Вернор Виндж - Пламя над бездной [сборник]

— Ну? — ровным тоном осведомился Проныра.

— Господин, прошу вас прибегнуть к моим услугам. Полагаю, само мое присутствие здесь демонстрирует, какую пользу могу я сослужить Древорезчице в деле укрепления ее безопасности. Кто, как не талантливый профессионал, способен разведать, что эту башню вы используете в качестве потайной берлоги?

Проныра вроде бы немного расслабился. Проявилась сухая усмешка.

— А и вправду — кто? Я прихожу сюда как раз потому, что эту часть старой стены не видно из других мест замка. Здесь я позволяю себе… отдохнуть от бюрократической рутины и пообщаться с природой.

Джакерамафан кивнул:

— Я понимаю, господин, но кое в чем вы ошибаетесь. — Он указал мимо начальника секретной службы. — Вам не видно в таком тумане… На обращенной к гавани стороне замка есть место, откуда просматривается ваша башенка.

— И что? Кто бы мог… а, ты про те гляделки, что привез из Республики?

— Именно! — Грамотей полез в карман и торжественно извлек подзорную трубу. — Даже через двор я вас узнал.

Дальнозорки сделали Грамотея знаменитым. Древорезчицу и Щепетильника приборы просто очаровали. К сожалению, Грамотей был вынужден, как честная стая, признать, что он не изобрел их, а купил в Рангафире. И уже не важно, что это он первый распознал важность изобретения, не важно, что прибор помог ему вызволить Йоханну… Поняв, что он не вполне понимает принцип работы устройства, они приняли одну дальнозорку в дар и обратились к собственным стекольщикам. Ну и ладно. В этой части света никто не владеет дальнозорками искуснее Грамотея!

— Я следил не за вами в особенности, господин. То была лишь малая часть моего исследования. За десять последних дней я провел много часов, прогуливаясь по замку.

Губы Проныры дернулись.

— И то верно.

— Осмелюсь утверждать, что не многие меня замечали, и я осторожничал, чтобы никто не увидел, как я пользуюсь дальнозоркой. В любом случае, — он вытащил из другого кармана записную книжку, — я сделал исчерпывающие записи. Я знаю, кто, куда и когда ходит почти весь световой день. А вы себе представьте, как эффективна окажется моя техника летом! — Он положил записную книжку наземь и толкнул ее Проныре. Тот, помедлив, отделил элемента и подтянул ее к себе. Особого энтузиазма Проныра не проявил.

— Пожалуйста, поймите меня правильно, господин. Я знаю, вы оповещаете Древорезчицу о том, что происходит в высшем совете шкуродерников. Без ваших информаторов мы бы не устояли перед ними, и…

— Кто тебе такое сказал?

Грамотей поперхнулся. «Смелее же!» Он изобразил осторожную усмешку.

— Никто. Я же профессионал, как и вы. Я умею хранить тайны. Но подумайте: в замке могут оказаться и другие подобные мне, и даже предатели. Вы, на вершине власти, можете и не подозревать о них. Подумайте, какой вред они способны причинить. Вам нужна моя помощь! По моему способу всех их можно выследить. Я с радостью обучу ему группу ваших сыщиков. Можно действовать и в городе, наблюдая с рыночных башен.

Начальник тайной службы поерзал у парапета, рассеянно царапая кирпичи отсыревших стен.

— Эта идея по-своему привлекательна. Чтоб ты знал: я полагаю, мы выявили всех агентов Шкуродера, мы им скармливаем дезинформацию… Забавно, когда твоя же ложь возвращается через агентов на той стороне. — Он коротко рассмеялся, глянул через парапет, поразмыслил. — Но ты прав. Если мы упустили агента, вхожего к Двуногой, с доступом к Даннику… это будет ужасно. — Он повернул к Грамотею еще несколько морд. — Хорошо, считай, что я тебя нанял. Могу выделить тебе четверых-пятерых, чтоб ты их, э-э, обучил своим методам.

Грамотей не сдержался и чуть не заплясал от радости, устремив на Проныру все глаза.

— Вы не пожалеете, господин!

Проныра пожал плечами:

— Вероятно, нет. А теперь вот что: кому еще ты рассказал о своих прогулках? Их всех надо привести и взять клятву молчания.

Грамотей подтянулся:

— Господин мой, я же вам сказал: я профессионал! Все эти сведения я хранил в тайне, ожидая подобного разговора.

Проныра усмехнулся, поза его стала почти добродушной.

— Отлично. Начнем же.

Что-то — то ли слишком громкий голос Проныры, то ли слабый звук сзади — заставило Грамотея повернуть одну голову. Он увидел, как от парапета, выходящего на лес, к нему несутся быстрые тени. А потом, слишком поздно, услышал мысли врага.

Засвистели стрелы, глотку Фана обожгло огнем. Он захрипел, но собрался вместе, метнулся через площадку к Проныре:

— Помогите!

Грамотей понял, что мольба бессмысленна, даже прежде, чем Проныра вытащил ножи и отстранился. Так он и стоял, спокойный, пока его наемник прыгал Грамотею в середку стаи. В какофонии боли и мыслешума еще билась одна ясная мысль: сказать Страннику! сказать Йоханне! Резня продлилась сущие мгновения, а потом… часть Грамотея утонула в чем-то красном и липком, часть же ослепла. Мысль Джакерамы разорвалась на фрагменты. Он потерял по крайней мере одного элемента: лужа крови вокруг обезглавленного Фана быстро увеличивалась. На холоде от нее шел пар.

Боль… холод… тону, задыхаюсь… сказать Йоханне… Убийца и его наниматель отошли подальше. Проныра. Начальник тайной стражи. Главный предатель. Сказать Йоханне . Они стояли неподвижно… смотрели, как он истекает кровью. Чистюли. Не хотят пачкаться о меня мыслями . Подождут. Дождутся, пока разум его погаснет, пока шум утихнет… потом довершат начатое.

Тихо, так тихо. Далекие мысли убийцы. Стоны, хрип. Никто не узнает…

Почти все его элементы уже умерли. Джа тупо смотрел на двух незнакомцев. Один подошел поближе. Стальные когти на лапах, ножи в зубах. Нет! Джа отскочил прочь, поскальзываясь и оступаясь на чем-то мокром. Стая ринулась на него, но Джа уже влез на парапет, отбросил тело назад. Он падал и падал… пока не разбился о камни далеко внизу.

Джа оттащил себя от стены. Спина страшно разболелась, потом онемела. Где я? Где я? Повсюду туман. Высоко над ним что-то бубнили голоса. В маленьком мозгу смешивались образы ножей и когтей. Сказать Йоханне! Он вспомнил… что-то вспомнил… из прошлого. Тропинка, скрытая глубокими зарослями. Если проползти по ней достаточно далеко, там в конце будет Йоханна.

Джа медленно пополз по тропинке. С задними лапами что-то случилось: он их не чувствовал.

Сказать Йоханне.

Йоханна раскашлялась. Куда ни кинь, всюду клин. Уже три дня у нее першило в горле и закладывало нос. Она не знала, пугаться или нет. В средневековье болячку на каждом шагу подхватить можно было. «Ага, и многие от них умирали». Она вытерла сопли и попыталась сосредоточиться на словах Древорезчицы.

— Щепетильник уже приготовил немного пороху. Предсказания твоего Данника оправдались. К сожалению, он чуть элемента не лишился, пытаясь воспользоваться деревянной пушкой. Если пушки построить не удастся, то, боюсь…