Роберт Хайнлайн - Ракетный корабль «Галилей». Космический кадет

Фон Хартвик начал проявлять признаки волнения:

— Может быть, у вас и получится…

— Обязательно получится!

— Даже если и так, вы все равно погибнете. Мне суждена быстрая смерть, вам — долгая и мучительная. Взорвав «Тор», вы теряете последний шанс. Подумайте об этом, — продолжал нацист. — Смерть от голода, удушья, холода. Давайте заключим пакт. Отпустите меня немедленно, и я даю вам честное слово: когда прилетит «Тор», я замолвлю за вас словечко перед капитаном…

Каргрейвз прервал его взмахом руки:

— Слово нациста! Чего оно стоит?! Да вы не заступитесь и за свою бабушку! Вы так и не вбили себе в голову, что все козыри у нас в руках. Покончив с вами, мы возьмемся за ваших приятелей, затем спокойно устроимся в теплой базе с большими запасами воздуха и пищи и будем сидеть до тех пор, пока не подоспеет помощь. Мы даже не будем одиноки: когда вы запеленговали нас, мы как раз испытывали передатчик для связи с Землей. Мы…

— Врете! — закричал Хартвик. — Никто вам на помощь не придет. Нам известно, что ваш корабль был единственным; у нас была полная информация!

— Был единственным, — сладко улыбнулся Каргрейвз. — Но в соответствии с устаревшими дурацкими законами прогнившей демократии, которую вам не понять, все чертежи, расчеты и записи, касающиеся постройки корабля, были переданы ученым для тщательного изучения в ту самую минуту, когда мы стартовали. Уже очень скоро мы сможем выбирать, какой корабль нам больше нравится. Кстати, мне очень жаль разочаровывать вас еще кое в чем. Ваша смерть не будет легкой и приятной, как вы надеялись до сих пор.

— Что вы имеете в виду?

— Я не собираюсь еще раз забрызгивать корабль кровью, расстреливая вас. Я…

— Подождите. Умирающий имеет право на последнее желание. Оставьте меня здесь. Дайте мне умереть с моим кораблем!

Каргрейвз откровенно рассмеялся ему в лицо:

— Прекрасно, фон Смердит! Чудесная попытка. И позволить вам улететь на нем! Черта с два!

— Я не пилот, поверьте мне!

— О, я верю! Я не позволил бы себе усомниться в искренности умирающего человека, но рисковать не хочу. Росс!

— Да, сэр!

— Возьми его и выбрось за борт!

— С удовольствием!

— На этом все.

До сих пор доктор сидел на корточках, теперь он поднялся на ноги, отряхивая с ладоней крошки.

— Я даже не стану вас развязывать, чтобы вы умирали в удобной позе. А то вы слишком уж здорово умеете хвататься за пистолет. Придется вам откинуть копыта так, как есть. Надеюсь, агония не затянется, — продолжал он непринужденным тоном. — Мне кажется, вы будете чувствовать себя как утопающий. Семь-восемь минут — и конец, если только разрыв сердца и легких не прикончит вас еще раньше.

— Свинья!

— Для вас — капитан Свинья.

Росс тщательно застегнул скафандр.

— Так я приступаю?

— Давай. Хотя, впрочем, я передумал. Сделаю это сам. Меня еще, пожалуй, упрекнут в том, что я позволил молодому человеку дотронуться до этого дерьма. Морри! Принеси мой скафандр!

Когда ему помогали надевать снаряжение, доктор весело насвистывал. Продолжая насвистывать, он, словно кучу тряпья, схватил пленного за веревку, стягивавшую его запястья и лодыжки, и быстрым шагом двинулся к шлюзу. Сначала он забросил в шлюз свою ношу, затем вошел туда сам и помахал ребятам рукой:

— Я скоро вернусь! — И закрыл внутренний люк.

Когда воздух начал со свистом вырываться наружу, фон Хартвик стал задыхаться. Каргрейвз улыбнулся.

— Сквозняк беспокоит? — крикнул он, чтобы было слышно через шлем.

Губы фон Хартвика задвигались.

— Вы что-то сказали?

Нацист снова открыл рот, задохнулся и закашлялся. На его губах пузырилась пена, стекая на подбородок.

— Говорите громче! — крикнул Каргрейвз. — Я вас не слышу!

Воздух со свистом вылетал наружу.

— Я пилот!

— Что-что?

— Я пилот. Могу научить вас…

Каргрейвз потянулся к воздушному клапану и перекрыл его:

— Сквозь этот шум ничего не слышно. Что вы сказали?

— Я пилот! — выдохнул фон Хартвик.

— Да? И что из того?

— Воздух. Дайте мне воздуха.

— Ерунда, — сказал Каргрейвз. — Здесь достаточно воздуха. Я слышу, что вы говорите. Тут его не меньше четырех-пяти фунтов.

— Дайте мне воздуха! Я расскажу вам, как работает корабль.

— Сначала расскажите, а уж потом… — Каргрейвз вновь потянулся к клапану.

— Подождите! Там есть маленькая кнопка позади панели… — Немец запнулся, тяжело дыша. — Панели управления… Справа. Предохранительный выключатель. Вы его не могли заметить, он похож на деталь крепления. Нажмите кнопку…

Он вновь умолк, задыхаясь.

— Я думаю, вам лучше показать самому, — строгим голосом произнес доктор. — Если только вы опять не солгали, у меня появится возможность доставить вас для суда на Землю. Хотя вы этого и не заслуживаете.

Он протянул руку и повернул впускной клапан. Воздух устремился обратно в шлюз.

Десять минут спустя Каргрейвз уселся в левое пилотское кресло и пристегнулся ремнем. Место справа занял фон Хартвик. В левой руке Каргрейвз держал пистолет, ствол которого положил на сгиб правой, чтобы держать нациста под прицелом даже во время движения.

— Морри! Вы готовы? — прокричал он.

— Готовы, капитан! — слабо донеслось с кормы корабля.

Мальчикам пришлось занять противоперегрузочные кресла в пассажирском отсеке. Они согласились с неохотой, особенно Морри, но тут уж ничего нельзя было поделать. В рубке управления во время ускорения могли находиться только двое.

— Ладно! Погнали! — Каргрейвз вновь повернулся к фон Хартвику. — Накрути ей хвост, Свинья! О, простите, полковник Свинья!

Фон Хартвик угрюмо покосился на него.

— Я не верю, — медленно произнес он, — что вы на самом деле собирались меня удушить.

Каргрейвз ухмыльнулся и потер рукой подлокотник кресла.

— Хотите вернуться в шлюз и проверить?

Фон Хартвик отвернулся и уставился прямо перед собой.

— Achtung! — прокричал он. — Приготовиться к ускорению! Готов! — И, не дожидаясь ответа, стартовал.

При таком легком грузе мощности у корабля было с избытком. Каргрейвз велел удерживать ускорение в два g в течение пяти минут, а затем переходить в свободный полет. К этому моменту, ускоряясь на шестьдесят четыре фута в секунду за каждую секунду этих пяти минут и даже учитывая потерю одной шестой g из-за притяжения Луны, они достигли бы скорости примерно двенадцать тысяч миль в час. Если бы не пришлось тормозить при посадке, они пролетели бы мимо Земли уже через двадцать часов. Доктор хотел уложиться в сутки.

Когда они перешли в свободный полет, мальчики поднялись в рубку, и Каргрейвз потребовал от пленного точных и полных инструкций по управлению кораблем. Удовлетворившись, он сказал: