Алексей Ракитин - Дорога на Даннемору (СИ)

— Зачем это? — не понял я. — Он и так сейчас кровью истечёт!

Внимательно оглядев оставшихся бандитов — а всего их оказалось девять единиц — я приказал:

— Всем на колени! Трицератопс — ко мне!

Бывшие охранники Марцинкуса Падля услужливо ударились маслами оземь, а тщедушный счетовод со своим журналом — также опустившись на колени — поспешил в мою сторону. Поскольку в балахонке перемещаться таким способом было очень неудобно, он стал на четвереньки.

— Не придуривайся, ты можешь идти в полный рост. — разрешил я Трицератопсу и, обращаясь к остальным бандитам, произнёс. — Господа подонки! Третье правило обращения с заложниками гласит: всегда надлежит поощрять исполняющих требования и наказывать противящихся. Ваш бывший «капо» противился мне, за что и поплатился.

Марцинкус Падль скрежетал зубами и рефлекторно подёргивал ногами. По-моему, у него уже началась агония. Я искоса наблюдал за ним, но едва передо мной стал Трицератопс, переключил внимание на тщедушного карлика.

— Что скажешь насчёт фамилий из моего списка? — спросил я у него.

— Этих людей нет в моём журнале, — признался он. — А значит, они не бывали в Коррехидоре. Я клянусь вам, что это истинная правда! Не убивайте меня!

— Молодец, хвалю за честность! Если бы Марцинкус мне так ответил, остался бы жив…

Я не закончил мысль, поскольку где-то высоко в небе раздался хорошо знакомый шум соосных винтов геликоптера. Нильский Крокодил заходил на посадку, спускаясь практически по баллистической кривой. Ай, молодец, вот же мастер экстремального пилотажа!

От меня не укрылось то изумление, с каким господа местные бандиты воззрились на летающий аппарат. Из нор на вершине скалы вылезли ещё какие-то аборигены, привлечённые в высшей степени необычным стрекотанием. Что примечательно, крики раненых не вызвали перед тем их любопытства, из чего я заключил, что здесь привыкли к расправам Марцинкуса Падля над приезжими. Местные жители твёрдо знали, что на Даннеморе нет людей с огнестрельным оружием и тем более нет современных летательных аппаратов. Теперь же, буквально в течение десяти минут, им пришлось убедиться прямо в обратном. Было отчего впасть в ступор.

— Вот что, Трицератопс, скажи мне, — заговорил я снова, убедившись, что Нильский Крокодил успешно посадил геликоптер, — вы человечину едите?

— Человечину? — сутулый счетовод с опаской воззрился на меня, подозревая, видимо, очередной подвох. — Н-н-нет, не едим.

— Ну, тогда прикажи своим друзьям сбросить со скалы в океан этих ублюдков, — я указал на тела подстреленных, — Хотел я было угостить вас филеем из Марцинкуса Падля, но раз вы брезгуете своим бывшим «капо», то тогда и не надо. На «нет», как известно, и жрать будет нечего!

— Ну, отчего же… — Трицератопс замялся и в нерешительности оглянулся на сотоварищей, всё также стоявших на коленях. — Дело такое… Уж больно соблазнительно покусать «капо»… Да и примета хорошая… Ребята, я думаю, не отказались бы отъесть отбивную из его задницы.

— Ну тогда тащите его скорее на кухню, пока я добрый! — милостиво разрешил я и подал знак бандитам, разрешая подняться с колен.

— А с раненым что делать? — взволнованно поинтересовался у меня Трицератопс. — С тем, которому пуля коленку пробила…

Алчный блеск в глазах тщедушного бухгалтера красноречиво свидетельствовал о его плохо скрытых намерениях.

— Его вы тоже можете съесть.

— Слава нашим великодушным гостям! — заорал Трицератопс, обернувшись к бандитам. — Благодаря их великодушию мы можем добить Вонючку! Теперь у нас будет много мяса! Кто-нибудь, перегрызите ему глотку!

