Мюррей Лейнстер - Безумная планета

Маленькое племя из двадцати человек выбралось из последнего тонкого слоя облаков и удивленно глядело вокруг. Небо оказалось синим. Трава — зеленой. И снова появились звуки: шум ветра, шелестящего в кронах деревьев, и голоса различных существ, живущих там.

Они слышали голоса насекомых, но не узнавали их. Музыкальные трели и высокие скрипы сливались в единую волшебную мелодию. И все казалось странным. Все было в новинку, и людей наполнило ликование. В них пробудились глубоко похороненные наследственные воспоминания, и люди поняли, что то, что они сейчас видят, правильно и хорошо, что таким и должен быть мир для людей, а не кипящая ужасом низменность. И впервые за много поколений они вдохнули чистый воздух.

Барл торжествующе закричал и услышал свой голос, отраженный деревьями и склонами гор.

Впервые плато забытой планеты огласилось торжествующим человеческим криком.

В ТЕЧЕНИЕ ПОСЛЕДНИХ дней у племени еды хватало. Люди прихватили с собой грибы из чащи, оставшейся далеко внизу. У них еще не закончились тушки муравьев, из тех, что раздавали Дик и Тет, далеко не все из них использовали при побеге из каньона многоножки. Если бы они нашли тут еду, то немедленно бы успокоились, потому что для всех нормальных существ предел счастья — безопасное убежище и еда под рукой, чтобы не приходилось выползать в полный опасностей мир. Каким-то образом люди почувствовали, что это место яркого света и необычных красок безопасно. Только убежища они пока не нашли. И, хотя люди верили безрассудной верой детей и дикарей, что никаких врагов тут нет, но им все-таки требовалось укрытие.

Они отыскали маленькую и тесноватую пещеру, но она показалась им вполне приемлемой. Когда-то ее занимал другой хозяин, но теперь его не было. Сохранились слабые следы запаха, незнакомого людям, но почему-то приятного — он не казался опасным. От муравьев несло муравьиной кислотой и мускусным запахом муравейника. По этим запахам не глядя опознавались не только муравьи, но и их город. Пауки испускали собственный ужасный аромат. Богомолы пахли очень резко, а жуки воняли гнилью. Попадались существа, чей запах мог задушить любого, кроме его обладателя. Но в пещере пахло по-иному. У людей зародились смутные предположения, что это может быть запах человека.

На самом деле, это был запах теплокровного животного. Но Барл и его товарищи не знали никаких существ с теплой кровью, кроме самих себя.

Из облаков они вышли за пару часов до заката — о таком явлении в мире сплошных серых туч даже не подозревали. Примерно час они восхищенно осматривали окрестности, не отдаляясь друг от друга. Особенно их поражало солнце, на него они не могли глядеть долго, но, будучи дикарями, принимали все, как должное.

Их продолжала удивлять окружающая растительность. До сих пор люди знали лишь гигантские грибы и отдельные растения вроде капусты. Здесь же им встретилось множество растений, но никаких грибов и никого похожего на насекомых, поскольку они ожидали увидеть только крупных существ.

Люди изумлялись высоте деревьев. Трава и сорняки очаровали их. Храбрость людей все больше возрастала, потому что на земле не попадалось разбитых панцирей насекомых. Охотничьи угодья пауков всегда отмечали останки пиршеств, а там, где водились богомолы, на земле оставались прозрачные крылья жуков и колючие куски их хитиновой брони, непригодной в пищу. Здесь же, осматриваясь целый час, они не заметили никаких признаков того, что в этих краях вообще водятся насекомые. Но людям трудно было принять, что здесь вообще нет чудовищ. Наконец, они пессимистично решили, что монстры здесь появляются редко.

Пещера стала хорошим убежищем. Деревья, в отличие от грибов, не росли, прижавшись друг к дружке, поэтому не давали чувства безопасности — хотя люди поразились твердости их стволов. Прежде они не встречали ничего, кроме панцирей насекомых и камней, что было бы таким же твердым, как стволы деревьев. Сходу еды они не нашли, но пока не волновались, так как оставалось еще кое-что от запасов, принесенных с собой.

Когда солнце начало садиться, и темно-красные цвета окрасили небо на западе, люди встревожились. Испуганными, недоверчивыми глазами глядели они на свой первый величественный закат. Небо над головой сделалось желтым, затем красным и фиолетовым, а солнце уже не слепило глаза. Люди видели, как светило скрывается за чем-то, названия чему они не знали. А затем наступила темнота.

Это ошеломило их. Значит, так тут начиналась ночь!

И тут люди впервые увидели звезды. Они в отчаянии бросились в пещеру, невзирая на запах ее прежнего владельца, и тесно прижались друг к другу. Но Барл не хотел показать остальным свой страх. Они с Сайей зашли в пещеру последними.

Однако ничего страшного так и не произошло. Совсем ничего. После заката продолжали слышаться разные звуки — незнакомые, но какие-то успокаивающие — это снова ожила в людях память предков, и она подсказывала, что именно такими и должны быть ночные звуки. Барл и все остальные не могли этого знать, но — впервые за сорок поколений людей на забытой планете — они оказались в подходящей для себя окружающей среде. Несмотря на новизну, во всем вокруг присутствовала какая-то гармония. Испытавший много приключений, Барл оказался способен чуть лучше оценить новое, чем его соплеменники. Он прислушивался к ночным звукам, лежа в пещере у самого входа. И он слышал дыхание своего народа и чувствовал тепло их тел, прижавшихся друг к другу. Сайя все еще не отпускала его руку. Но Барл не спал, размышляя деловито и напряженно. Девушка же вообще ничего не думала. Она просто гордилась Барлом.

Она, конечно, ощущала смятение чувств, в них сплелись страх перед неизвестным и избавление от обыденных страхов.

Она чувствовала теплоту при воспоминаниях о Барле, командующем людьми и ведущим их вперед. То и дело, на девушку накатывали новые воспоминания о ярком свете и небе, траве и деревьях — обо всем, чего она никогда раньше не видела. Она вспоминала, как Барл убил паука, и как он показал остальным способ убежать от богомола, и как он повел людей вверх, в гору, куда еще никто не поднимался. Гигантская многоножка сожрала бы всех, но Барл отдал соответствующую команду и сам подал пример, швырнув в нее едой. А как он шел к вершине горы, когда, казалось, весь мир грозился опрокинуться на них…

Сайя задремала. Но Барл не спал. Прислушавшись, он с бьющимся сердцем выскользнул из пещеры в ночную темноту.

Стало холодно, такого холода Барл еще никогда не чувствовал, но сумерки так и не перешли в полную темноту. В воздухе висели незнакомые запахи — запахи зеленых растений и слабые ароматы, принесенные ветерком.