Том Годвин - Ад - это космос

— Как имя этого корабля? — настойчиво повторил Николаси.

— «Найтингейл», — ответила я.

— О боже, нет!

— Вы удивлены?

— Да, черт побери, я удивлен! Я тоже был на борту «Найтингейл». Мне наложили швы, потом репатриировали.

— Так же как и я, — голос Соллис почти перешел в шепот. — Однако я не узнала его. Они чертовски потрудились надо мной, прежде чем затащили на борт этого корабля. Кажется, я догадываюсь…

— И я тоже, — кивнул Николаси.

Медленно, не сговариваясь, мы повернулись и посмотрели на Мартинеса. Даже Норберт, до этого момента ни во что не вмешивавшийся, обернулся и оценивающе уставился на своего хозяина. Мартинес слегка прищурился, но в остальном он безупречно сохранял самообладание.

— Это действительно «Найтингейл». Было слишком рискованно говорить вам об этом, когда мы еще находились на планете. Узнай об этом какие‑нибудь друзья Джекса, и вся операция…

— Поэтому вы не сказали нам? — оборвала его Соллис. — Или потому, что мы все уже когда‑то побывали на борту этой штуки?

— То, что все вы побывали на борту «Найтингейл», было одним из факторов вашего отбора, и не более того. Вы привлечены к выполнению этой миссии благодаря вашим навыкам, а не медицинской карте.

— Итак, почему вы не рассказали нам? — повторила она.

— Я уже сказал, что это не более чем разумное решение…

— Вы лжете!

— Я не занимаюсь подобными вещами.

— Подождите, — вмешался Николаси, его голос был спокойнее, чем я ожидала. — Давайте… просто разберемся, что нам сейчас делать. Вы зациклились на факте, что всех нас лечили на борту «Найтингейл», когда правильный вопрос, который нужно задать, состоит в следующем: что Джекс, черт возьми, делает на борту корабля, который больше не существует?

— А в чем проблема с этим кораблем? — поинтересовалась я.

— Проблема в том, — ответил Николаси, обращаясь непосредственно ко мне, — что «Найтингейл», по поступившим сообщениям, уничтожена в конце войны. Или вы не имеете привычки слушать новости?

— Наверное, нет.

— И тем не менее вы знали о корабле достаточно, чтобы опознать его.

— Я уже сказала: я помню, как он выглядит при подлете с медицинского шаттла. Меня накачали лекарствами, я не знала, выживу или умру… Все было таким преувеличенно резким, как в плохом сне. Но после того, как они вылечили меня и отправили обратно на поверхность… Не думаю, что я вообще когда‑либо вспоминала о «Найтингейл».

— И даже тогда, когда смотрели в зеркало? — тихо спросил Николаси.

— Я думала о том, что они сделали со мной… Это можно было сделать намного лучше. Но мне в голову не приходило поинтересоваться, что потом произошло с кораблем. Ну и что же произошло?

— Вы сказали: «Они вылечили меня», — заметил Николаси. — Значит ли это, что вы общались с докторами, женщинами или мужчинами?

— А что, могло быть иначе?

Он покачал головой:

— Полагаю, что вы были ранены и перевезены на борт корабля‑госпиталя вскоре после того, как он был развернут?

— Возможно.

— В тот момент «Найтингейл» находилась на стадии введения в строй. Я попал на борт позже. А вы, Ингрид?

— Я тоже. И я едва ли видела хотя бы еще одно человеческое существо за то время, что провела на борту этой штуки.

— Так ему и было предназначено функционировать — немногочисленный костяк персонала, чтобы принимать медицинские решения, которые корабль не в состоянии взять на себя. Большую часть времени они должны были находиться за сценой.

— Все, что я помню, — госпитальный корабль, — нахмурилась я. — Я ничего не знаю о введении в строй.

Николаси объяснил мне суть дела с таким терпением, словно я была маленьким ребенком, отданным ему на воспитание.

«Найтингел» финансировалась и строилась консорциумом бессмертных, действовавших из лучших побуждений. С тех пор как их политическое влияние не достигло успеха в прекращении войны (а многие их высокопоставленные друзья находили удовольствие в продолжении оной), они решили внести свой вклад другим, более продуктивным способом: облегчить страдания смертных мужчин и женщин, участвовавших в войне.

Поэтому они создали корабль‑госпиталь, который никак не был связан ни с Северной Коалицией, ни с Национальной гвардией Саутлэнда. «Найтингейл» предназначалась для всех раненых воинов, независимо от их гражданства. На борту нейтрального корабля раненых предполагалось лечить до полного выздоровления и затем возвращать на родину. Наибольшей критике подверглась идея очевидного возвращения раненых в действующие армии. Сама «Найтингейл» являлась последним достижением науки, с наилучшими медицинскими возможностями, которыми не обладал ни один госпиталь на Краю Неба или в его окрестностях. Конечно, не блистательная магия медицины демаршистов, но возможности госпиталя превосходили все, чем до сих пор обладало большинство смертных.

«Найтингейл» предназначалось неутомимо трудиться, посвятив все усилия совершенствованию процесса исцеления. Корабль был рассчитан на автономную работу. Под руководством специалистов из числа людей ему полагалось постепенно улучшать свои методики, пока он не превзойдет учителей. Я попала на борт госпиталя на ранней стадии его обучения, но — как я узнала от Николаси — «Найтингейл» вскоре вступила в «оперативную» фазу. К тому времени все многокилометровое судно находилось под контролем небольшой группы техников и хирургов, а его гамма‑уровень интеллекта рос день ото дня, побуждая решать все более сложные задачи. В этот период на корабле побывали Соллис и Николаси. Их лечили машины, возникало лишь смутное ощущение того, что за ними наблюдают находящиеся за стенами люди.

— Какое‑то время это работало, — продолжал Николаси. — Корабль делал все, на что рассчитывали организаторы проекта. Он функционировал как огромный квалифицированный конвейер: всасывал в себя раненых и выплевывал их вылеченными.

— Только для того, чтобы вернуть на войну, — добавила я.

— Деятельность корабля никак не контролировали до тех пор, пока выздоровевшие бойцы не возвращались обратно. По крайней мере все они были живы, никто не умер на поле битвы или на операционном столе. Спонсоры могли верить в то, что делают доброе дело, и спокойно спать по ночам.

— Итак, «Найтингейл» добилась успеха, — подытожила я рассказ Николаси. — Так в чем же проблема? Поворот к мирной жизни после окончания войны?

— Корабль был взорван еще до прекращения огня. Поэтому мы не должны были обнаружить его здесь. Шальная ракета Северной Коалиции с ядерной боеголовкой — слишком быстрая, чтобы корабль успел принять контрмеры. Она уничтожила «Найтингейл» вместе с находящимися на борту пациентами и персоналом.