Антон Конышев - Поехали!

Правда, было кое-что новое: пару раз я замечал, что в моей голове возникают странные звуки. Это не похоже на голос Помощника или мои собственные мысли. Это вообще не было ни на что похоже. Как речь, но без слов, и всё это звучит так стройно и даже красиво… но это длилось всего пару секунд, и я ничего толком не успел понять. Возможно, я просто медленно схожу с ума от тишины вокруг. Попробую поспать ещё.

Начало дня прошло так же, как и вчерашнее. Помощник пожелал мне «доброго утра». Не уверен, что понимаю, что это значит, но на всякий случай ответил ему тем же. Если паршивец пытался таким образом меня задеть, то хотя бы получил достойный отпор.

После еды я решил пройтись по кораблю, так как почувствовал, что тело немного затекает от долгого сидения. А движение приносит довольно приятные ощущения. Большинство отсеков оказалось заблокировано, а на отсеке X висит столько предупреждений о том, чтобы я держался от него подальше, что мне стало не по себе.

В отсек с «капсулами сохранения», как называл их Помощник, мне возвращаться не хотелось. После того что случилось в первый день, я бы, скорее, назвал их «капсулами ужаса» или «капсулами смерти». Хотя Помощник ну очень активно настаивал на том, чтобы я вернулся ко сну, за что был послан далеко и надолго.

– Получена команда «идти к чёрту»? – уточнил Помощник.

– Именно, – ухмыльнулся я.

– Команда не распознана, – ответил он, и мне показалось, что я услышал в его голосе нотки обиды. Или мне хочется в это верить.

– Помощник, что будет, если я вскрою другие капсулы?

– Нарушение протокола «Ковчег» ведёт к расторжению договора с мистером Н.

– Кто такой мистер Н.? И что за договор?

– Договор с мистером Н. – это всё, что у вас осталось, номер три.

– Чушь какая-то… – нахмурился я.

Хоть угроза расторжения договора с каким-то незнакомым мужиком казалась абсурдом, нарываться на неприятности мне уж точно не хотелось. Если быть честным, мне вообще ничего не хотелось. Интересно, так было всегда? В любом случае я поспешил убраться из отсека и вернуться в уже ставшую привычной комнату с креслами, шкафчиками, полными сухого пайка, и звёздами за окном.

Остаток дня я проспал. Странные звуки снова ненадолго появлялись в голове, но я начал к ним понемногу привыкать.

Спал, ел, справлял нужду, смотрел на звёзды.

До этого дня все мои действия казались мне естественными, но сейчас чего-то будто недостаёт. Мне стало не так просто смотреть в одну точку или спать по шестнадцать часов. Как будто… что-то меняется во мне?

Однако в этот раз скучать мне не пришлось. Я услышал нечто странное. Поначалу я списал это на те звуки, что мерещились мне ранее. Но это совсем не было на них похоже: в этом шуме не было никакой мелодичности, и я готов был поклясться, что он доносится из отсека А. Того самого, где я очнулся и чуть сразу же не отдал концы. Я допускал мысль, что Помощник просто решил так подшутить или заманить меня обратно в капсулу, но звуки не прекращались, и, собрав волю в кулак, я решился сходить проверить, в чём дело.

Оказавшись в отсеке, я прислушался. Звук исходил из капсулы номер два. Казалось, что кто-то бьётся в металлические стенки изнутри, прямо как я пару дней назад. Я никак не мог поверить в происходящее и растерянно подошёл к капсуле, надеясь убедиться, что мне показалось. Но всё оказалось намного хуже, чем я предполагал: как только я приблизился к ней, изнутри донёсся такой душераздирающий стон, что у меня внутри всё похолодело.

На крышке капсулы не оказалось никаких кнопок: лишь датчики жизненных показателей. Пульс скакал как бешеный: я не знал, сколько именно должны показывать цифры, но скорость, с которой они менялись, ужасала.

– Помощник, открой капсулу! – прокричал я.

– Открытие капсулы сохранения является нарушением протокола «Ковчег».

Мысленно выругавшись, я попытался поддеть крышку пальцами, но она прилегала так плотно, словно была единым целым с капсулой. Зато я умудрился сорвать половину ногтя, и кончик моего пальца окрасился в красный цвет.

– Обнаружены следы повреждений. Члену экипажа требуется медицинская помощь?

– Да! – выпалил я, и меня осенило. – Члену экипажа номер два нужна помощь! Открой капсулу!

– Если бодрствующему члену экипажа требуется медицинская помощь, пройдите в отсек М…

– Открой хренову капсулу!

– Открываю капсулу номер два.

После этих слов я услышал уже знакомый щелчок, и воздух с шипением проник под крышку, растворяя желеобразную массу. Девушка, лежавшая внутри, широко распахнула глаза и принялась хвататься за горло. Я помог ей подняться, и пленница зашлась глубоким грудным кашлем. Она тряслась всем телом, а из глаз лились слёзы. Но это были не слёзы удушья: я был готов поспорить, что она до смерти напугана. Наконец, она повернула голову и увидела меня. Она была достаточно красива, даже несмотря на гримасу ужаса. Светлые, почти белые, волосы растрепались и спадали на узкое лицо с острыми тонкими чертами. Большие серые глаза ошарашенно бегали из стороны в сторону, пока наконец не остановились на мне. Секунду мы смотрели друг другу в глаза, после чего девушка резко заключила меня в объятия, повиснув на мне всем телом. Я рефлекторно прижал её к себе, надеясь таким образом привести в чувства. Её дрожь передалась и мне, и приходилось приложить усилие, чтобы устоять на ногах. Как вдруг меня будто пронзил разряд тока: она была тёплой . Конечно, это можно было понять и по датчикам на её капсуле, но сейчас я буквально ощущал её тепло каждой клеточкой кожи. Это было ни с чем не сравнимое ощущение: оно наполняло меня неведомой силой, которая будоражила, будила во мне что-то… в голове как будто стало на тысячу мыслей больше, и каждая из них норовила прорваться на передний план. Я слегка отстранился, взглянув на девушку, и вдруг вспомнил:

Меня зовут Йен.

Я почти не спал. Номер два уснула уже через час после того, как я вызволил её из капсулы. Она не задавала вопросов, не смотрела в глаза, да и в целом была похожа скорее на движущуюся куклу, чем на человека. Мне удалось немного успокоить её дрожь: оказалось, в общем отсеке есть тёплые одеяла. Я хотел предложить ей поесть, но, как я и говорил, она вырубилась раньше, чем я успел что-то понять. Впрочем, в первые пару дней со мной происходило то же самое, и я решил её не беспокоить.

А вот ко мне сон упорно не шёл. И на то были свои причины.

– Помощник! Почему ты не сказал мне, что у меня есть имя?! – я кричал на светящийся экран громким шёпотом, стараясь не разбудить новую соседку, но всеми силами дать понять компьютеру, что его секреты уже сидят у меня в печёнках.

– Информация о членах экипажа защищена до момента прибытия в пункт назначения.