, следует научиться самому решать возникающие проблемы.

— Но…

— Молчать!

Кадет отвернулся и пошел дальше. Мэтт и Текс последовали за ним.

Через пять минут Мэтт, голый, как новорожденный ребенок, засовывал сумку и одежду в специальный мешок, помеченный его номером. По команде он открыл дверь и вошел внутрь, прижимая к груди выданные инструкции и пытаясь сохранить остатки достоинства. Он оказался в бане, где механические устройства вымыли его, вытерли, сполоснули, снова высушили — как на конвейере. Его инструкции оказались водонепроницаемыми, и Мэтт лишь стряхнул с них несколько капель воды.

В течение двух часов его осматривали, кололи, простукивали, ощупывали, фотографировали, взвешивали, подвергли рентгеноскопии, сделали прививки, взяли образцы крови, тканей и многое другое, пока у него голова кругом не пошла. Один раз он заметил Текса, двигающегося в другой очереди. Текс тоже увидел его, махнул рукой, похлопал себя по ребрам и поежился. Мэтт попытался заговорить с ним, но в этот момент его собственная очередь двинулась вперед.

Врачи осмотрели ногу Мэтта, которая подверглась операции, попросили его подвигать ступней в разные стороны, спросили относительно времени операции и поинтересовались, не болит ли нога сейчас. Он честно признался: болит. Сделали дополнительные фотографии, провели новые тесты. Наконец врачи сказали: «Все, отправляйтесь обратно в очередь».