Владимир Забудский - Путь к звёздам

Тишина, устанавливающаяся в батискафе в паузах между их репликами, была слишком интимной. Эта тишина принадлежала лишь им двоим. В ней не было политики и стратегии. Но Тёрнер больше не чувствовала себя в этой тишине ни приятно и комфортно, как когда они были вместе, ни печально и смущенно, как после расставания. Теперь её снедала тревога.

Каждый раз, когда её взгляд падал на Рикардо, она больше не вспомнила всех тех волшебных мгновений, что были у них когда-то — она прокручивала в голове лишь слова Рейчел. И те запускали в её голове целый калейдоскоп мыслей. Коварные мыслишки словно бы были заперты где-то всё это время, но терпеливо дожидались момента, когда им позволят высвободиться и выстроиться в ряд — такой же стройный, как пафосный рассказ гения-сыщика о раскрытом им преступлении на последних страницах дешёвенького детектива.

«Может ли быть так, что всё это время ты лгал мне?» — спросила она мысленно, буравя взглядом его горделивый аристократический лик. В ушах вдруг предстало эхо истошных воплей Джилл в заброшенном промышленном здании на окраинах Паксе, где хладнокровные похитители угрожали отрубать ей по пальцу каждую минуту, если Купер не откроет им свои тайны.

Всё это был спектакль? Но ведь Форд убил тех наёмников! Кто способен так легко и непринужденно переступать через трупы? Может ли быть так, что изуверская сущность не заметна даже при столь близком знакомстве?! Может ли быть так, что она полюбила чудовище?

Вся внутренняя сущность Саши вздыбилась, едва сдерживаясь, чтобы не вскричать: «Какого чёрта?!». Всей душой она жаждала потребовать немедленных объяснений. Но внутренняя сила, проступающая на поверхность лишь в редкие моменты её жизни, когда шутки окончательно заканчивались, заставляла её хранить самообладание, будто сдавливала горло стальной хваткой ледяных пальцев.

«Иногда сказки держатся только на молчании» — глубокомысленно произнёс он больше трёх лет назад, в день их последнего поцелуя, о котором она порой вспоминала до сих пор, не в силах простить себе, что отвергла влюблённого в неё мужчину, в которого и сама по уши влюбилась, лишь из упрямой преданности своей мечте. Вспоминала с тоской и несвойственным ей ванильным романтизмом девочки, начитавшейся любовных романов. Но сейчас место ванили в её душе занял холодный металл. Может быть, иногда на молчании держится и нечто большее, чем сказки? Может, на нём держится весь их проект? Может, Саше придётся научиться молчать, чтобы сохранить свою жизнь и жизни всех, кого она любит?

«Curiosity» продолжал тихо плыть над морским дном, не подозревая о тревожных мыслях, которые в эти секунды наводняли Сашин мозг. Глядя на мужчину рядом с собой, она видела, что его лоб, обрамлённый тёмными волосами, в которые она так часто запускала когда-то свои ладони, прорезали несколько глубоких морщин. Его явно тоже снедали непростые раздумья.

— Есть несколько важных вещей, которые я хотел бы сказать тебе, — наконец заговорил Рикардо, сосредоточенно глядя на воду за иллюминатором, и, кажется, не замечая её волнения.

Тёрнер благодарила небеса, что он наконец нарушил эту тягостную тишину, в конце которой её пульс участился до показателя бегуна на середине пятимильного кросса, а лоб, кажется, начал покрываться испариной.

— Несколько дней назад был утверждён окончательный состав экспедиции.

Мгновенно ухватившись за соломинку, позволившую увести разговор подальше от зоны, в которой витал призрак смертельной опасности, Саша выпалила — так нетерпеливо, будто именно это интересовало её сейчас больше всего:

— Кого сделали капитаном?! Бриггс уже проговорился мне, что это будет не он! Хаттори настоял на своей кандидатуре?!

— Нет. В этом вопросе Иошинори уступил мне.

Выдержав эффектную паузу и повернувшись к ней, Рикардо изрёк:

— Капитаном будешь ты, Саша.

Ей понадобилось некоторое время, чтобы переварить эту информацию. Может быть — из-за страшных и сумбурных мыслей, которые витали в её голове ещё секунду назад. А может быть — из-за невероятности услышанного.

Её губы непроизвольно дёрнулись, будто норовя повторить слово «капитан» — как у слабоумного, которому требовалось долго поелозить сложное слово на языке, прежде чем до мозга дойдёт его смысл.

— Это невозможно, — решительно покачала головой она.

Вспомнив проигранный поединок на бамбуковых палках на «Gateway» и сказанные в заключение слова Бриггса о контроле над эмоциями, которые теперь заиграли в её памяти совсем другими красками, она повторила:

— Этого не может быть!

— Разве ты этого не хотела?

— Да, я подавала заявку на должность, проходила тесты и всё такое. Как и ещё десятки тысяч желающих! Но я прекрасно понимала, что вряд ли попаду даже в шорт-лист! У того же Артура Бриггса — намного больше опыта, я была ему не конкурентка. Потому и подалась параллельно на старпома и несколько других должностей…

— И всё же должность капитана займёшь ты, Саша. А Бриггс — будет старпомом. Уже завтра о твоём назначении будет объявлено публично. Так что наслаждайся последними минутками спокойствия и уединения. Скоро тебе придётся гораздо чаще мелькать в объективах камер.

Голос, которым он сообщил ей эту невероятную новость, был удивительно ровным. Ей было странно слышать его в тот момент, когда сердце готово было вырваться из груди.

«Какой безумный фантаст мог придумать, что путь на капитанский мостик первого в истории человечества пилотируемого звездолёта будет вести через постель?!» — мелькнула в её голове шальная мысль. Не успев как следует собраться с мыслями, она вскрикнула:

— Рикардо! Давай начистоту!

— Конечно, — развёл руками он, кажется, слегка удивлённый такой эмоциональной реакцией.

— Я не могу позволить, чтобы твоё личное отношение влияло на назначения такой важности! Речь идёт о жизнях сотен людей и о корабле стоимостью в триллионы кредитов, чёрт бы это всё побрал!

— Э-э-э. О чём ты? — снисходительно улыбнулся он.

Пока она ощущала себя круглой идиоткой, Гизу улыбнулся и, дабы сгладить неловкость (хоть от этого стало только хуже), положил ладонь ей на плечо и мягко заговорил:

— Саша, давай не будем сюда это вмешивать. В своё время мне пришлось поставить несколько прочных замков на дверь, за которой ты сама попросила запереть наше общее прошлое, так и не ставшее нашим общим будущим. И ключи от этих замков я выбросил в океан. Иначе руки слишком сильно чесались бы открыть их и вернуть всё как было.

— Д-да, я знаю, — пробормотала она, жалея, что батискаф слишком мал, чтобы она могла отстраниться от его касания к её плечу, обжигающего своей снисходительностью. — Я просто…

— Наше прошлое здесь совершенно ни при чём. Неужели ты правда думаешь, что правление и набсовет отдали бы за твою кандидатуру большинство голосов, если бы я, по какой-то странной прихоти, захотел пропихнуть её лишь чтобы напомнить женщине об отвергнутых чувствах? Это было бы достойно шекспировской драмы. Но я — не настолько склонен к драмам, хоть и латиноамериканец. С тех пор, как мы с тобой всё выяснили — ты остаёшься для меня другом и партнёром по проекту. И это всё.