Владимир Забудский - Взгляд на звёзды

В этих людях не было и тени благоговейного трепета, который вызывала мысль о новом мире у Доминика, у Саши, или вызвала бы у её матери, Лианны, если бы та была жива. Они не чувствовали, как тревожно замирает сердце и беспокойно мечется ум в поисках ответов на вопросы гораздо более фундаментальные и важные, чем «как туда добраться?» и «как сделать это раньше конкурентов?». Случайно ли, что так близко к нам оказался столь чудесный мир, что являлось статистически невероятным? Не доказывает ли это, что за созданием Вселенной стоит разумный замысел? А если так?.. Этих вопросов были тысячи. Требовались годы, чтобы хотя бы сформулировать их, не то что найти ответы. Но к некоторым людям они придут в последнюю очередь, либо не придут никогда.

Такова была природа людей. У истоков любых фундаментальных научных открытий стояли великие и чистые умы изобретателей, которые порой не имели ни малейшего понятия, что делать со своими открытиями далее. Но извлекал из них пользу, превращая в промышленные революции, изворотливый ум пронырливых коммерсантов, которые часто даже не понимали природу открытий. Этот странный тандем науки и бизнеса существовал уже давно. И он двигал человечество вперёд, несмотря на то, что его участники редко пылали к друг другу любовью и уважением.

Между тем, Саша не могла отделаться от беспокойства при созерцании той алчной и жестокой гонки, которая разворачивалась уже через считанные дни после того, как человечество стало на пороге новой страницы своей истории. Так ли необходимо подойти к столь великому и фундаментальному открытию? Можно ли рассматривать целый мир с такой же прагматичной захватнической логикой, с какой европейские первооткрыватели спешили вбить колышки в только-только открытую ими землю Нового света, заботясь лишь о том, кому будет принадлежать эта земля и её богатства?

«Если кто-то невидимый и всемогущий всё-таки смотрит на нашу возню из бескрайних глубин космоса — мы для него будем выглядеть как прожорливая саранча» — подумала она. — «Мы ещё почти ничего не знаем об этой планете. А уже готовы облепить её и сосать из неё ресурсы. Строим планы, как испить её до дна, как уже почти испили свою родную, и броситься дальше бороздить космос в поисках новой пищи. Долбанная «серая слизь» — вот и всё, что мы из себя представляем?!».

Будь на то её воля, она бы сделала так, чтобы никакие корпорации не могли затевать никаких проектов в отношении Земли-2, пока этот вопрос не будет решен где-то в ООН. Чтобы всё человечество решило, как поступить дальше с тем, что ему открылось. Но в глубине души она прекрасно понимала, что исход всё равно остался бы неизменным. К началу XXII века человечество так и не научилось относиться достаточно бережно к собственной экосистеме, несмотря на все колоссальные проблемы, которые вызвало своим неконтролируемым размножением и своей промышленностью. Вряд ли хватит у него мудрости и на то, чтобы бережно отнестись к тому, что могло бы стать для Homo Sapiens вторым шансом.

Так или иначе, эти фундаментальные вопросы лежали вне её власти, и вне власти Купера. Данные, которыми он владел, были слишком тяжелой ношей для старика, ставили его в слишком опасное положение. Передать эти данные тем, кто, во всяком случае, не причинит ему вред, и даже позволит ему дальше пользоваться их плодами — самое разумное, что можно сделать.

— Это предложение звучит для тебя не так уж плохо, Дом, — согласно кивнула она. — Но, если хочешь знать моё мнение — мы должны открыть наше знание миру. Немедленно. Не только из соображений безопасности, но и из соображений морали. Это знание не может принадлежать никакому человеку, никакой корпорации. Это слишком важно, и касается всех.

Глядя на неё, Дом улыбнулся. «Всё-таки я не ошибся в тебе, девочка моя» — подумал старый инженер. В отличие от него, Монику её слова не умилили.

— Ты это серьёзно?! Неужели ты не понимаешь, что тем самым мы лишим себя важнейшего преимущества?! Ничего более деструктивного для нашего проекта не придумать!

— На вашем проекте свет клином не сошелся! — не растерялась под её испепеляющим взглядом Саша, решительно посмотрев в ответ. — Вы говорили о ваших ценностях, доктор Мейер, о ваших отличиях от «Ориона»? Так будьте верны им до конца.

Переведя взгляд на Рикардо и Марию, она добавила:

— Эта информация всё равно не останется тайной надолго. Открыв её миру добровольно и безвозмездно, «Терра Новая» продемонстрирует, что для вас это больше чем просто коммерция. А значит — вы достойны такой ответственности и чести, как организация первой экспедиции в новый мир.

По едва заметной молнии, блеснувшей в глазах Рикардо, Саше показалось, что её слова зацепили миллиардера. Но Моника осталась так же холодна и прагматична.

— Я категорически против такого наивного и романтического подхода к серьёзным вещам, — покачала головой она. — Я тоже считаю, что информацию о Земле-2 в любом случае надолго не удастся сохранить в тайне. И это как раз является аргументом в пользу того, что нам не стоит открывать её немедленно. Не случится ничего аморального и страшного, если мы воспользуемся своим законным преимуществом и начнём готовиться раньше других. Люди всё равно узнают со временем. Политики ещё успеют развести по этому поводу бесполезные дебаты, церковники — религиозную истерию, а журналисты — наснимать кучу телешоу. Какая разница, произойдёт ли это месяцем раньше, или позже? Я уже молчу о том, что с той секунды, когда об этом все узнают, мы окажемся под сильнейшим прессингом с самых разных сторон из-за ключей управления к «Лиаму», которые ещё даже не попали к нам в руки! Где они, между прочим?!

— Не беспокойся, Моника, вы их получите, — примирительно заверил её Дом. — Но прежде давайте всё же оговорим некоторые базовые моменты.

— Я же уже сказала, что ты получишь всё, что тебе нужно!

— Я благодарен тебе за заботу. Но я также не могу забывать и о своих друзьях. Я бы хотел, чтобы Саша также была частью проекта. Она имеет на это моральное право как дочь Лианны, и как человек, который едва не погиб в самом начале этой истории. Её выдающийся инженерный ум и прекрасные человеческие качества будут нам крайне полезны.

Взгляд доктора Мейер, остановившийся на Саше, был не слишком добрым. Её беспокоило, какое огромное влияние имела на Доминика эта бойкая выскочка, очаровавшая старика своей милой непосредственностью. А ещё больше её настораживала её сильная воля, которой вполне хватало, чтобы противостоять воле самой Моники. «И откуда это в тебе, девчонка? Ведь твоя мама была такой душкой» — подумала Моника с незаметным вздохом.

Она не любила, когда ей перечили. Особенно по принципиальным вопросам, таким как, в частности, глупое и преждевременное открытие миру правды о Земли-2. Будь её воля, она бы не захотела иметь в команде человека, столь склонного к неповиновению и созданию проблем. Но она прекрасно понимала, что было бы крайне немудро отклонить просьбу Доминика именно в этот момент.