Питер Гамильтон - Спасение

Коллена Паттерсон не спала. В другой раз Алик объяснил бы это нечистой совестью: в половину четвертого утра совесть охотнее всего затевает свои игры, – но двухмесячный младенец у женщины на руках говорил о другом. На вид она не спала полгода и большую часть этого времени проплакала. Полная эмоциональная и физическая развалина. В крошечной квартирке разгром, пахнет несвежей едой и грязными подгузниками.

– Что еще? – возопила она, даже не поинтересовавшись их удостоверениями.

– Вы знали, что Периджин Лекси со своими собираются ночью на дело? – спросил Алик.

Она упала на единственное в комнате кресло и разрыдалась. Тотчас и младенец завыл, как маленький баньши. Алик подождал. Разумеется, скоро в стену забарабанили соседи.

– Мне нужна ваша помощь, – сказал он, выбрав момент, когда страдания Коллены достигли пика.

– Ничего я не знаю! Сколько гребаных раз вам повторять?

– Я не полицейский. Я из ФБР.

– Все вы одинаковы!

– Не совсем. Власти у меня намного больше, чем вот у детектива Саловица.

Саловиц весело показал ему средний палец.

– Ничего я не знаю, – твердила она, словно новую мантру, которая должна была наладить все в ее жизни. Алик видел, что еще немного и она свернется в позу зародыша плотнее, чем сумел бы младенец, и может никогда уже не развернуться.

– Мне нужны файлы Рика, – сказал он. – У него была какая-то страховка. Небольшая, но для вас с малышом и такая все меняет.

– Они отказали в выплате: юридический отдел компании уже сообщил. Ублюдки. Это, мол, не несчастный случай!

– А вдруг несчастный? Я могу поговорить с коронером, чтобы они официально зарегистрировали это как случайность. У меня, как я уже говорил, есть власть.

Она угрюмо и недоверчиво уставилась на Алика.

– Что вам надо?

– Имя. Нам известно, что люди Райнера убрали Рика за то, что он сделал. Это был ответный удар.

– Ясное дело. Вообще-то.

– Так скажите мне, что за работу он сделал для Джавида-Ли. Я уверен, вы знаете.

– Вы серьезно насчет страховой компании? Правда такое можете?

– Правда могу. Но вам придется рассказать все.

– Там была какая-то сучка. Потому работа и досталась ему: никто другой не брался. А нам требовались деньги. Джавид-Ли платит за верность, этого у него не отнимешь.

– Конечно. Что за девушка?

– Саманта Лехито. Джавид-Ли хотел ей кое-что разъяснить.

– За что? Что она сделала?

– Не знаю. Прошу вас, я правда не знаю! Рик не спрашивал. О таком не спрашивают. Он у Джавида-Ли простой солдат. Доставил сообщение, как ему сказали. Уложил эту шалаву в больницу.

– То есть она жива?

– Откуда мне знать. Была, когда он уходил. Ее альтэго орал, требуя скорую.

– Хорошо. – Шанго уже подкинул Алику на линзы досье Лехито. Она находилась в джамейкской больнице на бульваре Ван-Уайка, получала лечение по кредиту третьего уровня. Что подтверждало: Райнер заботится о своих людях. Хорошая политика. Однако теперь Алику было бы очень любопытно выяснить, что такое натворила Саманта Лехито, раз Джавид-Ли послал Рика надрать ей задницу.

– Страховка? – отчаянно напомнила Коллена. – Что со страховкой? Я сказала все, что вы хотели.

Младенец, уловив состояние матери, опять заверещал. За мать Алик не дал бы крысиного катышка, но ребенок заслуживал своего шанса: совесть южанина-баптиста не давала покоя.

– Я загрузил все в сеть Бюро, – сказал он. – Коронер получит к утру.

Она снова разразилась слезами.

Алик недовольно поморщился. Может, он и ангел-хранитель, но уж такое-то дерьмо ему зачем?

– По адресу Фаррон никого, – сообщил Саловиц, когда они прошли через практически безлюдный хаб.

– Да?

– У нее есть ребенок, мальчик. Альфонс. Наши из участка поспрашивали соседей, те говорят, что видели их сегодня, но довольно давно.

– Добавьте их в список на розыск.

– Сам догадался.

Сотрудники джамейкской больницы привыкли к появлению полиции в неурочное время. Саловиц поговорил с дежурной секретаршей, та направила его на девятый этаж. Страты грубой, пятидесятилетней давности постройки из стекла и карбона отражали статус пациентов не предусмотренным архитектором образом. А если архитектор такое предусмотрел, он обладал недоброй иронией.

Отделение, где лечилась Лехито, было достаточно приличным, на несколько ступеней вверх по социальной лестнице от пяти расположенных прямо под ним этажей «обязательной страховки». Но, опять же, на несколько этажей ниже того, что досталось бы Алику, если бы он, боже сохрани, попал в больницу.

Саманта Лехито лежала в отсеке, отгороженном от основного помещения. В нем стояли две кровати, но она была единственной пациенткой. От передвижного штабеля с приборами к женщине тянулось множество трубок. Ее лицо и конечности покрывала голубоватая мембрана, при виде которой Алик понял, что недостающие куски кожи Саманте наращивают К-клетками. На медицинском языке – поверхностной кожей. Но Рик действительно изрезал ей лицо в лоскуты. При одном взгляде на это Алик пожалел, что помог Коллене со страховкой.

На стуле у кровати дремала еще одна женщина. Невысокая, между тридцатью и сорока, с черными, по-мальчишески подстриженными волосами, обрамлявшими искаженное тревогой лицо. Когда вошли Алик с Саловицем, женщина встрепенулась, недоумение ее быстро сменилось недовольной гримасой. Шанго дал распознавание лица: Каролайн Кэлин. У нее с Самантой четыре года назад был зарегистрирован в муниципалитете брачный контракт. В трудовом досье зияли прорехи, но на данный момент она работала в местном магазинчике, называвшемся «Энергия кармы». Никакой связи между ним и предприятиями Райнера Шанго не обнаружил.

– Что вы хотите? – таким же усталым, как у Коллены, голосом спросила она.

Алик сдержал вздох. Он так привык к подобной реакции, что давно перестал злиться. Причудливая особенность человеческой природы: избитые или ограбленные радуются полиции, словно комитету по раздаче призов. А для всех прочих парни в голубом такие же желанные гости, как налоговая полиция.

– Я хочу поговорить с Самантой, – сказал ей Алик.

– Она устала. То, что он с ней сделал… – Каролайн протянула руку, погладила раненую по лицу. – Она сейчас поправляется. Это отнимает так много сил. Оставьте ее в покое.

– Вы знаете, что Рик Паттерсон мертв?

– Знаю. И у меня есть алиби. Я была здесь, присматривала за ней. На посту даже коп есть. Хороший свидетель, а?

– Я знаю, что вы не трогали Рика. Это Райнер, да?

Каролайн пожала плечами, пригладила ладонью волосы.

– Вам лучше знать.

– А значит, Джавид-Ли будет искать способ отыграться.

– Ничего подобного. Все уже кончилось.

– Между Райнером и Джавидом-Ли? Нет. И не кончится, пока один из них не исчезнет с горизонта.