Вернор Виндж - Пламя над бездной [сборник]

Еще несколько дней назад все шло как по маслу. Отойдя от пушкаря на приличное расстояние, Стальной сказал элементу Шкуродера:

— А от наших «спасателей», как и прежде, ни слуху ни духу.

— Именно. — Еще одно отклонение от графика, притом важное и неподконтрольное. — Равна пропустила четыре сеанса. Два моих элемента сейчас вместе с Амдиджефри. — Синглет указал мордой в сторону купола внутренней твердыни. Жест получился ужасно неуклюжим — без участия других морд и глаз язык тела сильно оскудевал. «Мы просто не приспособлены действовать поэлементно». — Через несколько минут звездники пропустят и пятый. Дети уже в отчаянии, знаешь ли.

Голос элемента звучал сочувственно. Стальной Владыка почти бессознательно раздался в стороны, подальше от него. Стальной помнил этот тон с ранних версий своей личности. И еще он помнил, что за ним следовало — ножи и смерть.

— Тиратект, я хочу, чтоб они были счастливы. Мы исходим из предположения, что связь рано или поздно возобновится. Тогда они нам понадобятся. — Стальной оскалился на синглета шестью парами челюстей. — И чтоб без твоих старых фокусов!

Элемент едва заметно вздрогнул: это движение Стальному душу согрело больше, чем ползание на животе десятка тысяч других.

— Разумеется. Я просто считаю, что тебе стоит к ним наведаться. Помочь им обуздать страхи.

— Вот ты этим и займешься.

— О… мне они не слишком доверяют. Я тебе уже говорил, Стальной. Они тебя любят.

— Ха! А тебя видят насквозь до дна злобной твоей душонки, э?

Стальной был очень доволен собой. Он преуспел там, где методы самого Шкуродера результатов не дали бы. Он научился манипулировать жертвами без угроз или пыток. Самый безумный эксперимент Стального — и уж точно самый выигрышный. Но…

— Пойми, нет у меня времени с ними нянчиться. Утомительное занятие — болтать с этой парочкой.

Ему стоило изрядных трудов сдерживаться, терпеть «обжималки» Джефри и розыгрыши Амди. Стальной изначально настоял, чтоб никого другого к детям не пускали. Они слишком важны, чтобы показывать их кому попало; малейшая неточность выдаст им истинное положение вещей и разрушит всю затею. За исключением Тиратект, никому постороннему с детьми встречаться не разрешалось. Но Стальному каждая следующая встреча давалась тяжелей предыдущей, становясь испытанием на прочность. Трудно было мыслить, превозмогая кипящий гнев, — а именно это чувство вызывала у Стального почти любая беседа с детьми. Как все упростится, когда прибудут звездники. Тогда инструменту по имени Амдиджефри найдется иное применение. В их дружбе и доверии нужда отпадет. С каким же облегчением он примется их пытать и мучить, подкрепляя свои требования.

Разумеется, если чужаки так и не прилетят или…

— Надо же что-то предпринять! Я не намерен плыть по течению будущего. — Стальной ударил лапой по ограждению с внутренней стороны парапета, оставив на дереве глубокие зазубрины от сверкающих когтей. — С чужаками мы справиться не сумеем, так давай разберемся с Древорезчицей. О да! — Он ухмыльнулся элементу Шкуродера. — Какая ирония судьбы, не так ли? Сотню лет ты вынашивал замыслы ее уничтожить. Ныне я в этом могу преуспеть. Но то, что стало бы для тебя величайшим триумфом, для меня лишь утомительный побочный эффект временной задержки более грандиозных планов.

Элемент в мантии не слишком впечатлился.

— Все немножко изменилось, когда с небес упали эти дары.

— О да, прямо мне в челюсти. Но я же везунчик, разве нет? — Он некоторое время трусил, презрительно фыркая про себя. — Да. Пора Проныре привести свою доверчивую королеву на бойню. Может, одно с другим совместится, но… Думаю, что решающая битва должна пройти к востоку отсюда.

— Марграмский Перевал?

— Точно. Силы Древорезчицы при подъеме тесно стянутся вместе. Мы наведем на перевал пушку, установленную за вершинной грядой Перевала. Мы их всех там положим. Это достаточно далеко от Холма Звездолета; если даже звездожители явятся в то же самое время, мы сумеем решить обе задачи. — Синглет ничего не ответил, и спустя миг Стальной обернулся к нему. — Да, дорогой мой наставник, я понимаю, что иду на риск. Я отдаю себе отчет, что наши силы придется раздробить. Но у нас на пороге армия. Они недопустимо запоздали, это правда, но даже Проныре не по силам развернуть их и отправить восвояси. А если он попытается настоять на своем, королева может… Ты знаешь, как она поступит?

— …Нет. Она всегда отличалась непредсказуемостью.

— Она даже может его сместить, раскрыв измену. Итак, шансы наши невелики, если не расправиться с нею сейчас. Ты с Дальноведчиком Ранголитом?

— Да. Двумя элементами.

— Вели ему связаться с Пронырой. Пускай приведет армию королевы на Марграмский Перевал через два дня, самое позднее. Импровизируй, как тебе угодно, — ты лучше знаешь те места. Когда обе армии соберутся там, проработаем более тонкие детали. — Чудесное ощущение — командовать обеими сторонами сражения! — И еще одно. Это важно, и Проныра должен исполнить приказ в течение суток. Я хочу, чтобы человечицу Древорезчицы убили.

— А какой от нее вред?

— Идиотский вопрос. — «Особенно от тебя». — Мы не знаем, когда прибудут Равна с Фамом. Пока не зажмем их челюстями, эта Йоханна под боком представляет опасность. Прикажи Проныре замаскировать все под несчастный случай, но чтоб Двуногой не стало!

Шкуродер был повсюду. О таком богоподобии он мечтал с тех самых пор, как отщепился от Древорезчицы. Один его элемент общался со Стальным, двое лениво слонялись по звездолету с Амдиджефри, а еще двое пробирались через невысокий лесок сразу к северу от лагеря Древорезчицы.

Рай может обернуться и агонией, и с каждым днем пытку становилось тяжелее выносить. Во-первых, лето выдалось невыносимо жарким, невиданным на Севере. А радиомантии были не просто жаркие и тяжелые. Они укутывали мембраны всех его элементов. И от обычной неудобной одежды отличались тем, что снять их хотя бы на миг означало обезуметь. Первые тренировки длились не более часа-двух. Но затем он отправился в пятидневную экспедицию с Дальноведчиком Ранголитом, поставляя Стальному немедленные сведения о расположении сил врага и обеспечивая возможность мгновенно распоряжаться по всей стране вокруг Холма Звездолета. Когда все закончилось, Шкуродер двое суток приходил в себя, зализывая потертости и ссадины от радиомантий.

Последнее его упражнение во всеведении длилось уже двенадцать дней. Не снимая мантий, он ввергал себя в необоримую пытку. Ежедневно один элемент, по очереди, снимал радиоплащ, чтобы вымыться и дождаться замены подкладки. И ежедневно Шкуродер на час терял рассудок; в такие моменты слабовольная дурочка Тиратект приходила в себя и пыталась восстановить контроль над стаей. Это все ерунда, конечно. Когда один элемент отключался, оставалось только четверо. Попадались четверки с нормальным интеллектом, но Шкуродер/Тиратект такой не имели. Мылись и переодевались они в безмысленном тумане.