Роберт Хайнлайн - Ракетный корабль «Галилей». Космический кадет

— Иду, капитан!

— Как капитан «Галилея», — продолжал Каргрейвз, — я представляю правительство своего государства. Поскольку я не имею возможности доставить вас для суда на Землю, я вершу суд лично. Вам предъявляются два обвинения: предумышленное убийство и пиратство.

— Пиратство? Мой дорогой друг…

— Да, пиратство. Вы напали на судно, зарегистрированное в ООН. По собственному признанию, вы участвовали в этом, неважно, отдавая приказы или нет. Все члены пиратской банды виновны в равной мере, а это преступление, караемое смертной казнью. Равно как и предумышленное убийство. Спасибо за сэндвич, Морри… Откуда у тебя свежий хлеб?

— Он консервированный.

— Умные парни, эти нацисты… Я долго сомневался, квалифицировать ли убийство как предумышленное или непредумышленное. Но вы вырвали у меня оружие прежде, чем смогли застрелить своего приятеля. А это свидетельство преднамеренности. Итак, вы обвиняетесь в пиратстве и предумышленном убийстве. Признаете свою вину?

Поколебавшись, фон Хартвик ответил:

— Так как я не признаю себя подпадающим под юрисдикцию вашего так называемого суда, я отказываюсь от признания вины. Даже если я соглашусь, что нахожусь на территории ООН, а я не собираюсь этого делать, то все равно вы не обладаете судебными полномочиями.

— Капитан корабля в чрезвычайных обстоятельствах имеет весьма широкие полномочия. Можете сами это проверить. Свяжитесь с того света с каким-нибудь медиумом и проверьте.

Фон Хартвик вздернул брови:

— Из этого замечания, которое вы, по-видимому, считаете очень остроумным, я вижу, что приговор мне вынесен еще до начала разбирательства.

Каргрейвз продолжал задумчиво жевать.

— В некотором смысле — да, — признал он. — Я с удовольствием представил бы вам присяжных, но они нам не потребуются. Видите ли, нам не требуется доказывать какие-либо факты, потому что нет никаких фактов, которые можно было бы подвергнуть сомнению. Мы все присутствовали при этом. Единственный вопрос состоит в следующем: что вам за это полагается по закону? Только по этому вопросу вы имеете право высказаться — если, конечно, хотите.

— Чего ради? Ваши ублюдочные нации много треплются о справедливости и равенстве перед законом, но их у вас нет и в помине. Вы стоите передо мной, и руки ваши обагрены кровью моих товарищей, которых вы хладнокровно убили, не дав им ни малейшего шанса, и вы при этом еще обвиняете меня в убийстве и пиратстве!

— Мы это уже обсуждали, — осторожно ответил Каргрейвз. — По законам свободных людей между неспровоцированным нападением и ответным действием для самозащиты имеется огромная разница. Если в темной аллее на вас нападет грабитель, вам не требуется решение суда, чтобы прибегнуть к самозащите. Давайте дальше. Выкладывайте свои дутые оправдания.

Нацист молчал.

— Ну, давайте! — настаивал Каргрейвз. — У вас есть возможность оправдаться, сославшись на невменяемость, и, возможно, вы даже сумеете меня в этом убедить. Я всегда считал, что люди с комплексом расы господ — сумасшедшие. Вы можете убедить меня в том, что вы сумасшедший, даже в правовом аспекте.

В первый раз за все время уверенность пленника в собственном превосходстве слегка поколебалась. Он побагровел и был готов взорваться. Но взял себя в руки и произнес:

— Давайте прекратим этот фарс. Делайте что хотите и кончайте свою игру.

— Заверяю вас, я не шучу. Вы желаете сказать еще что-то в свою защиту?

— Нет!

— Я признаю вас виновным по обоим пунктам обвинения. Вы желаете сказать что-нибудь перед вынесением приговора?

Обвиняемый не потрудился ответить.

— Очень хорошо. Я приговариваю вас к смерти.

Арт с шумом вдохнул воздух и с расширенными от ужаса глазами попятился из дверного проема, в котором они стояли все трое — он, Морри и Росс. Остальные не проронили ни звука.

— Вы желаете сказать что-нибудь, прежде чем приговор будет приведен в исполнение?

Фон Хартвик отвернулся:

— Я ни в чем не раскаиваюсь. По крайней мере, я умру быстрой и безболезненной смертью. Вам же, четырем свиньям, приходится рассчитывать только на долгую мучительную смерть.

— О, — сказал Каргрейвз, — я давно хотел кое-что вам разъяснить. Мы не погибнем.

— Вы так полагаете? — В голосе Хартвика слышалось нескрываемое торжество.

— Я в этом уверен. Видите ли, через шесть-семь дней прибывает «Тор»…

— Что? Откуда вы знаете?

Пленника словно обухом по голове ударили. Потом он прошептал:

— Это неважно… вас всего четверо… но теперь я понимаю, почему вы так спешите убить меня. Вы боитесь, что я от вас ускользну.

— Вовсе нет, — возразил Каргрейвз. — Вы не понимаете. Если бы в этом был какой-то смысл, я доставил бы вас на Землю, где вы бы смогли подать апелляцию в вышестоящий суд. Я это сделал бы не ради вас — вы виновны с головы до ног, — а ради себя самого. Но, как бы то ни было, я счел это невозможным. До прибытия «Тора» мы будем очень заняты, а я смогу быть уверенным, что вы не убежите, только если кто-то из нас будет постоянно охранять вас. Этого я себе позволить не могу; но я также не намерен дать вам ни малейшего шанса избежать наказания. Тут нет даже помещения, в котором вас можно запереть. Я собирался слить топливо из баков вашей маленькой ракеты и посадить вас туда без скафандра. Таким образом вы были бы надежно изолированы, пока мы работаем. Но теперь, поскольку мы ожидаем прибытия «Тора», нам потребуется и маленькая ракета.

Фон Хартвик мрачно ухмыльнулся:

— Думаете, вам удастся удрать? Черта с два, на этом корабле вам не добраться до Земли. Неужели вы этого еще не поняли?

— Это вы ничего не поняли. Успокойтесь и дайте мне объяснить. Мы собираемся загрузить джип бомбами — такими же, какими вы уничтожили «Галилей», — и взорвать склад с вашими атомными ракетами. Очень жаль, ведь это помещение было построено местными жителями. Затем мы взорвем «Вотан».

— «Вотан»? Зачем? — Фон Хартвик внезапно оживился.

— Чтобы быть уверенным, что он больше не сможет вернуться на Землю. Мы им управлять не умеем; я хочу сделать так, чтобы им не воспользовался кто-либо другой. Затем взорвем «Тор».

— «Тор»? Вы не можете взорвать «Тор»!

— Почему же? Конечно можем — точно так же, как вы взорвали «Галилей». Но, даже если кто-то из экипажа уцелеет, у них не останется ни малейшего шанса захватить «Вотан» — он будет взорван первым. И это одна из причин, по которым вы должны умереть как можно скорее. Уничтожив «Вотан», мы укроемся на нашей базе — о ее существовании вы даже не догадывались, верно? — но там, к сожалению, только одна комната. Для пленного там места нет. Как уже было сказано, я намеревался держать вас в джипе, но он потребуется для того, чтобы взорвать «Тор». Это все меняет. В ожидании прибытия «Тора» там постоянно будет находиться наш пилот. Для вас места не остается. Так что извините, — закончил, улыбаясь, Каргрейвз. — Я ничего не упустил? — добавил он.