Селина Катрин - Космические приключения Ивара [СИ]

— Ау, пацан, ты меня слышишь? — выдернул меня из собственных размышлений о детстве Рэй.

— Ой, прости, Рэй, задумался, — покаялся я.

— Так вот, если говорить простым языком, мост Эйнштейна-Розена — это туннель в космосе, появившийся из-за деформирования пространства-времени. Массивные объекты, такие как гиганты, сверхгиганты и чёрные дыры, искривляют пространство-время.

— Искривляют время и пространство? — повторил я недоверчиво. — А это как?

— Пацан, представь себе тяжеленный шар для боулинга. Представил?

— Ну… да.

— А теперь возьми этот шар и положи, скажем, на мягкий матрас для сна или батут.

— Шар, очевидно, промнёт матрас.

— Да, верно. А ещё если ты положишь что-то маленькое рядом, например, карандаш или ручку, то оно скатится по матрасу прямо к шару. Так действует сила притяжения на космические корабли. Именно поэтому многие корабли оснащены двумя двигателями: реактивным, чтобы преодолеть притяжение планеты, и ионным — чтобы перемещаться в космосе на скоростях, близких к световым. Но сейчас не об этом. Достаточно массивный объект может настолько изогнуть пространство-время, как в случае с шаром для боулинга и матрасом, что это создаст связь между двумя удаленными в обычном понимании точками.

— В смысле?

— Представь на матрасе две точки. Матрас — это космос, а тебе надо добраться из одной точки в другую. Если ты будешь передвигаться по матрасу пешком, — Рэй смешно зашевелил указательным и средним пальцем, имитируя шаги, — то это займёт о-о-о-очень много времени. Но вот если взять и сложить матрас пополам, чтобы точки совпали, и проткнуть его в этом месте копьём, воспользовавшись им, как туннелем или мостом, ты значительно сократишь расстояние между точками. Это и есть мост Эйштейна-Розена или червоточина. Ещё его иногда называют кротовой норой.

— О-о-о-о, — я был потрясён объяснениями Рэя.

— Так это получается, что можно добраться из одной точки космоса в любую другую, практически не потратив топлива и время на путешествие?! — внезапно осенило меня. — Почему же все тогда не перемещаются исключительно за счёт этих… мостов?

— Мостов Эйнштейна-Розена. Называй их просто кротовыми норами или туннелями, — вздохнул Рэй. — Дело в том, что ни одна из рас, входящих в Объединение Миров, не может самостоятельно построить такой туннель. Для этого надо жить в четырёхмерном пространстве. Возможно, существует какая-то раса, которая строит эти норы, но с нами на контакт они не выходят. Всё, что нам остаётся, — просто пользоваться плодами их работы.

— То есть туннелей ограниченное количество? — быстро сник я.

— Да, и более того, Космический Флот тщательно охраняет и фиксирует перемещения по тем туннелям, которые соединяют стратегические важные галактики.

— У-у-у-у… — приуныл я.

— Кстати, пацан, мы тут уже приближаемся к Тортуге, я её вижу из иллюминатора. Совсем забыл тебе сказать, что надо придумать, что сделать с кораблём, чтобы нас приняли за деловых партнёров или, на худой конец, платёжеспособных клиентов.

— Э-э-э? — не понял я скачка мыслей Рэя.

— Пацан, у всех криминальных личностей есть один такой ма-а-аленький пунктик. Как сам понимаешь, измерить успешность того или иного пирата очень сложно, ведь не станет же каждый бахвалиться: «я а обворовал гражданский транспортник», «а у меня лучшая платина из закрытого мира» и так далее. Если бы торговец контрабандой стал неожиданно хвастаться таким образом, то быстро бы нашлись завистливые конкуренты, которые скинулись бы на голокамеру и невзначай записали «признание» хвастунишки, после чего отправили бы его в Межгалактическую Полицию или сразу в Космический Флот. В любом случае, проигнорировать такую запись соответствующие службы просто не смогли бы.

— Так, это понятно, но причём здесь мы? — я подозревал, что Рэй к чему-то клонит, не говоря об этом напрямик.

— А при том, что у абсолютно всех подозрительных личностей есть что-то, что характеризует их материальный статус, то есть успешность в криминальном мире. Ведь никому не надо сотрудничать с неудачником, из-за которого в ответственный момент погорит всё дело. Чаще всего показателем благополучия и успешности бизнеса является космический корабль, — и Рэй затих, дав мне время переварить информацию.

Информация хотя и была для меня нова, какого-то особенного удивления не вызвала. На Захране многие зажиточные граждане тоже покупали флаеры пафосных производителей не потому, что те быстрее летали или имели принципиально лучший двигатель, а потому, что просто дороже стоили, и всем это было известно. Таким образом, владельцы новомодных флаеров повышали свой уровень престижа в обществе. Я всегда мечтал в детстве, что когда вырасту, угоню себе какой-нибудь гламурный флаер от «Марведеса», «БНВ» или «Аури».

Так или иначе, Рэй пытался донести до меня, что появление на стареньком «Воробье-19» с одним несчастным, кое-как прикреплённым железными скобами лазером — затея малоперспективная. Скорее всего, нас просто никто не воспримет даже как платёжеспособного заказчика.

— И что ты предлагаешь? — нахмурился я, так как мы пролетали мимо Таурина — крайней планеты в этой звёздной системе. Ещё каких-то два-три астрономических часа — и мы будем у Тортуги.

— Да вот я думаю, а как на счёт того, чтобы остановиться на спутнике Тортуги, там тоже есть кое-какие магазинчики, купить пару вёдер красной краски и выкрасить «Воробья-19»?

— Зачем?!

— Ну, сочиним историю, что мы отбились от целой роты… кто там у нас пострашнее внешне… о придумал! Мы отбились от целой роты горилломов в системе Альфа Центавра! Это не просто «Воробей-19», а корабль-счастливчик, единственный, кто смог выбраться из горячей точки и увести ценный груз. Вот так мы и скажем! — Рэй посмотрел на меня, дико довольный своей историей.

Я понятия не имел, кто такие горилломы, но отчего-то идея цварга особого вдохновения у меня вызвала. В то же время после его предложения я тут же вспомнил о голографическом проекционном щите, который некогда Шантар самолично установил на свой корабль.

— Рэ-э-эй…

— Да, пацан, это же вообще какая удача, что мы именно на шантаровском «Воробье-19»! Ведь когда-то, до его изгнания на Захран, шаттл действительно был оснащён оружием. Воробьи всегда комплектуются лазерными пушками или бластерами, ведь…

— Рэй! — я хотел рассказать ему о маскирующем программном обеспечении «Воробья», но цварг был настолько увлечён своей идеей, что заставить его выслушать меня оказалась не таким уж и лёгким делом.

— Да ты не понимаешь! Это же действительно здоровская идея получается…

— Рэй!!!

— Да, пацан?

— Шантар установил на свой корабль проекционный щит, который может маскировать «Воробья» подо всё, что захочешь. Главное, чтобы голография была заложена в программу корабля. Все два года, что я жил у Шантара, я даже не подозревал о том, что в ангаре стоит настоящий космический шаттл. На нём находилась проекция снегоуборочной машины. Мы могли бы просто посмотреть, какие варианты голограмм были в распоряжении у Шантара.