Местные подонки восторженно заревели. Похоже, Коррехидору сегодня было назначено пережить настоящий праздник. Я бы даже сказал каннибалический катарсис.

Ко мне приблизился Нильский Крокодил, до того наблюдавший за разговором с Трицератопсом со стороны.

— Я вижу, атаман, ты тут занимаешь социальной политикой. — заговорил он вместо приветствия. — Покровительствуешь, так сказать, коллаборационистам. Если не ошибаюсь, правило «четырнадцать-бэ» из «Примерного положения по социальной адаптации и формированию благоприятной социальной среды».

— Ну да, — кивнул я, — все мы учились в монастырской школе тюремного типа по углублённому изучению подрывной деятельности. Как ваши результаты?

— С рассветом основная группа двинулась через лесостепь. Я прикрывал движение сверху. Всё нормально, никаких происшествий. Основная группа прибудет в Коррехидор через четверть часа. — доложил Нильский Крокодил и в свою очередь поинтересовался. — А как ваши результаты?

— Циклописа Хренакиса тут не видели. Полагаю, на Ист-Блот он вообще не появлялся. — подвёл я итог. — Надо двигаться дальше, на центральный континент и наводить справки в Чек-Пойнт. Там-то точно должны остаться его следы.

— У меня есть новость, — негромко проговорил Сергей Нилов, выслушав меня. — Только для тебя, другим казакам я пока не говорил…

— Что за новость? — встревожился я; уж больно заговорщически Нильский Крокодил понизил свой сипатый голос.

— Как ты знаешь, я периодически разбрасываю по курсу нашего движения виброакустические датчики и сканеры радиочастот для того, чтобы своевременно обнаружить погоню, ежели таковая пойдёт по нашему следу…

— И что же?

— Полчаса назад пришёл зашифрованный сигнал пары таких датчиков. Виброакустический — зафиксировал перемещения по меньшей мере восьми объектов весом триста пятьдесят условно-земных килограммов…

— Может, это геноцвалы?

— … а сканер — перехватил их переговоры на частоте две тыщи пятьсот мегагерц. Расшифровать, разумеется, не смог; там эвристический ключ неопределённой длины. Сечёшь, атаман? Это тюремный спецназ «цивилизаторов» идёт по следу.

— Не иначе, как в роботизированных доспехах, если вес у каждого такой. А где сработали датчики?

— Если верить карте, составленной топопривязчиком, то вот здесь, — Нильский Крокодил указал пальцем на мерцавшую на экране лап-топа точку. — В пятидесяти километрах от того места, где вы расстреляли стадо геноцвалов.

— Это ж какой у нас запас времени? — я вздохнул. — Хорошо если четыре часа есть…

— Боюсь, Ваня, что этот «запас» ты посчитал с большим запасом. — вздохнул, копируя меня Сергей Нилов.

А ведь я боялся того же самого.

В женском счастье главное — чтобы несчастья не было. Похоже, именно таким критерием суждено было нам руководствоваться при дальнейшем продвижении по поверхности Даннеморы. Тюремное начальство, встревоженное посадкой неизвестного корабля на планету, разумеется, пожелало узнать кто и с какой целью решился на этакую авантюру. Точного места посадки «Фунта изюма» они знать не могли, ведь именно для этого Круглов на «ДнероГЭСе» предусмотрительно уничтожил четыре зонда слежения за поверхностью. «Цивилизаторы» могли только предположительно определить координаты точки посадки, причём с немалой погрешностью, думаю, эдак километров в пятьсот, не меньше. Хотел бы я видеть их рожи, когда они выяснили, что им не удаётся обнаружить местоположение моего корабля в лесостепной части континента Ист-Блот! Наверняка, они поломали голову над тем, как же я умудрился его замаскировать. В конце-концов, заинтригованные тюремщики решили выбросить на поверхность планеты группу своего спецназа, дабы та разобралась с происходившим на месте и отыскала-таки мой корабль.