Роман Искаев - Соединители [litres самиздат]

Целых пять часов Влад слушал изумительную по своей чистоте мелодию сотканную из информации.

– Что ты сейчас играл? – спросил он после.

Сай, на удивление, пожал плечами. Совсем как Влад.

– Я не помню. Кажется, то была симфония…

Этот перерыв был нужен друзьям. Они оба не на шутку испугались осечки. Что если так останется, ничего не изменится и через месяц попыток их с почётом отправят домой. А как же намеченная научная программа! Они подведут всех.

И Космос. Неужели стоя на краю можно разучиться прыгать в него?

На следующий день погружение получилось столь легко, будто не было перерыва и страшной неудачи накануне. Мозгу требовалось лишь прополоть нейронные связи, обновить синапсы, отполировать сновидениями все подзабытые нюансы. И заработать как прежде.

Всего полминуты погружения без соединения, но этого было достаточно, чтобы облегчёно выдохнуть, а вместе с тем избавиться от неимоверной тяжести давящий изнутри. Сай и Влад улыбались так широко, что заболели мышцы.

Полгода. Теперь Влад чувствовал, как стоит перед чётко очерченной границы Земли и Космоса. Не видел её зрением, но сознанием ощущал исходящую от неё густую, как сироп, информацию.

Маленькие, крошечные, едва заметные чёрточки человеческого сознания перед бесконечностью.

Граница. Верная математическая структура, замкнутая в контурах человеческого тела. Граница.

Владу не терпелось сделать следующий шаг; он чувствовал, как Сай хочет того же. Сай был где-то рядом, если можно так сказать. Понятий «рядом», «здесь», «позади», «далеко» или «вверху» – не существовало. Здесь была только информация. Фундамент. Ни пространства, ни времени, ни планет, ни звёзд, ни фундаментальных человеческих законов. Только одна информация. Максимально бесчеловечная, максимально чуждая восприятию среда. Чистая, как ничто. Всё собиралось здесь и выходило отсюда дистиллированными голограммами в видимый глазу мир, делая его «живым». И хотя соединители ещё были в своём теле, но информация уже овладевала ими, волновала их, перестраивала мозг, его восприятие.

Каждый раз выходя из погружения им приходилось всё дольше и дольше приспосабливаться к принужденным законам физического мира. Всё чаще и чаще они не замечали стены, они видели свои комнаты как одно целое в пустоте. Теперь им приходилось заставлять себя рисовать недостающие элементы. Мозг не замечал их, он не видел препятствий. Откуда им взяться в потоке информации? Восприятие соединителей было почти полностью перестроено для глубокого погружения. Для соединения.

– Слышал, японцы вчера отправили свой первый отряд? – спросил Сай, после того, как закончил играть Четыре сезона Антонио Вивальди. Так он возвращался в «реальность» и якорем тянул за собой Влада с глубины на поверхность.

– Угу, – ответил Влад, хотя услышал это от Сая только что.

– Три человека. Они не разбиваются по парам, а исследуют по одиночке.

– Да, – подтвердил Влад.

– Я в-вот чт-то д-д-д-д-дум-м-маю, п-почему? – вернулись тики; ещё один вынужденный закон физического мира.

Влад пожал плечами. Сай не стал развивать мысль дальше, замолчал и закрыл глаза. Влад понял, что он пытается взять тик под контроль и наверняка сейчас выбирает из огромного репертуара какую-нибудь подходящую композицию.

– Щелкунчик? – попытался угадать Влад.

– Т-т-ты, пр-р-рав-в.

Сай выпрямился, начал играть. Влад отпустил мысли на самотёк.

Почему японцы отправили одиночек? Может не нашли четвёртого, для пары? Ведь полвека уже прошло, а у них только первый отряд, хотя технологии есть – их Россия сделала достоянием всего мира, не стала укрывать, прятать, секретничать. Да и к чему? Японцев осталось просто мало: много стариков, мало молодых. Вот и проблемы. Долго искали кандидатов. Так решил Влад.

Сай дошёл до сцены «Отъезд гостей. Ночь», мысли Влада сделали скачок и приземлились в момент последней аномалии. Тот вечер был воспоминанием, растягивающимся до любого момента настоящего.

Веснушки.

– …вообще нас же планировали как антенны, для связи с космическими кораблями, но…

– Но, что-то где-то, как водится пошло не так и корабли запустить мы не смогли! – весело подхватила Кристина.

– Это да.

– Но мы не расстроились и вместо кораблей пульнули разум человека, как из катапульты! Далеко-далеко-далеко! – колокольчиками рассмеялась Кристина, бросив невидимый разум рукой вверх.

– Где-то так, – улыбнулся Влад.

– Это я знаю, каждый на Земле знает это наизусть. Я говорила про свою работу?

– Нет. Только упомянула раз пятьсот.

– О-о-о, да вы шутите. Прогресс! – шутливо похвалила Кристина, Влад зарделся, обычно у него такие экспромты получались только в книгах, но никак не в реальной жизни.

– Так вот, да, я действительно упоминала, возможно даже и пятьсот раз, но сейчас расскажу. В общем слушай. Совсем скоро, гарантирую, изобретут таки эти самые корабли и ваша вольная жизнь в космических степях завершится!

– Вот как?

– Без вариантов, да, – с готовностью подтвердила Кристина.

– И что же мы, станем всего лишь антеннами?

– Ангелами-хранителями.

Влад не ожидал такого ответа, тем более он не услышал в голосе шутки.

– Ангелами-хранителями? – переспросил он.

– Ну, да, – Кристина улыбнулась, – но это неофициальное название. Пока. Я, если ты ещё не знаешь, типичная бунтарка, на месте не сижу, и вот думаю ввернуть такой термин в научный оборот через свою работу, как думаешь – пролезет?

– Без вариантов, да.

Кажется в её глазах мелькнула благодарность. Хотя может это лишь блеск сиюминутных красок в тускнеющем воспоминании.

Тишина выдернула Влада в реальность. Сай больше не играл, он сидел около окна, боком, так что Влад видел его лицо. Оно было спокойно, но пальцы на руках постоянно пребывали в движении, и подёргивались плечи. Ровно так, будто он прямо сейчас играл. У каждого было своё прошлое, иногда приходящее в гости. Влад смотрел на быструю и совершенно бесшумную игру пальцев друга. Сай заметил, что Влад вернулся. Улыбнулся ему.

– Лучше так, – показал взглядом на свои пальцы, – чем с лицом. Представляю себя на концерте.

– В Мариинском театре?

Сай улыбнулся.

– Не-е. Там.

«Центр подготовки соединителей им. И. К. Ефремова», «Объект – 1», а для работающих в нём просто Центр, был полон людей. Прежде пустой, теперь холл гудел от количества журналистов, репортёров, блогеров. Те кто оказались здесь впервые, рассматривали берёзы тянущиеся к звёздам. Иван Ефремов теперь лежал на траве под одной из берёз, но его взгляд всё так же удивлённо-мечтательно был устремлён в Космос.

Посередине холла стоял простой прямоугольный стол. К нему были придвинуты пять пустых стульев. Позади, накануне, была водружена временная стена синего цвета с эмблемами Роскосмоса: стилизованная под ракету берёза корнями-соплами в земле, а верхушкой-ветвями в космосе, вписанной берёзовый лист с скоплениями звёзд, вместо жилок.