Роберт Хайнлайн - Ракетный корабль «Галилей». Космический кадет

— Спрашивайте, но только по одному, — попросил он. — Папа, мы не можем перехватывать ракеты, которые пролетают мимо; нам нужно лететь рядом с ними, по одной и той же орбите, уравняв скорость. Затем бомбу вводят в грузовой отсек и там осматривают.

— И что же это за осмотр?

— Погоди, папа. Мама, посмотри сюда. — Из вазы, что стояла на середине стола, Мэтт взял апельсин. — Ракеты летают по кругу от полюса к полюсу, совершая оборот вокруг планеты каждые два часа. Тем временем Земля поворачивается вокруг своей оси, совершая один оборот за двадцать четыре часа.

Мэтт медленно поворачивал апельсин, быстро водя указательным пальцем правой руки, показывая, как бы летела ракета с ядерным зарядом.

— Это значит, что если сейчас бомба пролетает над Де-Мойном, то на следующем обороте пройдет над Тихим океаном. За двадцать четыре часа она покрывает всю территорию земного шара.

— Боже мой! Мэттью, прошу тебя; не говори мне про атомную бомбу, летающую над Де-Мойном. Даже в шутку.

— В шутку? — Мэтт озадаченно посмотрел на мать. — Между прочим… сейчас подсчитаю… мы находимся примерно на сорок втором градусе северной широты и девяносто четвертом западной долготы… — Он взглянул на часы, вмонтированные в перстень на пальце, и задумался. — «Джей-три» будет пролетать минут через семь — да, точно, она будет прямо у нас над головой, когда ты закончишь пить кофе.

Бесконечные недели на борту «Нобеля», во время которых Мэтт занимался расчетами и следил за экраном радиолокатора, сделали из него отличного вычислителя; он помнил данные всех орбит, по которым летали ракеты с зарядами вокруг Земли, лучше, чем жена фермера помнит, сколько у нее цыплят. Для Мэтта орбита ракеты «Джей-три» была не просто набором цифр, а чем-то вроде старого знакомого, все привычки которого навсегда отпечатались у него в памяти.

Мать смотрела на него с ужасом. Затем она повернулась к мужу, словно надеясь, что он сможет чем-то помочь:

— Джон… я боюсь. Ты слышишь меня? Я боюсь! А вдруг она упадет?

— Глупости, Кэтрин, ракета не может упасть.

— Мама даже не знает, почему Луна держится в космосе! — хихикнул младший брат.

Мэтт повернулся к брату.

— А ты, сопляк, чего лезешь? — осадил его Мэтт. — Сам-то ты знаешь, почему Луна держится?

— Конечно. Из-за силы тяготения.

— Так, да не так. Ну-ка, объясни мне это с помощью чертежей для наглядности.

Билл попытался, но без особого успеха. Мэтт прервал его:

— Астрономию ты знаешь хуже древних египтян. А еще над старшими смеешься. Мама, послушай, не расстраивайся. «Джей-три» правда не может упасть на Землю. Он находится на свободной орбите, которая с земной поверхностью не пересекается. И в одном этот умник прав: «Джей-три» не может упасть так же, как не может упасть Луна. Кроме того, если бы патруль должен был бомбить Де-Мойн сегодня ночью, он не стал бы использовать «Джей-три» как раз потому, что она над нами. Чтобы бомбить город, нужно задействовать ракету, которая еще только летит к цели и находится от нее в нескольких тысячах миль, потому что сначала нужно подать роботу сигнал на включение двигателя и поиск цели. Надо замедлить ее и направить вниз. Так что это была бы не «Джей-три», это была бы… — Он снова задумался. — «Ай-два», а может, и «Эйч-один».

Он что-то вспомнил и улыбнулся.

— Как раз из-за «Ай-два» у меня были однажды неприятности.

— Какие? — с интересом спросил младший брат.

— Мэтт, я думаю, от этих твоих объяснений матери лучше не стало, — сухо сказал отец. — Давай не будем про атомную бомбардировку городов.

— Но я и не собирался… Извини, папа.

— А ты, Кэтрин, не должна этого бояться, ты же местных полицейских не боишься? Мэтт, ты хотел рассказать, как делается осмотр ракет. Зачем их нужно осматривать?

— Папа, пусть Мэтти расскажет, почему у него были неприятности!

Мэтт подмигнул брату:

— Пожалуй, я расскажу, это связано с осмотром ракет, папа. Значит, дело было так: когда нужно было ее забрать, у меня плохо вышло с прыжком. Пришлось вернуться на ранцевом двигателе и начать все сначала.

— Что-то я не понимаю, Мэттью.

— Он хочет сказать, что…

— Билли, помолчи. Когда нам нужно взять ракету на борт, то посылают космонавта в скафандре, чтобы вставить в боеголовку чеку и прикрепить к ней трос. Тогда уже можно втянуть ее в корабль и начать работу. Это поручили мне. Я прыгнул, да неудачно и проскочил мимо ракеты. Она была от нас ярдах в ста, наверное, я плохо прикинул расстояние. Я повернулся и увидел, что пролетаю мимо. Тогда я вернулся с ранцевым двигателем на корабль и сделал все снова.

Мать все еще ничего толком не понимала, но услышанное ей не понравилось.

— Мэттью! По-моему, это очень опасно.

— Ничего опасного, мама. Ведь и я не могу упасть, так же как ракета или корабль. Но мне, конечно, было очень неудобно за такую ошибку. Как бы там ни было, в конце концов я прикрепил трос к ракете и вернулся на корабль прямо верхом на ней.

— Ты хочешь сказать, что ехал верхом на атомной бомбе?

— Ерунда, мама, поглотитель вокруг расщепляющихся материалов задерживает большую часть излучения. К тому же все это было очень недолго.

— А если она взорвется?

— Да не может она взорваться. Для этого бомба должна врезаться в землю с такой скоростью, чтобы субкритические массы соединились в одно целое, как при действии взрывного механизма, или нужно дать команду по радио, чтобы сработало взрывное устройство. А я же ведь еще и чеку вставил — маленький такой ломик. Когда чека на месте, бомба даже чудом взорваться не может — субкритические массы не соединятся.

— Может, нам лучше оставить эту тему, Мэтт? Похоже, она нервирует нашу маму.

— Папа, так ведь мама первая и спросила.

— Знаю. Но ты мне так и не сказал, зачем вы осматриваете ракеты.

— Ну, в первую очередь мы осматриваем сами боеголовки, но с ними всегда порядок. Кроме того, я еще не получил допуска для осмотра бомбы, для этого нужно иметь диплом физика-ядерщика. Потом мы проверяем ракетный двигатель, особенно топливные баки. Иногда топливо приходится пополнять: бывает, часть его испаряется через клапаны. Но наша главная задача — это проверка орбиты и контуров управления.

— Проверка орбиты?

— Конечно, теоретически мы должны быть готовы определить координаты любой бомбы в любой момент на протяжении следующих тысячелетий. Но так не бывает. Разная мелочь — приливы, неидеальная сферичность Земли и так далее, — все это приводит к тому, что ракеты постепенно уходят с расчетных орбит. После того как ракету найдут и осмотрят — она всегда неподалеку от расчетного места, — корабль ложится точно на курс, по которому должна следовать ракета, и ее выталкивают из грузового отсека. Затем направляемся к следующей.