Франсис Карсак - Робинзоны космоса [сборник litres]

Словно завороженный, я не мог оторвать глаз от этого зрелища. В тот самый момент, когда огненный столб коснулся крыши электростанции, все огни погасли, и в мертвенно-бледном свете долина наполнилась движущимися тенями.

Затем все кончилось, и наступила кромешная тьма, озаряемая лишь вспышками обычных молний. Хлынул проливной дождь, заглушая все прочие звуки своим шумом водопада. Ошеломленный, я стоял у окна с четверть часа.

Из оцепенения меня вывел зазвонивший внизу телефон.

Я бросился в кабинет Поля и схватил трубку. Звонили с электростанции, и я узнал голос молодого инженера-стажера.

С Полем произошел «несчастный случай», меня просили немедленно приехать, прихватив по дороге доктора Прюньера, которому они не смогли дозвониться, так как обычная сеть вышла из строя. Дом Поля был связан с гидроэлектростанцией особым кабелем.

Я поспешно оделся и натянул плащ; еще несколько секунд у меня ушло на поиски ключа от гаража, где стоял мой мотоцикл. Двигатель завелся с первого же запуска, и я ринулся в непроглядную тьму, разрываемую теперь лишь редкими молниями. Я разбудил врача, запрыгнул вместе с ним в его машину, и минут через пять мы были на месте.

Станция, которую освещали только подсоединенные к аккумуляторам аварийные лампы, имела вид растревоженного муравейника. Молодой стажер немедленно провел нас в небольшой медпункт. Поль лежал на слишком короткой для него – я уже говорил, что он был настоящим великаном: два метра четыре сантиметра, – койке, бледный и бездыханный.

– У него шок, – пояснил стажер. – Когда ударила эта странная молния, он стоял возле генератора переменного тока. Извините, я должен бежать. Тут, на станции, все вышло из строя, столько всего нужно сделать, а я совершенно один, ни директора, ни инженеров – никого нет! И не позвонишь ведь – телефон-то не работает!

Но доктор Прюньер уже склонился над телом моего друга.

Через пару минут он распрямился:

– Обычный обморок. Но его нужно немедленно перевезти в больницу. Это, несомненно, шок, пульс очень слабый, и я боюсь…

Я вскочил, подозвал двух рабочих, и мы перенесли Поля в какой-то грузовичок, где уложили на сооруженную наспех из того, что попалось под руку, кушетку. Прюньер уехал с ними, пообещав держать меня в курсе дел.

Я уже и сам собирался покинуть станцию, когда вернулся стажер.

– Месье Перизак, – проговорил он, – вы ведь бывали в тропиках; вам доводилось видеть подобное? Говорят, там грозы куда мощнее, чем здесь.

– Нет, не доводилось! И я даже не слышал, что такое вообще бывает. Из окна я наблюдал, как этот огненный столб опускался на станцию, – так, скажу я вам, ничего более невероятного я в жизни не видел!

– Я только что проверил генераторы. Они в полном порядке. Вот только…

Немного поколебавшись, он понизил голос, словно стыдился и не был уверен в том, что собирается сказать:

– Вот только индукции больше нет.

– Да что вы!

– Глупо, правда? Но что есть, то есть.

– А не подскажете, при каких обстоятельствах с месье Дюпоном произошло это несчастье?

– Это мы узнаем, когда механик, единственный свидетель, снова сможет разговаривать!

– Так его тоже задело?

– Нет, но он буквально обезумел от страха. Бормочет какую-то ерунду. По правде сказать, его рассказ кажется еще более дурацким, чем моя история с генераторами.

– И что же он говорит?

– Пойдемте, спро́сите у него сами…

Мы вернулись в медпункт. На койке сидел мужчина лет сорока с бегающими глазами. Инженер обратился к нему:

– Мальто, извольте рассказать другу месье Дюпона все, что вы видели.

Механик бросил на меня взгляд затравленного животного:

– Ну да, вы хотите, чтобы я говорил при свидетеле, а потом меня упрячут в психушку! И однако же, все, что я сказал, – это правда! Я видел, видел собственными глазами!.. – Он почти кричал.

– Полноте, успокойтесь! Никто вас никуда не упрячет. Нам просто нужны ваши показания для отчета. К тому же, возможно, они будут нам полезны при уходе за месье Дюпоном.

Механик все еще колебался:

– Ну если так… А, да плевать я хотел на все это!.. Поверите вы мне или нет – дело ваше. Тем более я и сам не знаю, – может, я и впрямь свихнулся?

Он глубоко вздохнул:

– Значит, так. Месье Дюпон попросил меня проверить вместе с ним генератор номер десять. Я стоял в метре от него, слева. Вдруг нам показалось, что воздух насытился электричеством. Вы бывали в горах? Тогда знаете, что это такое, когда ледоруб буквально-таки поет в твоих руках. Тут месье Дюпон мне и говорит: «Уходите отсюда, Мальто!» Я бросился в дальний конец машинного зала, но дверь была заперта, и я обернулся. Месье Дюпон все еще стоял около генератора, и по всему его телу пробегали синие искры. Я прокричал ему: «Сюда! Скорее!» И тут весь воздух в зале засиял фиолетовым светом. Как в неоновой трубке, только свет был фиолетовым… До меня этот свет не дошел примерно на метр…

– А что Дюпон? – спросил я.

– Он бросился было в мою сторону, но вдруг замер. Смотрел куда-то вверх, и вид у него был весьма удивленный. Он стоял в самом центре светящегося столба, но это его, похоже, совсем не тревожило. И тогда…

Мальто умолк, несколько секунд колебался и наконец выпалил, словно бросился в воду:

– И тогда я увидел прозрачную человеческую фигуру, едва различимую. Она плыла по воздуху прямо к месье Дюпону и была такой же огромной, как и он сам. Он, должно быть, тоже ее увидел, так как взмахнул рукой, словно желая оттолкнуть ее, и завопил: «Нет! Нет!» Фигура коснулась его, и он упал. Вот и все.

– А потом?

– Что было потом, я не знаю. От страха я грохнулся в обморок.

Мы вышли, оставив Мальто в медпункте. Инженер спросил меня:

– И что вы думаете обо всей этой истории?

– Полагаю, вы правы: парень просто обезумел от страха. В призраков я не верю. Если Дюпон поправится, он сам расскажет, как обстояло дело.

Было уже пять утра, и, вместо того чтобы вернуться домой, я зашел к доктору, забрал свой мотоцикл и помчался в больницу. Полю стало лучше, но в это время он спал. Остаток ночи я провел с доктором, которому рассказал фантастическую историю Мальто.

– Я его хорошо знаю, – заметил Прюньер. – Его отец умер два года назад от белой горячки, но сын, насколько мне известно, спиртного в рот не берет! Однако же…

Незадолго до рассвета сестра-сиделка предупредила нас, что Поль, по всей видимости, скоро проснется. Мы тотчас же прошли к нему. Он выглядел уже не таким бледным, правда, сон его был беспокойным, и он все время шевелился. Склонившись над ним, я перехватил его взгляд:

– Доктор, он проснулся!

Взгляд этот выражал глубочайшее удивление. Поль оглядел потолок, голые белые стены, затем пристально посмотрел на нас.