Вернор Виндж - Пламя над бездной [сборник]

— Пароль? — вопросил Ларри.

— Профессор Фудзияма, мне надо поговорить…

— Неправильный пароль! — Дверь захлопнулась перед носом Хамида.

Полицейская положила руку на плечо Хамида:

— Извини, сынок. Он такое вытворяет с шишками поважнее тебя.

Хамид стряхнул ее руку. Черно-белое существо у его ног заорало полицейской сиреной. Хамид заорал, перекрывая ее:

— Постойте! Это я, Хамид Томпсон. Группа двести один по трансчелу!

Дверь снова приоткрылась. Вышел Ларри, покосился на копов, потом на Болтушку.

— Ну почему ж ты сразу не сказал? Входи.

Хамид и Болтушка юркнули внутрь. Ларри невинно улыбнулся федералке:

— Будь спок, Сюзи, это по работе.

Кабинет Фудзиямы был длинный и узкий, по сути — просто коридорчик меж глубоких лабораторных стеллажей. Студенты Ларри (те, кто осмеливался забираться в эти глубины) сомневались, что проф выжил бы на Старой Земле в эпоху до изобретения электронных накопителей данных. На полках громоздились, наверное, тонны мусора. Там и сям в проход выпирали и свешивались гаджеты причудливых форм. Место это напоминало музей — а может, им и было; Ларри, помимо прочих дисциплин, специализировался в археологии. Большинство машин не функционировали, но кое-где что-то гудело и искрилось. Были тут машины в стиле Руба Голдберга [26] Руб Голдберг — американский карикатурист, мастер рисунков с «бесполезными механизмами». и прототипы времен основания колонии… а также парочка девайсов Оттуда, Извне. Через потолок тянулись трубы водопровода и парового отопления. Хамиду почудилось, что он оказался на борту подлодки.

В стороне стоял рабочий стол Ларри. Куча хлама на столе на опасной высоте уравновешивалась плоским дисплеем и красивой черной, как ночь, статуэткой. Читая курс трансчеловеческой культурологии студентам 201‑й группы, Ларри изложил свою теорию менеджмента в области артефактов: кто последним зашел, первым выходит; каждый год покупай новую чистую простыню, проставляй на ней дату и накрывай образовавшийся слой хлама на рабочем столе. Тогда это прозвучало как обычная для Лентяя Ларри шутка, но из-под горы хлама действительно выглядывал краешек простыни.

Настольная лампа отбрасывала резкие глубокие тени. Ящики вокруг словно заваливались внутрь. Свободное пространство между ними было забито плакатами. По плакатам была ясна одна из причин, приведших Ларри в этот подвал: стремление оскорбить любую мало-мальски значимую общественную прослойку как можно более замысловатым образом. Куча… чего-то… громоздилась на столе. Ларри небрежно смахнул ее на пол и пригласил Хамида сесть.

— Конечно, я тебя помню по трансчелу, но зачем об этом вспоминать? Ты же хозяин Болтушки и сынок Хусса Томпсона. — Он снова угнездился в кресле.

«Никакой я не сынок Хусса Томпсона!» Вслух же Хамид произнес:

— Извините, но мне больше ничего в голову не пришло. Впрочем, это касается моей Болтушки. Мне нужен совет.

— Ага! — Фудзияма скорчил знаменитую свою усмешку головастика — одновременно невинную и хищную. — Ты пришел как раз в нужное место. У меня до фига советов. Но я слышал, что ты бросил учебу и ушел в Турагентство.

Хамид передернул плечами, стараясь, чтобы жест вышел не слишком оборонительный.

— Ага. Но я уже был на выпускном курсе, а об американской культуре и литературе знаю больше многих дипломников. Кроме того, Караван Туристов пробудет здесь лишь полгода. И сколько еще до следующего? Мы показываем им все, что, как нам кажется, их может заинтересовать. Фактически даже больше, чем тут в действительности есть. Сто лет может пройти, прежде чем Сюда, Вниз, кто-то спустится снова.

— Возможно, возможно.

— В любом случае я многому научился. Я познакомился почти с половиной Туристов. Но…

На Срединной Америке обитало десять миллионов человек. По меньшей мере миллион лелеял мечту вырваться Вовне. По меньшей мере десять тысяч отдали бы все, что имеют, за билет из Медленной Зоны, за право жить в цивилизации, охватывающей тысячи миров. Последние десять лет Срединная Америка жила в ожидании Каравана. Хамид провел эти годы — половину своей жизни с тех пор, как бросил математику, — оттачивая навыки, которые, по его мнению, могли пригодиться для билета Наружу.

Тысячи конкурентов тоже трудились в поте лица. За это десятилетие факультеты американской культуры и литературы по всей планете столкнулись со взрывоподобным ростом заявлений от студентов. За кулисами же творились еще более интересные события. Правительство и крупные корпорации разрабатывали тайные проекты, о которых никому не полагалось знать до прибытия Каравана. Десятки человек поставили все на кон, сосредоточившись на том, что, по их мнению — и только их, — могло заинтересовать «внешников». Некоторые были отъявленные идиоты: всемирно известные атлеты и гроссмейстеры. Учитывая, сколько народу в Запределье, им не светил разряд выше восьмого. Не-ет, чтобы выбраться Наружу, требовалось нечто особенное даже для тех краев… Вовне. Если не считать артефактов со Старой Земли, возможностей было не очень много. Правда, кое-кому удавалось достичь цели неожиданными путями: так, некая Джилли Вайнберг, способная, но отнюдь не гениальная студентка факультета АМЛ, дождалась, пока на орбите появится Караван, прошмыгнула в обход Бюро и представилась Туристам подлинной американской девчонкой из группы поддержки, куртизанкой топ-класса. Прием сработал, и теперь его тщетно пытались повторить другие претенденты обоих полов. Джилли вытянула свой счастливый билет Вовне. Самое забавное, что спонсировал ее лотлримарский моллюск, и секунды бы не протянувший в кислородной атмосфере: один из немногочисленных нелюдей Каравана.

— Я бы сказал, что трое внешников со мной на короткой ноге. Но как минимум пятеро Гидов способны на большее. И вам известно, что Туристы сумели оживить четверых мертвяков из исходного экипажа колонистов Срединной Америки. Уж этим-то билеты Вовне забронированы, стоит только захотеть. — Мужчины и женщины, которые выросли на Старой Земле, за две тысячи световых лет и двадцать тысяч лет назад [27] Здесь имеется противоречие с « Пламенем над бездной » и « Детьми небес »: действие этих романов происходит позже. . Было похоже, что более ценных товаров Срединная Америка на экспорт не изыщет. — Если бы они явились хоть несколькими годами позже, я бы тогда уже диплом защитил… может, сделал бы себе имя.

Ларри прервал полное самосожаления молчание Хамида:

— А ты не думал купить себе билет Наружу за Болтушку?

— Все время думаю. — Хамид опустил глаза на темную зверушку, свернувшуюся у его ног. Болтушка вела себя ужасно тихо.

Ларри заметил его взгляд: