Вернор Виндж - Пламя над бездной [сборник]

— Да, но… — Джефри знал, что Равна со Сьяндры Кей. Она взрослая, старше Йоханны, но моложе мамы. Но как она в действительности выглядит? — Я хочу сказать, она летит в такую даль, чтобы спасти нас и закончить то, что мама с папой пытались сделать… Она, наверное, очень хорошая.

Скрип стилосов снова прервался, послание прокрутилось дальше. Придется снова его воспроизводить.

— Да, — сказал Амди, помолчав. — Она… она, наверное, почти как Стальной Владыка. Приятно будет встретить кого-нибудь, кого обнять можно. Как ты — Стального Господина.

Джефри немного обиделся.

— Погоди, но ты же меня обнять можешь!

Элементы Амди рядом с ним громко засопели.

— Знаю, но… ну, я имею в виду, кого-нибудь взрослого… вроде как родителя.

— Ага.

Они еще около часа переводили и сверяли таблицы. Потом настало время переслать последние запросы Стального Владыки. Примерно четыре листа, аккуратно переписанные Амди на самношке. Обычно он сам любил набирать текст, согнувшись всеми мордами над клавиатурой и дисплеем. Но не сегодня. Он развалился на коленях и вокруг Джефри, но проверять набранное не спешил. Джефри то и дело слышал, как у него что-то резонирует в груди, а порой подвеска дисплея начинала издавать странные звуки в такт неслышимым, которыми обменивались элементы Амди. Джефри сообразил, что друг в глубокой задумчивости.

Закончив набирать последнее сообщение, он добавил несколько вопросиков от себя. «Сколько вам с Фамом лет? Вы женаты? На кого похожи наездники?»

Дневной свет, сочившийся из щелей, угасал. Вскоре землекопы бросят кирки и промаршируют в бараки за гребнем холма. А по ту сторону протоки, точно в сказке, воссияют золотом в предзакатной дымке башни Тайного Острова. Вот-вот явятся белокурточники, позовут Амди и Джефри ужинать.

Два элемента Амди выскочили из гамака и принялись носиться друг за другом вокруг кресла.

— Я все думал, я все думал! Эта штука от Равны, радио: почему она только для голоса? Она говорит, любые звуки — одно и то же, только на разных частотах. И мысли — тоже звуки! Если мы кое-что поменяем в таблицах, если нахлобучим передатчики и приемники мне на мембраны, почему бы не передать по радио мысль ?

— Ну, не знаю.

Во многих обычных делах привычным ограничением выступала полоса пропускания , хотя Джефри смутно представлял себе, что это такое. Он взглянул на завершающие таблицы, все еще отображенные на дисплее. И вдруг его осенила такая идея, до какой многие взрослые в технологически развитых цивилизациях не додумались бы…

— Я этими штуками пользуюсь каждый день, хотя не знаю точно, как они работают. Можем следовать ее указаниям, но откуда нам знать, что именно надо изменить?

Амди возбужденно ерзал, как с ним бывало, когда ему на ум приходила какая-нибудь шалость или розыгрыш.

— Нет-нет-нет! Нам и не надо все тут знать. — Еще три элемента прыгнули на пол и замахали Джефри листами бумаги. — Равна же не знает наверняка, как мы говорим. В инструкциях есть опции для небольших изменений. Я все думал… мне кажется, я понимаю, как эти изменения взаимосвязаны. — Он прекратил беготню и издал жалобный визг. — Проклятье, но я не могу объяснить как. Думаю, мы сумеем расширить эти таблицы, а потом изменить машину само… самоочевидным образом. А потом… — Амди на миг так восхитился, что потерял дар речи. — Ой, Джефри, был бы ты стаей! Ты себе представь: ставишь по элементу на вершине горы, а потом думаешь по радио. Мы на весь мир бы разошлись!

Но тут снаружи кто-то забулькал на межстайном, а затем повторил на самношке:

— Время идти кушать. Идем теперь, Амдиджефри. Хорошо?

Это был господин Шрек; он неплохо владел самношком, хотя и хуже, чем Стальной Владыка. Амдиджефри подобрали раскиданные по рубке листы и аккуратно переложили в карманы курток Амди. Выключив дисплей и коммуникационное оборудование, они выбрались в главный ангар.

