Питер Гамильтон - Спасение

– Хорошо, – сказал Алик. – Давайте отступим на шаг назад. Через ближайший хаб они входить бы не стали. Слишком много улик для любого следствия. Но… и серьезного расследования отделом убийств они тоже не ожидали. Так что пусть ваш Тьюринг обработает все камеры наблюдения в округе, вдруг банда Джавида-Ли не все отредактировала. Выясните, откуда они пришли. Где-то в памяти должно остаться их изображение.

Бицк коротко кивнул агенту и принялся инструктировать свой альтэго.

– «Связь» не видела Лоренцо со времени выхода из хаба у парка, – заметил Саловиц. – Куда же их черт унес?

Алик разглядывал голографию на стене и мысленно перебирал множество путей, ведущих из портального дома.

– Мы перемудрили, – решил он. – Оставим в покое Тьюринги и экспертов, вернемся к сути.

– Это какой же? – скептически осведомился Саловиц.

– Мы искали технического решения, а оно здесь вряд ли применимо. Подумайте: вот дюжина головорезов врывается к вам в квартиру с тяжелыми пушками. Вам уже не до хитростей. Лишь бы выбраться и вытащить детей – немедленно! Ну вот, это же многоквартирный дом, так? Двадцать этажей? По три-четыре квартиры на каждом? Мы все их физически обыскали?

– Пока нет, – признал Саловиц. – Только семнадцатый этаж.

– Так обыщите.

– Вызову еще людей, – нехотя согласился детектив.

Алик выбрал себе стол и уселся. Принесли кофе. Из автомата, но Алик не стал ворчать, чтобы не настраивать копов против себя. Шанго подбросил ему на линзы целую кучу данных. Он изучал родственников и знакомых каждого из убитых.

И довольно скоро уверился, что этим списком заинтересуются и другие. О появлении в квартире полиции непременно пойдут слухи. Выживший беглец из Антарктиды свяжется с Райнером. Джавид-Ли захочет знать, почему не вернулись его люди; возможно, он пошлет кого-нибудь осмотреться в Центральном парке и тогда узнает, что копы установили оцепление вокруг места преступления. Алик понимал, что времени у него немного. Не то чтобы банды практиковали «омерту», но даже самые тупые уличные бойцы знали, что нет ничего хуже, как болтать языком перед копами – и тем более федералами!

Однако Алик твердо верил в избитую истину, что прочность любой цепочки измеряется прочностью самого слабого ее звена. Надо только правильно определить это звено.

Через двадцать минут два агента ФБР Майами вводили в Двадцатый участок Али Ренци. Чтобы умилостивить Бренди Дункан, Алик предложил вести допрос Саловицу, а они с Бицком станут наблюдать его на сцене через связь с детективом, на случай если и у них появятся вопросы.

Голограмму сцены проработали детальнее, и она показала Ренци, всеми силами изображавшего спокойствие невинности – так держатся люди, сознающие, что допустили большую промашку. Хреновая игра, решил Алик; по-настоящему невиновный непременно задергался бы, если бы его в два ночи вытащили в полицейский участок.

Али Ренци был еще одет для клуба Майами: рубашка с короткими рукавами и вышитым на ней невиданным инопланетным львом, черные штаны в обтяжку. После короткого перехода по январскому Нью-Йорку он весь дрожал, греясь под кондиционером в допросной.

Бицк дал Шанго доступ к сканированию тела. Частота пульса у Ренци подскочила, уровень токсинов в крови тоже. Нейронная активность зашкаливала. Алик спрятал улыбку, увидев оценку его нервной энергии.

Вошел Саловиц.

– Садитесь, пожалуйста.

Ренци бросил последний взгляд на радиатор кондиционера и нехотя сел к столу напротив Саловица.

– Вы желаете присутствия адвоката? – спросил Саловиц. – Если у вас нет своего, вам будет предоставлен общественный защитник. Если ваша страховка этого не покрывает, расходы вам возместят.

– Я арестован? Мне права не зачитывали.

– Нет, вы не арестованный, а свидетель по делу.

– Чего?

– Расскажите мне о «Морской звезде 3».

– Славная яхточка. Я ее иногда обслуживаю.

Он широко улыбнулся, изображая незатейливого латиноса.

– Али. – Саловиц назвал его по имени, словно обращался к пятикласнику.

– Чего?

– Позволь дать тебе бесплатный совет. У тебя нет криминального досье, и я вижу, что, в общем, ты приличный парень, так что не зли меня. Ясно?

– Что такое, уважаемый? Я с ней работал. Я же сказал.

– Мы тебя выследили в два ночи, притащили сюда, чтобы расспросить про яхту, которую ты обслуживал накануне утром, и ты мне говоришь «иногда»? Не вредно бы тебе поднакачать свой ай-кью. Потому что для серьезных людей это совершенно не звучит.

– Что поднакачать?

– Шевели мозгами, Али. Что случилось с «Морской звездой»?

– Приводная система, уважаемый. Диагностика просигналила. Пришлось отбуксировать в сухой док. Компания ею занимается.

– Черт, ты что, меня не услышал? Ну ладно, давай так. Ты со мной поговоришь, ответишь на мои вопросы, и тогда участок накормит тебя завтраком и отпустит восвояси. Никаких обвинений, только наша благодарность за содействие в расследовании множественного убийства.

– Множе… чего?

– Заткнись на хрен, когда я говорю! – Саловиц врезал кулаком по столу. – Так вот, не будешь сотрудничать, я тебя привяжу к делу, и будешь проходить как сообщник – если не как соучастник. За такие дела – пока что нашли семь тел – отправляют прямиком на Загреус, и не в самый комфортный конец каньона.

– Ни хрена, уважаемый! Никого я не убивал!

– По закону укрывательство тоже считается соучастием.

– Я ничего не сделал!

– Отлично. Так вот, я задам вопрос, а ты его хорошенько обдумай, потому что все очень просто. Если я закажу проверку твоих счетов – чего я до сих пор не сделал, ибо ты пока что озабоченный законопослушный гражданин, – но, если я ее закажу, не найдется ли там свежих переводов на твое имя? Не торопись. От ответа зависит, как ты проведешь остаток жизни.

Казалось, Ренци и думать забыл о зимнем холоде. На лбу у него проступил пот, а лицо побелело так стремительно, что Алик задумался, не встроены ли у него гены хамелеона.

– Ну да, – заговорил Ренци, не глядя в глаза Саловицу. – Знакомый знакомого, он мне немножко помог. Тяжелые времена, понимаете. Экономика…

Саловиц выложил на стол карточки – жестом профи из Вегаса, собравшегося загрести банк.

– Взгляни на эти лица, Али. Нет ли среди них знакомого твоего знакомого.

Ренци взглянул.

– Иисусе!

Он зажал рот ладонью, щеки у него надулись.

– Не отводи глаз, – приказал Саловиц.

На карточках были трупы на месте преступления. На Периджина Лекси и Кушика Флавия прилагались снимки из досье, иначе их никто бы не опознал.

– Этот, – сказал Ренци и отвернулся.

– Кушик Флавий?

– Он назвался Диланом.

– И что ты для него сделал?

– Подкрутил диагностику. Он хотел, чтобы на «Морской звезде» в эти выходные никто и никуда не ходил. Проще всего было вытащить ее на сушу.