— А ты думаешь, Стальной Господин нам разрешит?

— Может, просто пошлем это обратно Равне?

Белокурточник отошел от люка, и Амдиджефри вылезли наружу. Через минуту их озарили косые лучи закатного солнца. Дети почти не заметили этого, так их воодушевила грандиозная идея Амди.

Для Йоханны смерть Грамотея Джакерамафана многое изменила. В основном к лучшему. Кабы не убийство, перемен никогда не случилось бы… Именно это Йоханну и печалило.

Она пустила Древорезчицу к себе в хижину вместо служанки. Наверное, Древорезчица изначально этого и хотела, но страшилась гнева девочки. Теперь и данник тоже хранился в доме. Вокруг круглосуточно дежурили не меньше четырех стай охраны, которые отряжал Проныра, и велись разговоры о строительстве казарм.

Днем Йоханна встречалась и с другими, а иногда принимала того, кому требовался данник. Щепетильник, Проныра и Шрамозадый — Странник — в совершенстве выучили самношк. Говорили они так бегло, что девочка уже составила представление об их характерах. Вот Щепетильник, порывистый и очень умный; вот Проныра, такой же чванливый, каким показался ей некогда Грамотей, но лишенный живости и фантазии; вот Странник Викврэкшрам. Каждый раз, сталкиваясь с его здоровенным Шрамом, она чувствовала холодок. Тот всегда садился позади остальных и пригибался, чтоб не попадаться ей на глаза. Странник, несомненно, понимал, какой эффект оказывает его присутствие на девочку, и старался ее не раздражать, но даже после смерти Грамотея Йоханна эту стаю разве что с трудом терпела. В конце концов, не исключено, что в замке Древорезчицы предатели. Предположение Проныры о набеге шкуродерников ничем не подкреплено. Йоханна с подозрением наблюдала за Странником.

По вечерам Древорезчица всех отсылала прочь, рассаживалась вокруг очага и задавала даннику вопросы, не имевшие к противостоянию со шкуродерниками никакого отношения. Йоханна сидела рядом и объясняла то, что Древорезчица не смогла понять сама. Как странно. Древорезчица у этих существ — кто-то вроде королевы. У нее есть огромный (примитивный, неуютный, уродливый, но все же огромный) замок. У нее десятки слуг. И тем не менее она проводит бо́льшую часть вечера в маленькой деревянной хижине, скорчившись рядом с Йоханной. Помогает с очагом и готовкой ничуть не меньше служанки, которая занималась этим прежде.

Так и вышло, что у Йоханны появилась среди Когтей подруга — Древорезчица. Раньше Грамотей был ей другом, но она этого не понимала, пока он не погиб. Древорезчица была очень умная и очень странная. В некотором смысле — умнее всех, кого Йоханна знавала за свою жизнь, хотя девочка не сразу пришла к такому выводу. Йоханну не слишком удивила легкость, с какой Когти выучили самношк: в адвентюрах так всегда и бывало, да и потом, в даннике имелись обучающие языковые программы. Но теперь Йоханна вечера напролет смотрела, как Древорезчица работает с данником. По вечерам стая отвлекалась от военной тактики и химии, которыми занималась весь день на Совете. Вместо этого Древорезчица читала о Медленной Зоне и Запределье, об истории Страумлианского Простора. Она обучилась нелинейному чтению быстрее прочих. Иногда Йоханна просто сидела и восхищенно заглядывала ей за плечи: стая разделила экран на окна, и в главном данные прокручивались так быстро, что у Йоханны в глазах рябило. Примерно дюжину раз в минуту Древорезчица натыкалась на новые слова. Обычно из лексики самношка; тогда королева просто тыкала в непонятное слово носом, и в словарном окошке тут же всплывал перевод. Иногда возникала трудность концептуального характера, и тогда новые окна уводили стаю в новые области знаний, иногда на пару секунд, порой на многие минуты, а иногда ответвление становилось главной дорогой. В этом смысле Древорезчица стала тем, кем только мечтал сделаться Грамотей.